Повелитель гномов - Хайц Маркус (читать книги полностью txt) 📗
Андокай была даже бледнее Боендала. Она сидела у него в изголовье, осматривая места, куда вошли альвийские стрелы. Тело гнома пыталось справиться с ранением: стрела задела внутренние органы, и к тому же он потерял много крови.
— Я разбираюсь в ранах, и то, что я вижу, заставляет меня сомневаться в твоих словах, — прямолинейно заявила она. Ее голубые глаза глядели на гнома с беспокойством. — Откажись от своей гордости и подумай о том, что мы должны двигаться дальше.
— Дело не в гордости, — вскинулся его брат, сидевший с другой стороны кровати. — Нам не нужна твоя магия. Это плохая магия. Ты молишься Самузину и можешь своим волшебством накликать зло. — Он до сих пор ничего не ел и позволил себе лишь снять накидку.
— Глупости, — отмахнулась она от его упреков.
Боендал закрыл глаза, и его дыхание участилось.
— Я… не хочу.
— Если б не твое гномье упрямство и крепкое телосложение, ты бы уже давно был мертв, — холодно сказала она. — Сколько еще ты собираешься играть со своей жизнью? Позволь помочь тебе, пока у меня еще есть такая возможность. Силы покидают меня.
Но гном ничего не ответил. Боиндил мотнул головой на дверь.
— Иди, лечи своего раненого, колдунья, и позволь гномам самим справиться со своими делами.
Поднявшись, волшебница опустила ладонь на рукоять меча и молча направилась к двери.
— Он не хотел быть грубым, — прошептал Боендал. — Я благодарю тебя за заботу, но о том, чтобы я выжил, позаботится Враккас.
Андокай набросила накидку на плечи.
— Желаю тебе, чтобы твой бог услышал тебя. — Она громко захлопнула дверь, и в комнате стало тихо.
— Я уже не настолько уверен… — сказал Боендал через некоторое время.
— Не волнуйся, братишка, — перебил его Боиндил. — Враккас видел тебя и подарит тебе долгую жизнь. Если кто-то и заслуживает смерти, так это я. Так что будь спокоен. — Брат помог раненому отпить еще глоток воды и вышел из комнаты, чтобы позвать целителей для перевязки.
«Да поможет ему Враккас!» Доспехи весили в тысячу раз больше обычного, а ноги болели так, будто он тащил на себе непомерный груз.
Сейчас Боиндил мог думать лишь о брате. Его мертвенно-бледное лицо пугало Боиндила. Рана от этой стрелы могла увлечь брата в вечную кузницу Враккаса. Волшебница была совершенно права, когда сказала об упрямстве и крепком телосложении его народа. Человек точно не выжил бы после такого-ранения. Выживет ли гном, покажет будущее.
В коридоре он столкнулся с Тунгдилом, который собирался навестить раненого.
— Ну, как он? — обеспокоенно спросил Тунгдил.
— Спит. Повязки пропитались кровью, и ему срочно нужны новые, — устало сказал воин. Искорки безумия в его глазах потухли, и сейчас там читалась глубокая тревога.
— А я думал, его собиралась осмотреть Андокай. Неужели ее магия не помогла? — удивился Тунгдил.
— Мы не хотим, чтобы она нам помогала, — ответил Бешеный. — Магия — это ничто. Она никуда не годится. А уж магия, освященная Самузином, и подавно. — Пройдя вперед по коридору, он позвал лекарей, и те помчались к Боендалу.
Тунгдил знал, что можно даже и не пытаться переубедить близнецов. От твердых убеждений до упрямства один шаг. «Боендал скорее умрет, чем позволит волшебнице исцелить его».
Тихо войдя в комнату, Тунгдил взглянул на гнома, лежавшего на подушках. Его лицо было синюшно-бледным, а грудь едва поднималась. Лекари тщательно смыли запекшуюся кровь и наложили швы на зиявшие раны. Затем они покрыли раны измельченным мхом, чей сок снимал боль.
— Придется ехать дальше без него, — шепнул Тунгдил Боиндилу. — В таком состоянии он и ста шагов не пройдет. Он так и умереть может.
— Нет… я смогу это сделать, книгочей, — тихо прошептал Боендал. В его глазах горела мольба. — Через два дня я смогу поехать дальше. Это лишь царапина!
Тунгдил взглянул на лекаря, но тот лишь покачал головой.
— Нет, это невозможно. Проблема не в ранах как таковых, а в поражении внутренних органов. От каждого движения ему будет только хуже. Он будет умирать медленно и мучительно. Нельзя ему ехать.
