Драконья гавань - Хобб Робин (читаем книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Сильве продолжала говорить, пока Тимара снимала рубаху и разматывала стянутую на груди повязку. По опыту она уже знала, что это лучше проделывать быстро. Она вдохнула поглубже и сдернула тряпицу, зашипев от боли. Из раны постоянно что-то сочилось, приклеивая повязку к коже. Сильве сочувственно охнула.
— Как ты ее обрабатываешь? — деловито спросила она затем.
— Стараюсь промывать каждую пару дней. Но порой трудно найти уединенное место.
— Ты подогреваешь воду или просто окунаешься в реку?
— Обычно обхожусь речной водой. Я смачиваю тряпку, а затем выжимаю ее на спину. А потом снова перевязываю.
— Ничего не вижу. Повернись-ка так, чтобы свет из окошка… Ой!
Руки Сильве показались Тимаре прохладными, когда она за плечи развернула ее в тесноте каюты. Последовавшая за возгласом тишина еще сильнее напугала девушку.
— И насколько все плохо? — грубовато спросила она. — Просто скажи.
— Ну… — протянула Сильве и прерывисто вздохнула. — Тимара, это не рана. Может, сначала и была, но теперь уже нет. Это изменение. Меркор мне говорил, что иногда, если кожа человека повреждена и течет кровь, влияние дракона может проявляться сильнее. Даже сильнее, чем хочет сам дракон. Он рассказал мне об этом, потому что я как-то порезала руку, а когда пришла потом его чистить, он велел пару дней держаться от него подальше.
Тимара пыталась успокоить дыхание, но не могла.
— И что же это за изменение?
— Точно не знаю. Я сейчас немножко пощупаю твою спину. Надеюсь, больно не будет, но сделать это нужно.
— Просто действуй, и покончим с этим, Сильве, — попросила Тимара, пытаясь говорить покорно, но в голос все равно прокралась нотка гнева.
Но Сильве это нисколько не смутило.
— Я же знаю, что ты не злишься на меня. А теперь стой спокойно.
Прохладная чешуйчатая рука девочки скользнула вдоль позвоночника от шеи до середины спины.
— Так не больно? Хорошо. Судя по виду, тут вполне здоровая кожа, только чешуя очень плотная, и еще… не знаю… не слишком похоже на человеческую спину. То ли мышц больше, то ли еще что. Теперь вот здесь, по обеим сторонам…
Тимара зашипела и резко дернулась, и Сильве убрала руки.
— Хм, там у тебя два, э… разреза. Одинаковых. Каждый длиной примерно с мою ладонь, и края как-то топорщатся. И… пожалуйста, потерпи еще.
Прохладные ладони снова коснулись спины, а затем Сильве что-то потянула, и Тимара громко вскрикнула и согнулась пополам, зажмурив глаза и стиснув зубы. Что бы там девочка ни сделала, от этого по спине разлилась жгучая боль.
— Прости, Тимара! — выговорила Сильве так, словно сама стискивала зубы от боли. — Прости, пожалуйста. Мне не стоило это трогать. Кажется, у тебя пошла кровь. Но там… но в этих разрезах что-то есть.
— Что-то — это что? Грязь? Гной?
Сильве глубоко, с дрожью вздохнула.
— Нет. Там что-то растет. Что-то костяное, вроде, ну… вроде пальцев или чего-то такого. Тимара, иди к Беллин или Элис. Или даже к Меркору. Надо, чтобы кто-нибудь понимающий взглянул на это и сказал, что тебе делать. Дело плохо. Очень плохо.
Тимара не стала возиться с повязкой. Она схватила рубаху и натянула, не обращая внимания на боль, которой стоило ей резкое движение.
— Не говори никому! — хрипло потребовала она. — Пожалуйста, Сильве, не надо. Никому не рассказывай, пока я все не обдумаю.
«И не поговорю с этой проклятой драконицей».
— Обещай мне, что ты никому не расскажешь.
— Тимара, ты должна рассказать сама. Надо же что-то предпринять.
— Не говори, Сильве. Прошу тебя. Не надо.
Девочка скрипнула зубами.
— Ладно. Я не скажу.
Но вздохнуть с облегчением Тимара не успела.
— Пока не скажу, — добавила Сильве. — Я подожду один день. Ровно. А потом пойду к Беллин. Тимара, нельзя не обращать на это внимания. Само оно не пройдет.
