Каждая мертвая мечта - Вегнер Роберт M (первая книга TXT) 📗
Генерал прищурился, закусил губу.
— Зачем ты это делаешь, госпожа?
Деана д’Кллеан изобразила сложный жест руками, а в голосе ее снова прорезалась веселость:
— Признаюсь, сперва я хотела отослать тебя сразу же после нашей встречи. Но когда обдумала все, то изменила мнение. Может быть, я хочу присматривать за тобой, хотя бы на время. Ты — Генно Ласкольник, говорят, лучший из командиров кавалерии на свете, а потому я предпочла бы знать, где ты находишься и что делаешь. А еще не исключено, что благодаря этому мне удастся натянуть нос твоему императору и показать ему, что посылать сюда шпионов, которые без моего ведома контактируют с бунтовщиками, — не лучшая идея. А может, я хочу, чтобы ты остался, — прошептала она театрально, — потому что мне кажется, что ты и сам этого хочешь. Потому что желаешь увидеть, что случится. Естественно, я не рассчитываю на счастье, что ты соберешься сражаться на нашей стороне, но это неважно. Для меня будет честь, если ты примешь предложение остаться моим гостем.
Глава 31
Пир продолжался еще примерно час, хотя атмосфера сделалась густой, как соусы, которыми тут поливали мясо. Деана сидела за столом, все сильнее чувствуя голод — и все сильнее раздражаясь. Говорила немного, а то, что экхаар не позволял понять, на кого она смотрит, приводило к тому, что все таращились в тарелки и избегали на нее поднимать глаза.
Эта… банда, с которой волочился Генно Ласкольник… Она не могла их раскусить. Важный меекханский генерал странствовал в сопровождении трех женщин и четырех мужчин. Причем — не вооруженных до зубов великанов, поскольку, если не считать одного плечистого крепыша, все остальные были вполне обычными с виду. Седоватый, усатый ветеран — представили его как заместителя Ласкольника; кривоногий кавалерист в рубахе, плохо подобранной к штанам; молодой мужчина с волосами, перехваченными плетеным ремешком. И женщины…
Высокая, черноволосая красавица — если бы ее должным образом приодеть и накрасить, даже на Дальнем Юге бросалась бы в глаза. Малышка-кочевница из харундов, которая время от времени только и зыркала на Деану довольно гневно. И худенькая блондинка — худенькая настолько, что, вздумай она переодеться мальчиком, ей бы даже не пришлось бинтовать грудь. Но именно на нее остальные указали как на лучшего фехтовальщика в отряде… Несомненно, у них было немало секретов, причем — опасных.
Умнерес утверждал, что он них смердит чарами, странной магией, которую он не мог распознать. И потому сейчас он проводил вечер в соседнем шатре вместе с несколькими другими магами. Ну что ж, у каждого свои обязанности.
Что такого было в этой группке, что генерал доверил ей свою жизнь? Или они — обученные агенты имперской разведки? Деана начинала жалеть, что не приказала разобраться в этом подробней.
Проклятие, ей еще нужно поговорить с этими девицами. И в идеале — наедине.
Деана раздумывала, какое решение примет Ласкольник. Письмо от императора содержало четкие приказы, но она и правда хотела приглядывать за генералом. Он был словно стрела в полете, и она предпочитала знать, куда та в конце концов ударит.
Потому старательно обдумала свои аргументы — чтобы те казались логичными и бесспорными. Почти как нож, приложенный к глотке.
С другой стороны, никто в этом отряде, кажется, не желал стоять на ее стороне баррикады и смотреть, как бунтовщики, с которыми они несколько дней назад познакомились, сходятся в смертельной схватке с ее армией. Она не сомневалась, на чьей стороне окажутся их сердца, когда начнется битва.
Стоило пристально следить за этой восьмеркой.
Скорость, с которой пустели тарелки и бокалы, явно снизилась, и ничего не обещало, что сейчас за столом разгорятся дружеские споры, а потому Деана встала и звякнула своим хрустальным бокалом.
— Мы выступаем завтра на рассвете. Если вы устали, то стражники проводят вас к палаткам. Генерал, вы приняли решение?
— Я приму его завтра. Если увидишь меня рядом со своим слоном, то поймешь, что оно значит.
