Глазами Странника (СИ) - Элдер Алеф (полные книги TXT) 📗
- Ты располагаешь редкими знаниями, цверг, - похвалил Мирадеон. - О какой войне речь?
- В середине тринадцатого века, - продолжил Вирдео. - стало известно, что тальинды не сгинули, не оскудели умом и не обессилели телом, под водительством Пратхавилокьяма десять тысяч соотечественников объявили людям идейную войну. Любопытно, что Пратхавилокьям, именуемый Видящим, умел говорить, по крайней мере, на языке Сиридея, а значит не только Ераиль своим примером опровергает мнение об их низком интеллекте. Видящему удалось захватить Манулаш, но не возродить почет старых богов. Войско Берхаима освободило братский город, и все до единого тальинды были уничтожены.
- Десять тысяч воинов, - размышлял вслух Мирадеон. - Такой армией командовал Пратхавилокьям, такое же число насчитывалось у врага три года назад в начале войны, и столько же тальиндов ведет к нам Ераиль.
- Возможно, тальинды способны перемещаться исключительно формацией в один мириад, - саркастично предположил Кувер-Асим.
- Но гораздо существенней, - Мирадеон не обратил внимания на его слова. - Понять, чего тальинды добиваются. Каких-либо открытых заявлений с их стороны не поступало, цель тальиндов мне неясна: перемещаются они петлями и зигзагами, порою нападая на селения, порою обходя стороной, города не расхищают, за стенами не прячутся, длительную осаду не ведут, преимуществом ночи и географии пользуются не всегда, в плен не сдаются, пощады не знают.
- Мы не находили логики в их поступках три года, не найдем и за один вечер, - высказался воевода.
- Но теперь, - возразил серебряный всадник, - мы располагаем новыми сведениями.
Он раскатал большую карту, где ломаными линиями и крестами был отмечен маршрут передвижения тальиндов за все три года войны. Мирадеон прочертил линию от креста на месте Лесгароса, и завершил другим крестом, обозначив грядущее столкновение. Взглянув на карту, Дъёрхтард тяжело выдохнул - нет, линии не складывались в некий сакральный символ, не содержали сокрытое или явное послание, они так и оставались ломаными линиями, но уже в одном их определении содержался ответ.
- Это разломы.
- Что? - не понял Амутар. Он все еще считал свое присутствие здесь неуместным, но возникший в зале советов дымок таинственности напомнил ему о загадках Ветхого Плаща и возвратил в реку тревожных и одновременно сладких вод.
- Пространственные разломы, - пояснила Азара, мгновенно разделив мысль Дъёрхтарда. Она указала на крест возле Яблорки: карта сообщала, что столкновение с тальиндами произошло в этих краях два года назад. - Здесь объявился циклоп.
- И еще один здесь, - Зефтеро указал на другую отметку.
- Теперь мы знаем цель тальиндов, - подытожил Миридеон. - И возникновение их союза с великанами становится неизбежным и очевидным.
- В дольмене Нигдарабо мы выдели сцену битвы в Сребимире, - вспомнил Амутар. - Скорее даже очертания битвы, слишком размытые, чтобы судить о победителе. Но бой уже на страницах Синей книги, он не может не состояться.
Мирадеона его слова встревожили, Зефтеро разозлили.
- Абсурд! Будущее всегда можно изменить.
- Завтра мы разобьем тальиндов, - убежденно заявил Кувер-Асим.
- Окончательная победа? - удивился Элефомил. - Даже сын свиньи в это не поверит. Пусть все сложится благоприятно для жителей Сребимира, но засим станет известно о новых десяти тысячах тальиндов, поднявшихся на поверхность, единственно для того, чтобы кровавыми жертвами вызвать чудовищ других миров.
- Тогда спустимся под землю и уничтожим логово тварей, - почти радостно предложил воевода.
- Этот шаг представляется мне единственной возможностью завершить войну, - согласился Мирадеон. - но прежде опустим пяту у собственных стен.
- Стало быть, тальинды идут на верную смерть, - уточнил Зефтеро. - И неизбежное их поражение не нарушает общего замысла. Все мне стало ясно, кроме одного: какова в этой войне роль предвозвестников? Не думаю, что их появление здесь объясняется прозаичным желанием помочь.
- У вас нет причин не доверять нам, - возмутилась Миридис.
- Именно вам - нет, - вступил в разговор доселе молчаливый Солас. - Однако собственное весьма вероятное неведение не мешает вам быть оружием в чьих-то длинных руках. Предвозвестники всегда выступали на стороне старых богов, если так - вы должны быть вместе с Ераиль, и нахождение вас в качестве союзника сына Эри-Киласа нельзя не посчитать вещью странною.
- Судите нас не по действиям наших предшественников, а по действиям нашим собственным, - ответил Граниш. - Цель наша - сохранить мир между занавъяра и рошъяра и, если иные предвозвестники становились на чашу заяра, предположу, поступали так потому только, что весы дотоле перевешивались в другую сторону.
