Осел и морковка (СИ) - Стриковская Анна Артуровна (книги бесплатно без онлайн .txt) 📗
Удиар — младший чувствовал себя униженным и явно уже жалел, что связался, но магический контракт не позволял отказаться.
Обед принесли на троих и Мануэль оплатил его широким жестом. Меня же вся ситуация злила: мне не нравился Жером, не нравилась его бывшая нянька, не нравился дом и вообще все не нравилось. Одно грело: если все пройдет по плану, через два дня мы выйдем в море.
Вечером Мануэль точно так же заказал из трактира ужин. Его остатки утащила Люно. Караулила, когда мы кончим трапезу, все сгребла и поволокла куда‑то в свою нору. На месте Удиара — младшего я бы назначала ее своей домоправительницей, а пригласила бы к ней целителя душ. Но хозяин барин. После ужина настало время огласить вопрос, ответ на который я должна была узнать у Удиара — старшего.
Жером начал с того, что выдал:
— Я передумал. Вопросов будет три. Так вернее.
Три так три, мне‑то что. Главное — все их запомнить, чтобы задать. Так что возражать я не стала, а Мануэль, ждавший от меня сигнала и не получивший его, вообще остался невозмутим.
— Хорошо, задавайте ваши вопросы. И лучше запишите их на бумажку, чтобы я могла их выучить наизусть прежде, чем лягу спать.
Вместо ответа он подсунул мне бумагу, перо и чернила: мол, записывай сама, если хочешь. Ну, что ж, мне нетрудно.
— Первый вопрос: какие обои были в моей детской до пяти лет?
Я кивнула, как только все записала.
— Второй вопрос: как звали того человека, у которого мой отец купил свою первую галеру?
Это я тоже занесла на бумагу.
— И третий вопрос: куда мой отец спрятал договор на здание, в котором находится его контора в порту Бисерр?
Тот день, когда Армандина наконец добралась до Кармеллы, Армандо запомнил на всю жизнь. На радостях бедные пленники острова постарались и поймали дикую свинью, а затем зажарили ее и закатили пир. Диких свиней здесь было мало, скорее всего потомки одичавших поросят, спасшихся с грузовых судов, и они отличались шустростью и сообразительностью. За все время сидения на Кружеве королевы это было второе пойманное животное.
До этого островитянам приходилось довольствоваться крысами, змеями и рыбой, которой, к счастью, изобиловали эти воды. Но свинья — это полноценная еда, по которой все скучали безмерно. Так что это и так был бы праздник. Когда, получив отличный кусок свинины, Армандо задремал от непривычной сытости, в его засыпающее сознания вдруг проникла Дина со словами: "Ну вот, я и в Кармелле. Вашего Удиара — младшего пока тут нет, вернется через два дня".
Если бы он не спал, то вскочил бы и радостными воплями носился бы по острову, радуясь, как ребенок. Наконец спасение из эфемерной надежды превратилось в твердую уверенность.
Наутро он начал день как всегда. Проверил пленников и накормил их. Излишне было бы сообщать, что свинины никто из них не получил. Их рацион составляла похлебка из местных трав и корешков, сдобренная то рыбьими потрохами, то крысятиной, а то и мясом змеи. Правда, последнее встречалось все реже: пленники острова записали змей в деликатесы и не спешили делиться ими с хоть и поверженными, но все равно врагами.
Граф, герцог и маркиз поели под его присмотром, затем строем прогулялись до ближайших кустиков. Выгуливать их приходилось всегда Армандо, только он способен был контролировать всех троих одновременно. Кроме того, только его бывшие рабы уважали настолько, что даже мысли не допускали, чтобы убить тех, кого он охранял.
После кормежки и выгула он возвращал пленников под навес, где они содержались, и наводил на них сон, а затем прикрывал непроницаемым магическим пологом до следующего утра. В результате все трое исхудали, но не были ни замученными, ни умирающими. Их состояние было значительно лучше, чем у большинства рабов Дешерна.
Три женщины, спасенные из плена, еще на галере взялись за готовку и старательно превращали в съедобное все то, что добывали мужчины. Опытный Лапунда ими руководил и заодно выполнял всю неприятную и тяжелую кухонную работу.
Две купчихи так и не попытались найти себе кого‑нибудь, они надеялись, что на большой земле их все‑таки ждут законные мужья.
