Бойня (СИ) - Панасенко Дмитрий (лучшие книги .txt) 📗
— Это — поверхностное суждение, — недовольно хлопнул диафрагмами глаз киборг. — Предельно незрелое и неграмотное. Хотя… Я тебя не сужу, Эвенко. Сколько тебе во время ядерной войны стукнуло — лет пятнадцать?
— Потом разберетесь, кто старше и на стенку выше писает, — поморщился Мрак. — Заканчивай, Зэд, не тяни за хвост крысу. И давай без всяких баек про то, как до Черных лет было здорово.
— Они эмпаты, Мрак. — Безжизненным голосом пошелестел механический паук. — В них на базовом уровне заложена способность перенимать часть черт характера партнера. Они его дополняют, поддерживают, вскрывают душевные гнойники, и секс, как таковой, является в этом процессе не самым первостепенным инструментом.
— Интересная игрушка… — Прищурился бородач. — Почему я о таких не слышал?
— Гейши не способны на агрессию. Любое проявление насилия травмирует их глубоко. Гейша будет защищаться, но даже мысль о силовом противостоянии — это серьезный стресс. А убить человека… В девяноста процентах случаев — серьезная депрессия. В оставшихся десяти — необратимые изменения психики. — Издав шипение, киборг опустил голову. — Потому их, почти всех, перебили. Еще при первой волне гонений на генетически измененных… То есть, лет за пять до глобального конфликта.
— Финк? — Повернулся к толстяку бородач.
— Возьмешь себе, когда всё кончится, — лениво отмахнулся толстяк… — Главное, проследи, чтобы всё прошло как надо… А насчет транспорта… Дашь им свою машину.
— Черт… — Покачал головой здоровяк.
****
— Дерьмо, — вздохнул Майло и, оторвав от лица здоровенный полевой бинокль, передал его Ллойс. — Мы в полном дерьме…
— Не буду спорить, сладенький. — Вооружившись предложенной телохранителем оптикой, Элеум принялась внимательно разглядывать раскинувшуюся перед ней картину. — Я бы, конечно, сказала: ʺзадницаʺ, но твоё определение тоже прекрасно подходит к ситуации, — ухмыльнувшись, наемница задорно поболтала ногами, свешенными с края крыши эллинга, и тяжело вздохнула. — Вот скажи, на хрена я сюда приперлась?
— Хочешь сбежать? — Удивился молодой человек.
— А ты? — Вопросом на вопрос ответила наемница.
На крыше ангара воцарилась тишина, прерываемая лишь завыванием несущего запахи гари и смерти ветра.
— Нет… — после долгой паузы, выдавил из себя охранник. — К тому же… Ты ведь, всё равно, не возьмешь меня с собой, так?
— Не умеешь ты клянчить, Майло. Когда просишь, надо на коленки вставать, — проворчала, продолжая внимательно всматриваться в царящее на улицах столпотворение. — Дальше что делать, объяснять надо? Но учти, жопу я так и не отмыла…
— Злая ты… — Протянул охранник.
— Ага… — Легко согласилась наемница. — Быстро работают, черти. Завалы разобрали… А купцы уехать хотят… У ворот уже драка началась.
— Как бы до стрельбы не дошло… — Озабоченно нахмурился Майло, невольно глянув в указанную наемницей сторону.
Драка действительно была. А еще на площади возводили что-то типа шлюза. Тонкая, еле заметная, похожая с такого расстояния на муравьиную тропу людская цепочка суетилась у стен, спешно передавая друг другу строительные материалы. Вторая группа споро устанавливала перегораживающие площадь заграждения. То тут, то там мелькали крошечные, еле заметные искры сварки — стальная конструкция обретала форму и плоть. Табс невольно дернул щекой и повернулся к наемнице.
— Бунта, ведь, не будет, так? Караванщики же не совсем дураки…
— Не дураки. Но стрельба будет обязательно, — усмехнулась в ответ наемница и, опустив, наконец, бинокль, вернула его охраннику. — И большая буча обязательно будет. Половина жителей мусорного города днем в Бойне ошивается. Спорим: на них всё свалят? Так что, думаю, жди погрома…. Как всегда водится, кровавого и бессмысленного. Насколько я поняла, в городе полно чистильщиков. А они просто обожают мутить воду. Не зря же шерифы блокпосты на улицах ставят и пулеметы на вышки тащат…
Махнув рукой в сторону ближайшей видимой с крыши ангара площади, где несколько десятков человек, одетых в черную форму Операторов, споро сооружали что-то типа дота, Ллойс снова надолго замолчала.
