Пыль Снов (ЛП) - Эриксон Стивен (читать книги онлайн txt) 📗
— Вождь! Я не стану…
Рука Тоола вылетела вперед, крепко схватила кулак Бекела.
Воин зашипел, пытаясь вырваться — но против силы Тоола он был беспомощен. Имасс подтащил его к себе. — Помни — кричи о моей смерти, это единственная ваша надежда…
Бекел попытался выпустить оружие, но широкая как лопата ладонь Тоола полностью скрыла его кулак, как отец может сжать руку ребенка. Вторая рука неумолимо подтягивала нож к груди.
Клинок коснулся кожаного нагрудника.
Всхлипнув, Бекел попробовал упасть на спину. Но пленившие его руки даже не дрогнули. Он попробовал встать на колени — и локоть с хрустом выскочил из сустава. Воин завыл от боли.
Замершие было на месте воины ринулись к нему. Однако Тоол не дал им времени. Вогнал клинок себе в грудь.
Внезапная ослепляющая боль. Отпустив руку Бекела, он пошатнулся. Опустил взор к увязшему в груди по рукоять кинжалу.
«Хетан, любовь моя, прости».
Вокруг раздавались крики ужаса и смущения. Стоявший на коленях Бекел поднял глаза, встретив взор Тоола.
Имасс не мог говорить, мог лишь умолять глазами: «Кричи о моей смерти! Возьмите меня духи! Кричи во всю мочь!» Он зашатался, не ощущая ног, и тяжело упал на спину.
Смерть… он успел забыть, как горек ее поцелуй. Так давно… так давно.
«Но я познал этот дар. Я ощутил легкими воздух — после столь долгого… после веков во прахе. Сладкий воздух любви… но теперь…»
Замаранные ночной тьмой, белые как кость лица склонились над ним.
«Черепа? Ах, братья мои… мы прах…
Прах и ничего более… но…»
Он слышал крики. В лагере Сенана поднялась тревога. Марел Эб выругался, встал и увидел, что дозорные убегают на стоянку.
— Проклятие богам! Мы должны напасть…
— Слушай! — крикнул разведчик. — Вождь… слушай, что они говорят…
— И что?
Но он и сам услышал. Глаза раскрывались всё шире. Может ли это быть правдой? Неужели сенаны взяли правосудие в собственные руки?
Разумеется! Они же Баргасты! Белые Лица! Он вскинул руки. — Барахны! Слышите слова вашего вождя? Оружие в ножны! Изменник убит! Онос Т’оолан мертв! Идемте вниз, встретимся как братья!
Ему ответили радостные голоса.
«Они должны были выдвинуть кого-то… они так легко не отдадут верховенство… возможно, мне все же придется пролить кровь этой ночью. Но никому не устоять. Я Марел Эб, убийца сотен.
Путь открыт.
Открыт».
Вождь Барахна повел воинов в низину.
Чтобы взять приз.
Хетан пробудилась среди ночи. Уставилась вверх. Широко раскрытые глаза не видели ничего, ибо их залили слезы. Воздух в юрте был спертым, тьма удушала тяжким саваном. «Муж мой, мне снилось бегство твоей души… мне показалось, она касается моих губ. Миг, всего миг — и ветер развеял ее.
Я слышала твой крик, муж.
Ох, что за ужасный сон, любимый мой.
А сейчас… я чувствую запах пыли. Гнилых мехов. Сухой привкус древней смерти».
Ее сердце стучало в груди похоронным барабаном — тяжко, глухо; с каждым глубоким вздохом сердце словно останавливалось. Этот вкус, этот запах. Она подняла руку, коснувшись губ. Ощутила на них какую-то грязь.
«О любимый, что случилось?
Что случилось… с мужем моим — с отцом моих детей — что случилось…»
Она хрипло вздохнула, изгоняя невидимый страх. «Что за ужасный сон».
В соседней комнатке тонко заскулил пес. Через мгновение их сын всхлипнул и заревел.
И она узнала истину. Жестокую истину.
Релата скорчилась в высокой траве, глядя на лежавшие вокруг далекого костра фигуры. За все время, пока она наблюдала за ними, никто не пошевелился. Но лошади дергались на привязи; даже с такого расстояния она чуяла их ужас — и ничего не понимала. Никого вокруг, никакой угрозы.
Как странно, что сестры беспробудно спят. Удивление медленно сменялось тревогой. Что-то не так.
