Пророчество Сингамара - Волчарин Сергей (полная версия книги TXT) 📗
Хватка демона ослабла, Амазира подлетела к раненому Конароку и, обхватив под руки, неистово замахала крыльями. Их тела поднялись и скрылись за Вратами. Врата темнели. Закрываются, что ли? Нет, это мутнеет его взгляд, он видел тонкую алую струю, что стекала по неровному камню, образуя лужу в ладони от его лица. Этот мир погас…
Эпилог
Он думал, что уже умер. Но, увы, так легко он от этого мира не отделается. Еле чувствуя свое тело, он нащупал руками шею. Раны затянулись. Не иначе, как друиды. Над ним, свесив голову, дремал Снатог. Бледный и истощенный. Но живой! Неужели это победа.
Будить Снатога он не стал. Пусть отдохнет. Надо будет поблагодарить его за Птирада. Полуптица очень выручила его, дважды оказав помощь в сражении с Конароком. Ценой собственной жизни.
Попытаться встать тоже оказалось бесполезно. Единственное, что он сейчас хотел и мог, это, наконец, выпустить эмоции. Да и был ли смысл сдерживаться? Он потерял всех своих близких. Амазира, Юнора, Лосет, Митрон, Жантор, Бадлен, Лидания, Зарвак, Холдак, Клордаст, Заврос, Тинорт, Шварт… Их больше нет…
Слезы стекали по его скулам. Грудь конвульсивно дергалась на кровати под его рыданиями. Все кончилось, всему пришел конец.
«Не переживай», – раздалось в его голове, – «Ты не будешь долго страдать. Яд».
Он только теперь ощутил, как расползается жар по его телу. За время его беспамятства яд распространился до груди, уже подбираясь к сердцу. Он в панике стал кричать на Снатога. Тот проснулся и подал руку Пронту.
– Тихо, друг, – успокаивающе залепетал тот. – Дреол вылечил тебя, рана затянулась. Все кончено, мы победили.
Голос Снатога не был особо радостным. Эта победа меркла для него без Юноры. Пронт горячился, хватаясь за руки Снатога, как за спасательную жердь.
– Я должен сказать тебе…
– Все в порядке, Пронт, – успокаивающе хлопал его по ладоням воевода. – Демоны бежали за предводителем, остальных разобьют эльфы и орки. Врата забросали камнями из онагров, сравняв их с землей. Демоны больше не смогут появиться. Мы избавились от пророчества!
– Юнора… Я…
– Ты не мог спасти ее, я понимаю…
– Да нет же… Это я…
– Что, ты? – Снатог впал в замешательство.
– Я убил ее… Прости…
Снатог побелел. Он стал абсолютно белым. Он не верил.
– Что?..
– Она напала на меня, Снатог… Она поддалась… Прости…
– Лжец…
Снатог выскочил из шатра. Пронт тяжело вздохнул, решив, наконец, оглядеться вокруг. Рядом на лежаках располагались другие раненые. Кто был в сознании, кто – нет. Альк с ним со всем. Прав был Дреол, его привязанность к близким открыла возможность Амазире нанести удар. И теперь именно его сердце станет первым сердцем человека, которого поглотит яд Заразы. Дай Аммонтас силу этому миру. Недолгая щемящая боль в сердце – и настала полная тишина.
Нет, он слишком рано ушел! Думал Снатог. Он должен отомстить! Сперва нужно было высказать Пронту все. Особенно за то, что тот оставил ее одну с этими эльфами. А ведь ему говорили, что в этом не будет толку. И что же? Ее околдовали и заставили напасть на него. А он еще и убил ее. У него больше нет друга. Надо прямо сейчас вернуться и отплатить его жизнью за жизнь Юноры!
Он вломился в медицинский шатер, едва не снеся пару ближайших лежаков. Торопливым шагом он направился к лежаку Пронта и уже открыл было рот, но осекся.
Пронт лежал со слегка приоткрытым ртом, глядя в потолок пустыми глазами. Быть этого не может! Он ведь уже пришел в себя! Какого нечистого?! Мысли о мести мгновенно покинули голову капитана.
– Друид!!!
Пронт был мертв. В этот раз на самом деле. Он больше не очнется. Не начнет шутить, как когда-то до войны. Он больше не поведет свой народ в походы на соседей. Не сядет за свой трон. Его больше нет. Никого больше нет.
Ларинол предложил немедля везти Пронта в Хотию. Отдать его тело отцу, а уж тот сможет найти ему нужное место для захоронения со всеми почестями, какие он заслуживал. Снатог лишь коротко кивал. Говорить снова не хотелось. Да и не было смысла. Эльф прав. Пусть действует.
