Злодеи поневоле - Форвард Ив (читаем книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
Эльфоклевер был одним из тех редких цветов, которым присуща магия. Маленький душистый цветок обладал способностью останавливать вокруг себя само время и жил в нескончаемом лете. Пока на земле царили другие времена года, он исчезал в потоках времени, а в реальном мире возникал только в теплые месяцы. В свежем виде и в качестве настоя он служил важнейшим компонентом большинства заклинаний, которые были связаны с изменениями во времени или имели отношение к неподвижности. Если настой принимался внутрь, то большая часть магической силы уходила на то, чтобы создать особое опьянение, в котором оживает память о минувшем счастье, особенно связанном с летними месяцами. Маги презрительно относились к такому употреблению цветка, считая это напрасной тратой ценнейшего материала. Эльфоклеверный медок варил волшебный горный народец, который считался даже более древним, чем эльфы, которые покинули мир во время разрушительной Войны. И сейчас бледно-янтарная жидкость ценилась дороже, чем жидкое золото, но что говорить о деньгах, времени или даже реальности? Сны о лете не удивительнее других видений, которые она часто ловила краешком глаза. Арси посмотрел на Робина.
— Менестрель, — осовело проговорил он, — может, ты знаешь музыку, которая положена к меду? Робин фыркнул.
— Конечно, я ее знаю! — возмутился он. — Кто же ее не знает?
Он достал арфу, бережно протер дерево рукавом и запел своим чистым голосом:
Сэм поднял голову и улыбнулся. Он тоже знал эту песню: она была старинная и очень популярная.
Арси подхватил пустые стопки и, пожонглировав ими, снова расставил и наполнил. Сэм выпил еще немного, чувствуя себя все лучше и лучше. Глядя, как Арси наливает мед в ее стопку, Кайлана улыбалась. «Никто бы не поверил, что эти люди — закоренелые злодеи, — подумала она. — Вы только посмотрите на них, только послушайте!» Хоть она и не ощущала действия вина, но не удержалась и тоже запела. Это была давняя песня — ее пели еще до Войны, не зная, какие несчастья ждут впереди.
Сэм встал и спросил:
— Эй, Арси, а я тебе показывал, сколько могу удержать кинжал на кончике носа?
— Нет, Сэмми, не надо пробовать! — отозвался Арси, изо всех сил стараясь не расхохотаться. — Ты ведь больше такие вещи делать не можешь — забыл?
Ничуть этим не смутившись — вино кипело в нем, заставляя снова чувствовать себя шестнадцатилетним не верящим в смерть пареньком, — Сэм вытащил кинжал и попытался подкинуть его в воздух, но бариганец подскочил и отнял у него оружие.
— Нет! Выколешь себе глаза!
— Всего один! — упорствовал Сэм.
Робин запутался пальцами в струнах и никак не мог их освободить. Наконец он вырвал их с оскорбляющим слух аккордом, пошевелил ими в воздухе и начал следующий куплет.
Поставив стопку, Сэм поклонился Кайлане.
— Можно пригласить вас на танец? — серьезно спросил он.
Кайлана внимательно на него посмотрела. Он казался таким счастливым, что у нее не хватило духа ему отказать.
— Да, — снисходительно проговорила она, вставая.
Мгновенно две рюмки выдержанного эльфоклеверного меда волной разлились по ее телу, и она полуупала в объятия бывшего убийцы, чуть ли не захихикав.
Сэм обхватил Кайлану за талию и закружил. Он был счастлив и печален, и сбит с толку, он был старым и молодым одновременно. Но яснее всего была странная боль в сердце — не от утраты, но непонятным образом связанная с прекрасной женщиной, что так странно вошла в его душу. Кайлана танцевала, как подхваченная ветром дриада, и он не видел ничего, кроме струящихся медных волос и сверкающих зеленых глаз. Она может держаться сухо и холодно, но под этим прячется женщина отважная, сильная и умная. Он никогда еще не испытывал такого — даже когда любил Кату… И знал, что это не только в первый, но и в последний раз.
Он прижал ее крепче и закружил, а она подняла лицо к нему. В ее глазах сиял мед. Он чуть не задохнулся, так она была хороша. Щеки у нее зарумянились, волосы растрепались, и от этого она стала еще милее. И она улыбалась! Ослепительной, широкой, радостной улыбкой. Она негромко рассмеялась, радуясь происходящему, — и ее смех подействовал на бывшего убийцу, словно удар в сердце. Она заглянула ему в глаза, и он потерял голову. Он обнял ее и поцеловал.
Секунду она колебалась — а потом ее губы ответили на его поцелуй. Кайлана услышала биение его сердца и, почувствовав странную слабость, оперлась о стену, чтобы не упасть. Ее пальцы сомкнулись на дереве посоха.
Сэм мгновенно уловил происшедшую в ней перемену и резко отстранился. Друидка мгновенно протрезвела. Ни Арси, ни Робин, казалось, ничего не заметили. Бариганец пытался подыгрывать кентавру на свободных струнах. Кайлана посмотрела на Сэма жестким взглядом и отбросила со лба прядь волос.
— Больше этого не делай! — сурово сказала она.
Он сел у стены и затряс головой, стараясь прогнать видения. Кайлана еще раз холодно на него посмотрела, а потом, прежде чем он успел ее окликнуть, исчезла среди облаков.
Во внешнем мире сэр Фенвик с комфортом расположился в тени огромных фруктовых деревьев, выросших на голых скалах Одена. Вокруг росла изумрудно-зеленая трава, из которой торчали самые разные цветы. Мужчины и женщины Зеленого отряда наслаждались долгими солнечными днями и мягкими сумерками, которые ныне сменили самое темное время ночи. Оденские воины разошлись по домам, и только лорд Тасмин со своими ближайшими соратниками остался с Фенвиком удивляться странной весне, посетившей Оден.
В Серебряной башне замка Алмазной Магии сияние, лившееся в комнаты сквозь витражные окна, стало почти невыносимо сильным. Миззамир терпеливо ждал, полируя магические камни, и слушал музыку мира, возносящегося к совершенству.
Она крепко сжала посох. Все вокруг сбивало с толку. Она потеряла контроль, и ей это не нравилось. Она упрямо заставляла свой разум видеть то, что есть на самом деле, а не то, что ему хочется. Иллюзии начали таять, медленно, но уверенно, как земля, которую размывает упорный дождь ее воли…
Сэм рванулся следом и оказался перед каким-то гигантским сооружением, похожим на вертикальную щель в воздухе, окруженную потрескивающим полем света… Врата Тьмы!