— Оставайся здесь и выздоравливай, Боендал. Мы встретимся перед боем с Нод'онном, — скрепя сердце решил Тунгдил. — Ты уже внес свою лепту в наше общее дело.
— Я поеду с вами! Где один, там должен быть и второй! Это величайшая задача, поставленная перед нашим народом… — Он хотел приподняться в кровати, но, едва шевельнувшись, застонал, и свежая повязка опять пропиталась кровью. — Очевидно, ты прав, книгочей, — прорычал он сквозь стиснутые зубы и перевел взгляд на брата. — Тебе придется охранять его и остальных одному, братишка.
Боиндил застыл у его кровати. Он не знал, что ему сказать.
— Впервые в жизни мы расстанемся, — севшим голосом сказал он, сжимая руку Боендала. — Мне будет не хватать тебя во время боя. Первых сто свинорылых я забью для тебя.
— Я гляжу, у тебя большие планы, — слабо улыбнулся гном. — Но будь осторожен. Помни, что я уже не смогу прикрывать тебе спину.
Они обнялись.
Слезы текли по их щекам, ведь им еще никогда не приходилось прощаться надолго.
— И усмири свое безумие, брат. Тебе придется контролировать свою ярость. Пообещай мне это!
— Обещаю, — торжественно сказал Бешеный. — А теперь отдыхай.
Они вместе с Тунгдилом вышли из комнаты.
— Когда выступаем?
— Как можно раньше, — ответил Тунгдил. — Андокай магией вылечила Джеруна, так что он сможет путешествовать с нами, хотя я еще и не знаю, как нам усадить его в вагонетку.
— Нам все равно нужно будет воспользоваться несколькими, — задумался Боиндил. — Молоторукий, Серебробородый, трое актеров, наш металл, волшебница и ее любимец… Все это в одну вагонетку не влезет.
— И Балиндис, — добавил Тунгдил.
— Кто?
— Девушка-кузнец.
— Значит, баба.
— Слышу в твоих словах тот же восторг, что и у Баврагора, — съязвил Тунгдил.
— О, нет. Я ценю женщин. Я люблю ладно скроенных гномок, которых можно обнять, нежась в тепле их тел, грудастых, круглолицых гномок, вот только…
— В клане Вторых тоже достаточно гномок, которые занимаются кузнечным ремеслом. А Смеральда, говорят, сражалась как…
«Проклятье!»
Услышав имя своей погибшей возлюбленной, Боиндил окаменел.
— Пускай едет. Я устал. — Он пошел по коридору в свою комнату.
Тунгдил обеспокоенно взглянул ему вслед.
«Как глупо. С языка сорвалось…» — рассердился он.
— Поверь мне, я отлично управляюсь с молотом и наковальней, — услышал он женский голос.
Гном удивленно оглянулся.
— Прости, я не хотела тебя испугать. — Перед ним стояла Балиндис. На ней по-прежнему была кольчуга, длинные каштановые волосы обрамляли ее пухлые щеки. — Я лишь хотела сказать, что рада ехать с вами.
Его сердце забилось чаще, и мысль о том, что ближайшие дни он проведет вместе с нею в пути по Потаенной Стране, настолько тронула его сердце, что он даже забыл о своем беспокойстве по поводу Боендала. Словно завороженный, гном глядел в карие глаза и не мог промолвить ни слова.
— Я обращаюсь с топором не хуже, чем с молотом.
Тунгдил улыбнулся, по-прежнему не сумев выдавить из себя ни слова.
Балиндис не понимала, что с ним происходит и что ей делать.
— Ты мне веришь, или ты хочешь сразиться со мной, чтобы…
— Нет, во имя Враккаса! — воскликнул он, поднимая руки. — Я тебе верю! Я знаю, что гномки могут сражаться.
Хотя он вовсе не имел в виду ничего плохого, гномка восприняла его слова как оскорбление.
— Ну что ж, Тунгдил, теперь я настаиваю на поединке, — сказала она, доставая топор. При этом мышцы на ее руках и груди напряглись.
— Нет, я серьезно, — попытался отговорить ее он. — Я только боюсь, что я… могу… поранить тебя.
— Вот как? Ты что же это, хочешь сказать, что тебе удастся меня поранить?
«Она же все мои слова воспринимает шиворот-навыворот!»
— Может быть, случайно. — Он по-прежнему пытался спасти ситуацию, но девушка уже перехватила рукоять топора покрепче. В ее глазах горела жажда боя. — Я тебе верю, Балиндис.