Она кивнула. Что ж, если он отказывался отвечать, потому что его гордость требовала малой победы, то она могла подождать.
— Могу ли я высказать еще одну просьбу, генерал?
— Слушаю, госпожа.
— Я бы хотела поговорить с твоими спутницами.
За столом обменялись удивленными взглядами.
— Могу ли я спросить — зачем?
— Моим недостатком, кроме некоторой гордыни, остается любопытство. Я редко вижу женщин-воинов.
Генерал состроил удивленное лицо.
— Я слышал, что среди твоего народа это распространенное дело.
— Да. И нет. Мы учимся владеть оружием, но в большинстве своем не считаемся воительницами — просто женщинами-иссарам. Это тонкая грань, которая незаметна чужакам. Немногие из моих соплеменниц выбирают судьбу солдата или наемника. Я и сама стала такой под давлением обстоятельств. И мне интересно, что склонило сидящих тут девушек к воинской стезе. Кроме того, выделенные мне служанки относятся ко мне с таким почтением, что мне и поговорить-то не с кем.
Седоватый заместитель кха-дара ухмыльнулся в усы.
— Бабская болтовня, госпожа?
— Можно и так сказать, но — болтовня женщин-воительниц. Об украшении сабель, красоте наконечников копья и о том, какой узор на кольчуге моднее прочих в этом году. Ничего, что могло бы заинтересовать настоящего солдата.
Мужчина чуть покраснел, а Ласкольник лишь рассмеялся и махнул рукой.
— Ты ведь дашь им сопровождение, госпожа, чтобы они не потерялись в лагере?
— Конечно, генерал.
Командир чаардана встал, обронил несколько слов маленькой кочевнице, которые та приняла с лицом довольно хмурым, а потом низко поклонился Деане.
— Спасибо за ужин, Госпожа Ока. Отправляясь на Дальний Юг, я и на миг не думал, что мне будет оказана такая честь.
— Я тоже, генерал. Твоя слава расходится далеко. Желаю тебе спокойной ночи и надеюсь, что ты примешь разумное решение.
— Меня обвиняли во многих вещах, но никогда — в разумности. Тогда — до завтра, Госпожа Ока.
Он низко поклонился, другие мужчины тоже, более или менее сдержанно, — и вышли.
Деана немного подождала, понимая, что три пары глаз — две черные и одна зеленая — пытаются прожечь дыру в ее экхааре, встала, заняла место за столом напротив женщин.
— Прошу вас отвернуться и закрыть глаза. Если увидите мое лицо, мне придется вас убить. Я не шучу.
Они молча повиновались, сев верхом на стулья. Деана некоторое время колебалась, а потом потянулась к хрустальному бокалу, наполненному водой с медом. Ей ужасно хотелось выпить вина, но тогда угрызения совести не дали бы ей спать всю ночь. Немного поразмыслив, она отвернулась от женщин, поскольку осторожность никогда не помешает, и приподняла экхаар. Вода была теплой, от нее оставался тошнотворно сладкий привкус. Деана допила ее немного через силу, поправила завесу на лице и села нормально.
— Я закончила, можете повернуться. Извините, я поела перед вашим приходом, и теперь мне страшно хотелось пить. И теперь почти наверняка захочется в туалет.
— Какой месяц? — спросила самая высокая из женщин, Дагена Оанитер, если Деана верно запомнила ее имя.
— Четвертый.
— Хочется кисленького? У нас в племени говорят, что если хочется уксуса, то будет мальчик, а если меда — то девочка.
— И оно правда сбывается?
— Ничуть. — Дагена улыбнулась — широко и красиво. — Но это хорошее начало для разговора с любой беременной, даже с той, что грозится тебя убить.
Лея, сидящая рядом, прошептала несколько слов. Довольно знакомых. Деана погрозила ей пальцем.
— Я немного знаю язык харундинов, девушка. К счастью, я не обижаюсь без причин.
Третья, светловолосая Кайлеан, уперлась локтями в стол, положив на ладони голову.
— Ты знаешь много языков… госпожа, — проговорила она невинным тоном.
Деана улыбнулась, увидев столь свободное поведение. Именно этого ей и не хватало. Разговора с людьми, которые не смотрят на нее как на божественное воплощение. Женщины из чаардана понимали свою силу, а если вели себя осторожно, то была это не осторожность, основанная на страхе.