- И чтобы помочь нам и уравновесить соотношение сил, вы приносите проклятое оружие, которые по научению Аланара никто и никогда заполучить не должен?
- Даже Аланар не мог предвидеть всего.
- Я хочу знать другое, - перебил Мирадеон. - Прежде вам требовалась помощь, чтобы завладеть Аштагором, но мне нашлась замена. Так скажи мне, кто ты - Азара?
- Я Ахари, дочь Аланара.
- Признаю, никогда не слышал о тебе.
- Я умерла до прописных лет, а сейчас вернулась.
- Твои слова могут быть правдивы, но уверен я лишь в одном - в моих руках меч не принесет большой беды, - Мирадеон раскрыл над столом сильную властную ладонь.
- Я оставляю Аштагор себе.
- Азара! - вспыхнул Вирдео.
- Дерзкая девчонка! - негодовал Зефтеро. - Как смеешь ты перечить богочеловеку?
Удивлен был и Мирадеон:
- Объясни, почему клинок должен остаться у тебя.
- Когда-то давно Аштагор принадлежал мне. Потеряв его, я потеряла себя и только сейчас начала вспоминать свою жизнь и свою суть. Если меч останется со мной, никакая сила не проникнет за стены Сребимира.
- Примите ее слова к сведению, - посоветовал Мирадеону Зефтеро. - Но прежде чем разрешить столь важный вопрос, надобно знать, кто такая Ахари, вот хотя бы: где и зачем потребовался ей Несуществующий?
Азара медлила, знающие ответ предчувствовали негодование остальных. Ее молчание сдвинуло брови Мирадеону, и каждое последовавшее за ним слово сдвигало их все сильнее. Она поведала историю своего падения без прикрас и оправданий. Рассказ был кончен, но присутствующие еще долго не могли уверовать его правдивости. Вирдео потрясенно качал головой, Солас опустил подбородок на сложенные одна в другую ладони, Кувер-Асим щурился и почесывал голову, Зефтеро, не моргая, смотрел на рассказчицу во все свои большие слегка навыкате глаза, Элефомил, напротив, хаотично обегал взглядом собравшиеся лица, пытаясь разгадать скрывающиеся за ними мысли. Видимое спокойствие сохранил один только Мирадеон.
- Убийца крови своей, - выдохнул Зефтеро, по-прежнему, не моргая, и, повернувшись к Мирадеону, добавил: - И ей-то мы могли вверить жизни нашего города? - серебряный всадник жестом велел молчать. Он вновь предложил положить меч на стол. Азара не спешила. Напряжение росло, пока, наконец, не обрушилось с низким звоном.
- Только на время битвы, - предупредила Азара.
- Верно, - Мирадеон продолжил мысль. - После боя Аланар сам рассудит, как поступить с мечом.
Большой иссиня-черный меч, состоящий из множества разновеликих кристаллов, с загнутой спиралью гардой и многолучевой звездой, у основания по виду тяжелый и по ощущениям зловещий - но это и все, что можно сказать об Аштагоре, не взяв его в руки. Воин не видит в нем опасного оружия, слишком несуразен меч, слишком велик, лезвие не плоское острое, но округлое тупое, не лезвие, скорее, еловая ветвь. Маг не чувствует в нем силы, ибо сила эта вне границ волшебства. Собравшиеся взирали на меч с тревогою и алчностью, с благоговением и ужасом, Аштагор лежал перед ними, пожираемый взглядами, овеваемый дыханиями, он был близок, но бесконечно далек. Мирадеон обхватил кристальную рукоять.
Тускнел Аланар, подгоняемый братом, он правил ладьей все быстрее. Еще не вальсировали белые кружева, но холодным дыханием зима предуведомляла Яраил о своем скором приходе. Вечерело, и в «Кутилу» возвращались игроки в свайку[1], чтобы согреться и присоединиться к веселящемуся люду. «И в пору битвы не смолкнет музыка, и не опустеют пенные кружки», - торжественно заявлял Гогорад - задорный крепыш и хозяин постоялого двора. Веселье в «Кутиле» шло в самом разгаре: за круглым столом шумно играли в кости, у барной стойки соревновались в количестве выпитого. Там, среди крупных мужчин, выделялся тощий алианец с темно-красным оттенком кожи, никогда прежде не пивший алкоголя, но очень хотевший понравиться новым подбадривающим его друзьям. Особняком сидели сосредоточенные шашисты, иные завсегдатаи предавались солдатской забаве - бросали короткие стрелы в прибитое к стене дно бочки. И все эти действа происходили под оживленную лютню златокудрого красавца. Здесь собрались люди различного происхождения, многие говорили на разных языках и в повседневной жизни не понимали друг друга, но общие увлечения игнорировали языковой барьер, объединяли и сплачивали постояльцев.