— А ты зачем на бои ходил? — Спросила она после минутной паузы, — действительно влюбился, что-ли? Или тебя просто от вида крови прёт?
— Ага… — Телохранитель рассеянно кивнул и, неожиданно смутившись, принялся тискать в руках бинокль. — То есть, нет, конечно… Я не какой-то там урод… — Окончательно запутавшийся Майло обреченно махнул рукой.
— Ха, — довольно улыбнулась Элеум.
— Да, ну, тебя… — Беззлобно буркнул телохранитель. — Тебе лишь бы стебаться… А в городе каждая собака знает, как с Финком дела вести. Он за одно подозрение, бывало, целые семьи в биореактор отправлял.
— А что я ему сделала? — Скептически заломила бровь Элеум. — И в чем меня подозревают?
— Ну, ты даешь, — хмыкнул Майло. — У тебя на груди — алмаз!
— Так и знала, что ты вместо того, чтобы стайников отстреливать, на мои сиськи пялился. — Недовольным тоном протянула охотница. — Ну что, понравились? Потрогать хочешь?..
— Не хочу. — Майло поджал губы, слегка отодвигаясь от наемницы. — И за идиота меня не надо держать. Может, я — и лесной дикарь, но знаю, что Алмаз — знак Искателя легиона… Тех, кого они… — изобразив у виска характерный жест, Табс поправил слегка сползший с колен пулемет и исторг из груди протяжный вздох.
— Понятно… — протянула наемница. — Значит, я… — Повторив жест молодого человека, наемница выжидающе уставилась на Майло. — Вот, просто скажи: «Ты чокнутая легионерша и тебя никто не любит».
— Не похожа ты на промытую… — После долгой паузы вздохнул Табс. — Видал я их. Рожи каменные. Не разговаривают почти. А если и разговаривают, то сплошной бред несут про единение и высшее благо… А что чокнутая… Весь мир с ума сошел.
На крыше воцарилась напряженное молчание.
— А где ты легионеров видел? — Поинтересовалась Элеум, спустя минуту, и снова поболтав ногами над пропастью, плюнула вниз.
— В Рино и у Жабьей хари… — Майло задумался. — Нанимался я к ним груз проводить. Платили щедро, но предупреждали, что работа, мол, типа, опасная… Так и получилось. — Молодой человек поморщился.
— А что за груз? — Поковыряв в зубах кончиком языка, наемница, болезненно скривившись, снова плюнула. — Укроп, — пояснила она. — Вечно между зубов забивается.
— Дети… — Прикусил губу телохранитель. — Они тогда половину рынка Сити выкупили. Всех, от трех до пяти лет…
— Так уж и всех? — Скептически вскинула брови наемница.
— Всех… чистых. — Через силу выдавил из себя охранник и отвернулся.
— А рюкзак чего на крышу припер? — Резко сменила тему Элеум, кивнув подбородком в сторону лежащего поодаль массивного, литров на сто двадцать рюкзака, вытащила из кармана штанов сигарету и щелкнула пальцами. — Всё же думаешь свалить, а? Не отпирайся, сладенький, я вранье за версту чую. Трясутся поджилки? А? — Неуловимым жестом ткнув телохранителя пальцем под ребра, Элеум невесело рассмеялась. — Ты ведь, не дурак. Понимаешь, что этот бабахен неспроста тут случился. Уже и караван, наверное, подобрал…
— Не берут меня в караван. — Окончательно разобиделся охранник. — Вот скажи, неужели ты не боишься? Финк, взрывы, бой этот дурацкий. А если песчаники объединились и опять джихад объявили? Или чистильщики — свой крестовый поход? Не боишься на воротах повиснуть? Или со вспоротым животом на кресте?
— Боюсь, конечно. — Отсмеявшись, наемница пожала плечами. — Я много чего боюсь. Не будь у меня здесь друзей, давно бы свалила. Бросила бы грузовик и свалила. Обошла бы пешком засады, Песчаных крыс. Отбилась бы от зверья, сейчас ведь, как раз осенний гон начинается… Без еды, припасов и снаряжения перешла бы через Мертвый язык, выбралась на торговый тракт и, соблазнив караван-баши, прицепилась к первому же встреченному каравану… А потом бы отравила его, перебила всю охрану и взяла бы себе новый фургон. Мне это — раз плюнуть.
— Ладно-ладно, понял, что глупость сказал, — тяжело вздохнул, Майло. — Слушай, Дохлая. А у тебя семь-шестьдесят-два на тридцать-девять много?