— Я этим займусь, обещаю. Просто дай мне еще день, Сильве. Один день.
— Элис, я должен с тобой поговорить. У тебя найдется для меня время?
Вопрос Седрика прозвучал до странности официально. Элис, сидевшая за столом на камбузе, оторвалась от своей двойной работы. На заре Бокстер поймал в силки полдюжины мелких водоплавающих птиц и доставил их на борт. Элис ощипала и выпотрошила почти всю дичь, и та уже варилась на медленном огне. Последняя пара птиц, самец и самка, была аккуратно расправлена на столе. Элис зарисовывала их в журнале, описывая размер, окраску и содержимое крохотных желудков. Она никогда еще не видела таких уток. Самцы щеголяли хохолками ярко-синих перьев. Поскольку все цветные чернила закончились, Элис просто описала оттенок рядом с рисунком.
— Я бы зарисовал их для тебя, — внезапно прибавил Седрик, когда она вопросительно посмотрела на него. — Ты могла просто попросить.
— Что ж, иногда попросить кого-то о чем-либо труднее, чем сделать самому, — сухо заметила она.
Элис всматривалась в него и отчаянно пыталась разглядеть своего давнего друга. Уже десятки раз она его прощала. И десятки раз просыпалась среди ночи или отвлекалась от работы — и понимала, что скрипит зубами, поскольку ей вспомнилось какое-нибудь событие из прошлого в свете нового знания, которым снабдил ее Седрик.
Ей казалось, что она уже вычислила, кто из ее друзей и знакомых знал об истинных пристрастиях Геста. И кто из них был осведомлен о его отношениях с Седриком. Теперь все выглядело таким очевидным. Брошенные вскользь замечания, некогда звучавшие так загадочно, обрели смысл. Стали понятными некоторые сцены. Ей вспомнилось, как однажды торговец Фелдон подавился вином, когда его молодая жена с сочувствием спросила Элис, не удалось ли той забеременеть. Тогда ей показалось, что он смутился. Но теперь она уверилась, что он просто пытался подавить смех, представив, как Гест делит с ней ложе. Воспоминание и новое его восприятие обожгли ее разум при одном взгляде на Седрика. Он тоже присутствовал на том званом обеде.
Похоже, от ее взгляда его пробрала та же дрожь, что и ее саму. Он на миг поджал губы, а затем покачал головой, как будто от чего-то отказываясь.
— Элис, мне нужно с тобой поговорить, — повторил он.
Она вздохнула и отложила карандаш.
— Я здесь.
Седрик чуть поморщился, глянув на неподвижные птичьи тушки. Элис услышала шелест — пошел дождь, тронув рябью воду за бортом. Седрик подошел к двери камбуза и плотно ее прикрыл. Сел напротив и положил на стол потрепанный холщовый мешок.
— Когда я закончу, ты будешь думать обо мне еще хуже, чем теперь, — сцепив руки в замок, объявил он. — Зато получишь все объяснения моим действиям, какие я тебе задолжал. И тогда все закончится. Мне больше не за что будет просить прощения и не нужно будет опасаться, что однажды ты узнаешь какую-нибудь из моих грязных тайн.
Элис сама стиснула руки — в душе ее уже начал нарастать страх.
— Не самое обнадеживающее начало разговора.
— Да. Не самое. Дело вот в чем, Элис. Когда Гест велел мне ехать с тобой, я пришел в ярость. И обиделся, потому что этим Гест наказал меня за то, что я встал на твою сторону. Я настаивал, что отпустить тебя в Дождевые чащобы будет справедливо. Слишком часто напоминал ему, что он сам на это согласился в числе условий брачного контракта.
Седрик чуть помолчал, но Элис внешне никак не отреагировала на его слова.
— Поняв, что мне неизбежно придется ехать с тобой и смотреть на твоих «клятых драконов», я вспомнил одного калсидийского купца, который обратился к Гесту за несколько месяцев до того. Он весьма осторожно предположил, что у него могут иметься связи с торговцами Дождевых чащоб, способными добыть кусочки драконьей плоти, — продолжил рассказ Седрик, подняв голову и посмотрев Элис в глаза. — Ты ведь знаешь, что с тех пор, как герцог Калсиды начал стариться, он постоянно ищет способы продлить себе жизнь и поправить здоровье.
— О его торговых предложениях я прекрасно знаю, — сдержанно ответила Элис.
Седрик снова опустил взгляд.