Она оглянулась на оставленную в лощине лошадь. Животное кажется спокойным.
Взяв оружие, Релата встала и осторожно пошла вперед.
Хессанрала может быть упрямой юной дурой, но она знает свое дело не хуже любого воина Акраты — она уже должна была вскочить, расталкивая остальных быстрыми касаниями руки… даже от шелеста проскользнувшей между копытами змеи, от свиста ветра…
Нет, что-то явно не так.
За десять шагов она смогла учуять вонь желчи, вспоротых кишок, крови.
Во рту пересохло. Релата подобралась ближе. Они все мертвы. Она уже знает. Она не смогла их защитить… но почему?! Что за убийца способен подкрасться к пятерым воинам — Баргастам? Едва упала ночь, она подошла так близко, что смогла наблюдать, как они разбивают лагерь. Она видела, как протирают спины коней, видела, как все едят и пьют пиво из бурдюка Хессанралы. Они не поставили стражи, понадеявшись на чуткость стреноженных коней. Но Релата оставалась бдительной. Она заметила, когда кони впервые встревожились.
Среди запахов смерти был еще один, горький, почему-то напомнивший о змеях. Она внимательно смотрела на движения акрюнских коней — нет, они не отскакивают, ощущая змей в траве. Они крутят головами во всех направлениях, прижимают уши; глаза их вращаются…
Релата вошла в круг света. Давно зажженные кизяки горели долго и тускло, рассыпаясь кусочками мерцающих углей. В мутном свете она смогла разглядеть изломанные трупы, свежую кровь, блеск вскрытого мяса.
Не быстрые взмахи ножей. Нет, это раны от когтей громадного зверя. Медведь? Полосатый кот? Если так, он должен был утащить хотя бы одно тело… чтобы доесть. И почему не тронул лошадей? И как сама Релата ничего не увидела, почему ни одна из боевых подруг не вскрикнула перед смертью?
Животы вспороты, горла перерезаны, грудные клетки вскрыты — она видит концы разрубленных ребер. Когти острее мечей… или настоящие мечи? Она вдруг вспомнила, как на далеком континенте, прежней родине, видела больших неупокоенных двуногих ящеров. К’чайн Че’малле, молча строящиеся вокруг стен города по имени Коралл. Мечи на концах лап вместо ладоней — но нет, вот эти раны выглядят иначе. Что же пробудило воспоминания?
Релата не спеша вдохнула — глубоко, внимательно, ощущая оттенки запахов. Да, вонь. Хотя тогда, так давно… она было более… тухлой, с примесью мертвечины. Но вкус на кончике языка тот же.
Лошади присели и рассыпались, бешено налегая на привязи. Слабое дуновение ветра — свист крыльев… Релата бросилась наземь, перекатилась, стремясь попасть под ноги лошадям — все что угодно чтобы укрыться от нападающего с воздуха…
Хлопки, шипение кожи — она смотрела в ночь и смогла увидеть крылатый силуэт, пожравший искры звезд. Промельк — и все исчезло.
Копыта стучали, но лошади постепенно успокаивались.
Она услышала в голове смех — чужой смех, какой-то холодный, презрительный… он медленно затих, а потом пропали даже отзвуки.
Релата встала. Тварь улетела на северо-восток. Разумеется, за ней не проследишь, но по крайней мере направление ясно.
Она не смогла защитить сородичей. Но, может быть, она сможет отомстить.
Пустоши получили правильное имя… но Ливень уже это знает. Он нашел последний родник два дня назад; притороченный к седлу мех опустеет еще через день. Единственный выход — путешествовать по ночам, ведь наступила летняя жара; но его кобыла отощала, а впереди в тусклом лунном свете видны лишь залежи глины и россыпи битого камня.
В первую ночь после выхода через врата и прощания с Кафалом и Сеток он нашел развалины башни, похожие на гнилой зуб. Казалось, стены ее растаяли от бесконечной жары. Разрушение было столь полным, что не уцелели ни окна, ни резные фасады; на месте камня выступили структуры скелета, металлические кружева с переплетениями ржавой проволоки. Никогда Ливень не встречал ничего даже отдалено похожего, и суеверие заставило его поскорее ускакать подальше.
С тех пор он не видел ничего интересного, ничего, нарушающего монотонность выжженного пейзажа. Ни курганов, ни холмов, ни даже древних костяков миридов, родаров или загонов для овец, какие часто можно встретить в Овл’ане.
