Фэнтези-2016: Стрела, монета, искра (CИ) - Суржиков Роман Евгеньевич (бесплатные версии книг .txt) 📗
Хармон избегал этой темы несколько дней, дал Джоакину поголодать. А после, на петлистой дороге среди холмов, что вращали крыльями мельниц, Хармон уселся на козлах возле охранника и сказал:
- Знаешь, они чем-то похожи. Угадывается одна порода: темные глаза, скулы резко прорисованы, а брови чуть изломаны, как от удивления. И запястья очень тонкие.
Джоакин сразу понял, о ком идет речь, встрепенулся.
- А кто красивее?
- Спросишь! Конечно, леди Аланис. Северная Принцесса рядом с нею - свеча против искровой лампы.
- Правда ли, хозяин, что они - родственницы?
- Да, хотя очень далекие. Они обе - рода Агаты, это говорит само за себя.
- Говорит?.. Что говорит?
- Темень ты! Рвешься в мир благородных, а ни черта про них не знаешь.
Джоакин умолк и засопел. Чуть погодя, Хармон смилостивился.
- Ладно, слушай. Первородные меж собою постоянно чем-то меряются: у кого мечи острее, замок крепче, земли просторнее, у кого в тайниках хранится больше Священных Предметов. Но главное, чем они похваляются, - это родовое имя. Наши Святые Праматери упомянуты в Писании в определенном порядке. На алтаре любого собора этот список тоже увидишь. Темноокая Мириам, за ней - Янмэй Милосердная, потом Величавая Софья, Светлая Агата, Елена, Глория, Сьюзен... ну, всех перечислять не стану. Важно то, что их всегда пишут одним и тем же порядком: первая - Мириам, последняя - Ульяна. Дальше еще говорится, что все Праматери в равной степени велики и святы, и ни одной из них боги не отдавали предпочтения... но дворянам начхать на эту приписку. Они решили меж собой: чье родовое имя стоит в Писании выше, тот, значит, и благороднее.
- Ну, это не тайна, - кивнул Джоакин.
- Ага. Вельможи никогда не упустят повода похвастаться. Тут у тебя с ними есть нечто общее... Так вот. Понятное дело, большинство семейств стараются улучшить свою кровь и взять невесту родом повыше, чтобы дети унаследовали ее имя. Скажем, потомки Сьюзен всегда не прочь жениться на барышнях рода Глории, еленовцы мечтают о невестах рода Софьи, софиевцы - о пра-правнучках Милосердной Янмэй. Это как разведение племенных скакунов: каждый заводчик старается раздобыть лошадку лучшей крови и получить от нее потомство.
- А что же род Агаты?
- Дело в том, что агатовцы в этой гонке не участвуют.
- Да ну!..
- Род Агаты стоит особняком. Они не спешат смешивать кровь ни с родом Софьи, ни даже Янмэй. Агатовцы считают, что их порода и без того самая лучшая. Шестьсот лет они правят Ориджином и всегда старались брать невест только своего же рода. Два века назад другая агатовская ветвь получила под власть Альмеру и установила ту же традицию. Потому родовые черты у агатовцев особенно хорошо заметны - как во внешности, так и в норове.
- И что это за черты? - жадно спросил Джоакин.
Давным-давно, при жизни своей в Алеридане, Хармону довелось составить мнение о потомках Светлой Агаты. Высокомерные спесивцы, уверенные, что оказали честь миру людей, родившись в нем. Тепла и душевности в них было чуть меньше, чем в ледяной статуе. Хармон-торговец примерно так и сказал Джоакину, только немного другими словами. Это ведь не ложь, верно?
- Черты рода Агаты - гордость, хладнокровие и красота. Только красота особого свойства, как горные вершины: неприступная, холодная, таинственная. Знаешь, в Ориджине говорят: "Лишь северянин умеет любить Север. Лишь Агата может понять Агату".
Джоакин Ив Ханна ловил каждое слово. Его взгляд туманился, устремлялся сквозь торговца куда-то вдаль. В неприступную и таинственную даль, надо полагать.
Из недр фургона выбралась Полли, обняла любимого за шею, шепнула на ухо:
- Хочешь яблочко? Конечно, прошлогоднее, но сочное и сладкое!
- Что?.. Чего?.. - Джоакин не без труда вернулся на козлы скрипучей телеги, насквозь пропахшей чаем, пылью и потом. - А, яблоко... Ну, давай.
* * *
В Солтауне Хармон продал трех сквайровских коней и выручил за них четырнадцать золотых - больше, чем ожидал. Неплохой улов, но и расходы предстояли немалые.
Гобарт-Синталь, возможный покупатель Предмета, владел торговым флотом из пятидесяти кораблей. Через его руки проходили тысячи, а то и десятки тысяч эфесов. Чтобы такой человек снизошел до разговора с тобой, вид ты должен иметь подобающий.
Перво-наперво Хармон разыскал в багаже серебряный браслет члена купеческой гильдии Южного Пути. Он состоял в гильдии, но редко надевал браслет, зная, что торгаши Южного Пути славятся скупостью, и в других землях с ними неохотно ведут дела. Но сейчас выдался подходящий случай надеть эмблему.