Он не помнил, сколько они шли. Может, десятину, может, две. Может целый год. Он не смог бы сказать, сколько ночей он просыпался от снов, в которых все его близкие были живы. Он не помнил, какая погода была в дороге и что он ел. Он просто шел рядом с колесницей, в которой везли тела Пронта и Юноры. Рядом шел угрюмый и понятливый Ларинол. Позади двигался Ладэль. Все происходило в полном молчании.
Он даже не узнал Тристор, когда они вошли под его стены. Его мыли, заставляли что-то есть. Но еда не лезла в горло. Затем снова мучительно сладкие сны.
На путь домой было потрачено около полутора лет. Была глубокая осень пятьсот третьего года. Уже пару десятин, как прошел покров. Всюду тонким слоем лежал снег, словно они снова оказались в землях у портала. Эльфы и орки сопроводили Снатога и Пронта до Неоры, не рискнув пока двигаться дальше. Лишь Ларинол и Кимаган отправились вместе со Снатогом. Их сопровождала гвардия людей из Неоры.
Тела убитых все так же лежали на дне колесницы, глядя в синее небо. Дреол что-то сотворил с ними, пользовался магией, мазями, жидкостями. Но тела не тлели от времени. Они приехали в Хот точно такими, какими были через полчаса после смерти. Только совершенно холодными.
До самого Хота добралась огромная масса народа, провожая своего Героя в последний путь, к Клатрану. Снатог прямиком повез колесницу ко входу во дворец. А там тела сняли Ларинол и Кимаган и понесли их в зал на руках. По лицам окружающих стекали дорожки слез. Лишь Снатог двигался в зал с каменным лицом.
Товур уже знал, что его сына везут похоронным маршем через все государство. Но его кожа, все одно, пошла пятнами от ужаса, когда он увидел собственного сына белым как мел и холодным, словно кусок льда.
– Как ты мог?! – сорвался он на молча глядевшего в ответ Снатога. – Я ведь велел тебе привести его домой! Как ты смел ослушаться приказа?! Теперь по твоей вине мой сын лежит предо мной бездыханный!
Снатог продолжал безразлично глядеть на Товура.
– Какого нечистого ты молчишь?! – ревел Товур, слезы ручьями капали на трясущиеся руки, что сжимали лицо его павшего сына. – Почему ты не вернул его?! Как ты мог допустить его смерть?! Ты ведь был как брат ему! Почему ты молчишь, Снатог?
Товур склонился над Пронтом в беззвучных рыданиях. Лишь изредка его всхлипы наполняли звуком полностью затихший зал. Он смотрел на сына с неверием. Иногда даже принимался трясти его, словно надеялся, что тот просто крепко спит.
Все подскочили от внезапного лязга, что сотряс зал. Товур оглянулся на звук. Меч Снатога валялся ненужной железкой у ног короля. Туда же с грохотом полетел шлем, только что снятый с головы. Затем Снатог, глядя в никуда пустым взглядом, отцепил ремни нагрудных доспехов, и они также упали к ногам Товура. Ремень, перчатки, сапоги. Все, что говорило о том, что Снатог являлся воеводой Хотин, лежало у ног короля, серого от потрясения. Ларинол и Кимаган не менее ошарашенно уставились на воеводу, что на их глазах снял с себя полномочия.
Снатог молчаливо удалился, словно живой мертвец.
– Вечером мы будем прощаться с моим сыном, – окликнул Товур в спину уходившего уже не капитана. – Приди и ты, ты был ему, словно брат.
Снатог замер, затем двинулся к орку, что держал тело его возлюбленной. Его руки уже протянулись к ней, когда его снова отвлек голос Товура.
– Позволь и ее похоронить со всеми почестями, как героя. Заслышав новости, мы приготовили склепы для них обоих.
Снатог оглянулся на Товура. Затем на Кимагана. Орк кивнул ему. Орк считал, что король прав, Юнора заслужила почет. Снатог и сам прекрасно понимал это. В глазах светловолосого красавца появилась легкая жизнь, выпустив на волю державшиеся там океаны слез.
Погребение состоялось на закате. Вокруг обоих склепов стояли тысячи людей, орк и эльф. Каждый знал, где был Пронт, как и за что он умер. Площадь была полна света свечей. Было светло, как днем. Пахло благовониями. Все городские жрецы воздавали песнь Клатрану. Отдавая душу Пронта в его милость. И да пусть душа героя живет в покое и довольстве в мире духов.
