Крепость Серого Льда - Джонс Джулия (читать книги онлайн .TXT) 📗
Придержав коня в ста шагах от него, дхунит прокричал:
— Именем дхунского вождя, кто идет?
Брим, надеясь, что на таком расстоянии не видно, как колеблется его меч, и стараясь держать его ровно, ответил:
— Брим Кормак, брат Робби Дхуна, прибыл для разговора с вождем в изгнании Скиннером Дхуном.
Дхунит снял шлем и тряхнул косами. Его густо татуированное лицо раскраснелось от нагретого железа. Он окинул взглядом Гая, Дидди и двух других воинов. Его губы брезгливо поджались, и Брим представил себя на месте Джорди Сарсона, которому выражал свое презрение дхунит. Джорди всего шесть недель назад считался человеком Скиннера, но на Молочной перешел к Робби и теперь вернулся сюда в составе его посольства. Он сохранил невозмутимость, но белая кожа выдала его, и Брим заметил, как побагровела у него шея.
— Проводите меня к Скиннеру Дхуну, — сам себе удивившись, сказал Брим. — То, что я должен ему передать, не терпит отлагательства. — С этими словами он спрятал меч в ножны и устремил на главного воина такой твердый взгляд, что заставил его сморгнуть.
Дхунит переглянулся со своими людьми. Многие из них по его примеру сняли шлемы, и некоторых Брим узнал.
— Отберите у них оружие и сопроводите на рысях к Старому Кругу, — приказал главный, а сам, пришпорив коня, поскакал назад через пастбище.
Гай Морлок прошипел что-то сквозь зубы, но Дидди заметил ему, что сопротивляться бессмысленно, отцепил меч в ножнах от пояса и бросил на землю. Брим, Джорди и Мангус Угорь проделали то же самое. Гай расстался с мечом последний. Ни один воин не любит отдавать свое оружие, но только глупец, отправляясь в воюющий клан, может полагать, что ему не придется этого делать. Дхуниты не стали усугублять оскорбления, обыскивая их на предмет ножей и прочего мелкого оружия. Один из них просто спешился и собрал мечи.
Покончив с формальностями, дхуниты расположились клином вокруг приезжих и повели их к Старому Кругу.
Брим, сам того не сознавая, сохранил свое место во главе отряда. Пастбища сменились черными вспаханными полями. В маленькой долине стояли каменные домики издольщиков, окруженные живыми изгородями.
Низкое солнце било Бриму прямо в глаза, и он не сразу разглядел Старый Круг. Он ожидал увидеть обгоревшую развалину, но не принял в расчет благодетельных сил природы. От старого круглого дома осталась ровно половина, имеющая форму полумесяца. От рухнувшей части не осталось ничего, но очертания ее фундамента еще виднелись под усыпанным гравием двором. Купол над уцелевшей половиной сохранился, а на крыше разрослись дерн и ползучая ива. Брим достаточно разбирался в растениях и понимал, что теперь ее нипочем не выдерешь, не рискуя выворотить камень вместе с корнями.
Странное зрелище представлял собой этот мохнатый купол-полумесяц на берегу реки Глоз. К плоской стене примыкали недавно поставленные навесы, между временными конюшнями и домом сновали люди и кони.
Дхуниты, преодолев небольшой пригорок, остановились на полукруглом дворе. Конюхи вышли принять лошадей, и Брим догадался, что здесь уже знают об их приезде. Люди Скиннера, снедаемые любопытством, обращались с ним недоверчиво, однако уважительно.
Он поймал себя на том, что уделяет слишком много внимания женщинам. Он уже забыл, что в Дхуне они есть, и теперь, глядя, как они таскают лошадям овес и воду, испытал легкое потрясение. Старшие отвечали ему враждебными взглядами, молодые посматривали с откровенным интересом, и до его слуха донеслось:
— Это Брим, брат Робби.
Быстро оглядев себя и четырех других, Брим неохотно признал, что Робби не ошибся насчет плащей. Они выделяли их пятерку из всех остальных и придавали им качество, давно утраченное Дхуном: величие былых времен. Брим, как ни странно, почувствовал, что это придает ему уверенности. Если из встречи с вождем Молочного и вышло что-то хорошее, то это новый взгляд, который Робби пришлось принять относительно своего брата. Враэна Молочный Камень отнюдь не глупа и потребовала себе Брима Кормака не без веской причины.