Затем он прошелся богатым портовым рынком. Расспросил побольше о Гобарт-Синтале, убедился, что сейчас корабельщик находится в городе, и занялся покупками. Хармон приобрел алые замшевые сапоги и кожаные штаны с белым узором, какими щеголяла здешняя купеческая знать. Хорошенько поторговался с ювелиром, разжился массивной золотой цепью на шею и серьгой в виде священной спиральки в левое ухо. Дополнил одеяние красным шелковым кафтаном, жилеткой из мягкой кожи теленка, а также поясом с массивной золотой бляхой. Прикупил и кое-что еще.
После Хармон нанял открытую бричку с бархатными сиденьями, разукрашенную бронзовыми вензелями и сверкающую свежим лаком на боках. Вольготно рассевшись в ней, раскинув руки на всю ширину заднего сиденья, Хармон выглядел преуспевающим купцом: удалым, наглым и богатым. Жаль, по улицам не висят зеркала - он охотно оглядел бы себя со стороны!
Вернувшись к свите, он вызвал восторженные охи у Луизы, Сары и Доксета, и даже Полли похвалила его наряд.
- У меня для тебя кое-что есть, - сказал ей Хармон, отозвав девушку в сторону.
Он протянул Полли замшевый мешочек. Девушка развязала тесемку и нашла внутри стеклянный пузырек.
- Неужели это?..
- Ванильный парфюм с юга. Я купил тебе в подарок.
Полли заколебалась, отнюдь не уверенная в своем праве принять такой дорогой дар. Хармон был готов к этому замешательству:
- Ты просто открой и понюхай.
Девушка выдернула пробочку и избавилась ото всех сомнений - столь сладкий, яркий, сочный аромат жил в склянке! Полли изменилась в лице так, словно на миг перенеслась в сказку. Она обняла Хармона одной рукой, второй прижав к груди пузырек. В качестве слов благодарности Полли сказала:
- Вы так... Вы такой!.. - и убежала.
Хармон довольно улыбнулся ей вслед и позвал Джоакина.
- Пойдешь со мной к покупателю, потому хочу, чтобы ты выглядел, как следует. Держи.
Он развязал мешок и протянул парню роскошный новый плащ - изумрудный с оторочкой из лисьего меха. Джоакин оглядел его и одобрительно кивнул: по его мнению, такой плащ вполне подходил доблестному воину.
- Это не все.
Хармон вложил в ладонь Джоакина десять золотых, вместо обещанных давеча пяти.
- Сейчас отправляйся на рынок и купи себе новые сапоги, а также кольчугу.
- Кольчугу?.. - не поверил ушам воин.
- Ага, - ухмыльнулся Хармон, - это броня из переплетенных стальных колечек.
- Я знаю, что такое кольчуга! - фыркнул Джоакин. - Просто не ожидал... Благодарю, хозяин!
- Пока еще не благодари. Потом поблагодаришь, сперва дай руку.
Джоакин протянул руку, и Хармон положил ему на ладонь два кроваво-красных граненых камушка.
- Это... это очи?!
- Очи, - кивнул торговец, наслаждаясь произведенным эффектом.
Воин выхватил кинжал с такой прытью, словно намеревался зарезать хозяина на месте. Вогнал камушки в отведенные им выемки, зажал проволочками. Очи встали прекрасно, как влитые - недаром Хармон аккуратно снял мерку, пока Джоакин забавлялся с Полли в ручье.
Парень поиграл кинжалом, сделал ложный выпад.
- Осторожно, очи заряжены, - предупредил торговец.
- Заряжены?!
Зарядить камушки - это была целая история. Купчина, с которым Хармон торговался за очи, объявил: "Зарядка - не моя забота. Сам возись". Хармон ответил: "Почем тогда мне знать, что это вообще очи, а не просто розовые камушки?" Купчина возопил: "Да я - купец такой-то, родом оттуда-то! Меня знает все побережье! Я, по-твоему, мошенник какой-нибудь? Ты оскорбил меня, подлец!" Хармон смиренно поклонился: "Прости, дорогой, не хотел тебя обидеть...", и убрал монеты в карман. Купчина пошел на попятную: "Ладно, пожалуй, ты прав, но для зарядки искра нужна, а где я ее возьму?" Подумали, решили. Вместе подались в собор, разыскали ризничего. Вложили ему в руку агатку и спросили, есть ли в храме искра. Ризничий сказал: "Вы, никак, дураки приезжие? Наш собор по праздникам сияет, что Звезда в небе!" Дали ему еще агатку и показали очи. Ризничий, скотина, взял монету и помотал головой: "Это не ко мне. Чтобы зарядить, нужна особенная приспособа, а в соборе только фонари". Отправились за приспособой. Заявились во двор к одному вельможе - их прогнали. Заявились ко второму - у того не нашлось искры. Во дворе третьего вельможи застали оружейника. Задобрили словами, отсыпали серебра и, в конце концов, уговорили.