Так что моряки могли только облизываться: за попытку силой склонить женщин к близости капитан Удиар, поддерживаемый Армандо, Лапундой, Гарвом и еще парочкой, отлупил двоих до полусмерти и пообещал, что следующих просто утопит. Его авторитет был настолько высок, что жаловаться на произвол никто не стал и желающих больше не нашлось.
А баронесса выбрала себе Лапунду и жила с ним в отдельном шалашике. Мужчина, которого столько лет отвергали самые разные женщины, вдруг оказался избранным. Он расцвел. Скакал вокруг своей лысой красавицы, залечивал ее синяки мазью, которая нашлась в аптечке галеры, заглядывал ей в глаза, стараясь предугадать малейшее желание, и расстилался у ее ног пушистым ковриком. О чудо: впервые в его жизни дама ценила и внимание, и помощь, и заботу. Он не понимал почему, но от этого был не менее счастлив.
Кстати, его внешность отсутствие волос совершенно не портило, даже наоборот, подчеркивало широкие плечи и мощную шею и делало таинственно — значительным. А баронесса была молодой женщиной с красивой фигурой, так что даже без волос и бровей она была привлекательной в глазах тех, кто столько времени женщин близко не видел.
Армандо сел рядом с капитаном Удиаром и рассказал ему, что Дина наконец‑то добралась до Кармеллы и сейчас ждет возвращения его сына из плаванья,
— Бедная девочка, — заметил Жером, — Мой старшенький — не сахар. Его уговорить — это целое дело. Упрямый, недоверчивый, просто букет достоинств. У меня с ним были трудные отношения. Не плохие, но непростые. Поэтому мы и обосновались в разных городах. Он — в Кармелле, я — в Бисерре.
— Уже много времени прошло с тех пор, как вы исчезли? Больше, чем полгода? — спросил Армандо
— Побольше будет, — согласился Удиар, — Полгода было еще в конце осени.
— Значит, сын уже получил после вас наследство. А вы не боитесь, что он не захочет с ним расстаться и откажется послать галеру?
Мужчина глубоко задумался. Так глубоко, что даже перестал двигать ложкой. Несколько минут прошло в молчании. Затем он натужно рассмеялся.
— Когда я говорю, что у сына непростой характер, я не имею в виду, что он — последняя сволочь. Если вашей даме удастся его убедить, что от этого зависит мое спасение, он сам поведет галеру, или я уже ничего не понимаю в жизни. Но дело это трудное, ей придется напрячься и придумать доказательства.
О том, как Дина будет доказывать, что по ночам общается с ним, а не видит лживые сны, думать не хотелось. Вместо этого Армандо напомнил:
— Я про наследство. Если он его уже получил и не захочет отдавать, то вернуть будет труднее, чем заработать заново.
Капитан усмехнулся.
— Если он уже получил за мной наследство, так тому и быть, все возвращать я не стану. После того, что с нами было, мне уже не выйти в море. Есть у меня деньги, до которых ему не дотянуться, на них и буду жить. Куплю дом и стану капусту сажать. Жером знает, что я семью позорить не стану.
Капитан старался сохранять спокойный вид, но Армандо заметил, что делать это ему все труднее с каждым словом, поэтому перевел разговор.
— Он у вас старший сын. А еще дети есть?
— Еще два сына и дочь. Младшие — капитаны в моей флотилии, уже женаты, дочка замужем, у них у всех свое дело и своя жизнь. А Жером все не женится, хоть ему уже под сорок.
— Никак не найдет девушку по душе?
— Скорее отпугивает их свои характером. Он не дурак, тупые, покорные, серые мышки ему не нравятся. А вот такие, — он кивнул на вылезающую из своего шалашика баронессу, — яркие и задорные, и сами с ним связываться не хотят.
М — да, Дине придется нелегко, такого парня уговорить сделать то, во что он не верит — это подвиг.
Когда через два дня Армандина сообщила, что Жером Удиар — младший отказался везти их к Кружеву королевы, Армандо упал духом. Но на этом сообщение Дины не закончилось. Когда она рассказала, как они с герцогом Оджалисом раскрутили мужика на магическое соглашение, он готов уже был хохотать и восхищаться своей хитроумной подругой. Но тут она стала предельно серьезной.