Так по крайней мере думает Робби. Брим, со своей стороны, подозревал, что Враэна просто ведет какую-то игру, цель которой — сбить Робби с толку, но держал эту мысль при себе.
— Следуйте за мной, — сказал дхунский воин и провел их через пролом в плоской стене. Из красного закатного зарева они нырнули в сырой полумрак Старого Круга. Полукупол подпирали столбы кровавого дерева ста футов вышиной и каменные контрфорсы. Поначалу вошедшие ступали по грифельным плитам, брошенным прямо в грязь, но в глубине здание приобрело более жилой вид. Грязь засыпали гравием и зажгли курильницы для освежения затхлого воздуха. Женщины побелили коридоры, сохранившиеся со старых времен, и застлали полы тростником. Воин провел гостей по уцелевшей лестнице в покой, расположенный на десять шагов выше уровня земли.
После темных переходов Брим невольно заслонил рукой глаза, чтобы не ослепнуть. Он очутился в семистенной комнате, где через каждый фут горели факелы. Их тут не меньше двухсот, прикинул Брим, но факелы даже вместе с очагами, зажженными у трех из семи стен, давали недостаточно тепла и света и не разгоняли запах разложения.
Скиннер Дхун сидел на жуткого вида троне с подлокотниками в виде репейников. А он постарел, подумал Брим. В косах седина, а румянец на одутловатом лице изобличает сильно пьющего человека с больной печенью. В его безупречно голубых глазах обитало высокомерие всех вождей и королей Дхуна. Смерив Брима взглядом с ног до головы, он сказал:
— Я тебя знаю. Ты отпрыск Мабба Кормака, и чертополохового сока в твоих жилах еще меньше, чем у твоего братца Рэба.
Брим молча кивнул — в его полномочия не входило спорить со Скиннером. Дхуниты так и ели его глазами. Они заполняли всю комнату, вооруженные, многие в доспехах. Брим узнал братьев Лой, Могера и Берольда, и Могер приветствовал его мрачным кивком.
Скиннер полагал, что выведет Брима из себя, и был озадачен, когда тот промолчал. Охватив пальцами деревянные колючки, он спросил:
— Стало быть, ты не отрицаешь, что твой брат не имеет никаких оснований объявлять себя королем или вождем?
Гай Морлок за спиной у Брима что-то прошипел.
— Что-что? — воскликнул Скиннер, прицепившись к этому. — Выйди вперед, молочанин, и выскажись вслух.
Гай положил руку на плечо Брима, собираясь отстранить его, но Брим повернул к нему голову и сказал:
— Сейчас не твой черед, Гай. Вести переговоры с вождем в изгнании поручено мне и никому другому.
И Гай Морлок, о чудо, отступил — а может быть, его оттащили Дидди До и Мангус Угорь. Брим с бурно бьющимся сердцем снова повернулся лицом к Скиннеру Дхуну, зная, что не должен допустить ни единого промаха.
— Ты не ответил на мой вопрос, сын крольчатницы.
Брим сдержался. Дались им эти кролики. Матушка разных зверей промышляла — и хорьков, и ласок, и лис, но кроликов, правда, предпочитала всем остальным. «Кролик и шкурку дает, и мясо, — говаривала она. — Хорька-то, небось, в горшок не положишь».
— Звание вождя Робби Дхун уступает тебе, — спокойно ответил он.
По комнате пробежал изумленный шепот. Могер Лой подошел к трону и сказал что-то Скиннеру на ухо. «Будь начеку», — прочел по его губам зоркий Брим.
Скиннер приподнялся и встал. К его оленьим, тонкой выделки сапогам прилипла грязь Старого Круга.
— И что же произвело такую перемену в Рэбе Кормаке, Дхуне по женской линии? — подойдя к Бриму, осведомился он.
Брим, не в силах вынести дхунской голубизны его глаз, смотрел на его нос с красными прожилками.
— Робби никакой перемены в этом не видит. Его желание сделать Дхун единым осталось неизменным.
Дидди До, Мангус Угорь и другие поддержали его одобрительным ворчанием. Даже некоторые из людей Скиннера кивали, соглашаясь — все они слышали то, что Робби передал через Могера Лоя.
Скиннер качнулся с каблука на носок.
— Такой постоянный, да? — И он внезапно впился взглядом в Джорди Сарсона. — А ты что на это скажешь, Джорди Предатель?
