Певец из Кастагвардии - Уэлч Джейн (читать книги бесплатно полностью .txt) 📗
Май внутренне кричала от боли, но не могла ничего поделать, чтобы вынуть руку из огня. Ее держала более сильная воля. Май смотрела на свою руку, от муки теряя остатки воли.
– Обряд! – взревел ее собственный голос. – Начинаем обряд!
Ее руки, одна из них – черная от ожога, взлетели над головой во властном жесте.
– Принесите камни!
Схватив лежавший у костра кривой тонкий нож, она принялась чертить руны на каменном полу. Для той ее части, которая все еще была Май, руны казались бессмысленными.
Гоблины засуетились, снуя туда-сюда. Они таскали к огню необработанные солнечные рубины и укладывали их в круг. За рубинами они выбили в камне еще три круга, самый первый наполнили водой, второй – светящейся зеленой жидкостью. Перерезав горло одному из рабов, подвешенному на стену за ноги, они набрали крови в чашу. Тело раба задергалось, кровь полилась ручьем. Так они поступили с семью рабами, снова и снова наполняя чашу, пока не залили до краев третий, внешний круг.
– Круги кости, круги кристалла, круги воды, круги огня, круги крови, окруженные рунами, откройте врата некромантии, врата бестелесных душ, – воззвал голос Май. – Изгоните ее душу, чтобы я мог полностью владеть этим телом. Я заберу ее и всю ее силу.
Май боролась, как могла, за свое тело, не давая ему войти в круги. Но это было как дергать за веревочки марионетки и вдруг понять, что они перерезаны, и куклы нет. Май знала, что проиграла свой бой из-за недостатка силы воли. Она яростно проклинала себя, теперь понимая, почему Богиня выбрала хранителем Яйца не ее, а Каспара. Сын высокой жрицы, он должен был унаследовать твердость духа, ту самую, за которую его так любила Май.
Она вновь и вновь проклинала свою слабость. Слишком мало разума, слишком мало воли, всего-навсего жалкая девчонка с жалкой попыткой самопожертвования! Она-то думала спасти Спара от искушений Яйца… И теперь слишком поздно исправить величайшую ошибку.
– Я владею Некрондом, и первая моя цель – месть. Он умрет. Только после этого я поведу их вперед, к победе, и стану единственным богом. Сначала я разрушу его тело, а душу навеки заключу в Некронд, и высосу дыхание его жизни.
Май поняла, что ужасный голос, исходящий из ее уст, говорит о Каспаре. Его образ изошел из разума Черной Тени, и девушка увидела его.
– Нет! – яростно вскричала она, наконец прорываясь собственным голосом через клокотание в горле.
Разум демона напрягся, сбитый с толку внезапным противостоянием. Май втянула воздух сквозь зубы, пользуясь мигом передышки, чтобы воззвать к Великой Матери, представляя пред внутренним взором Морригвэн, Керидвэн и Брид, воплощавших Богиню. Но Морригвэн была не более чем сгнившим трупом, а Керидвэн в сознании Май превратилась в ее собственную мать, давно уже мертвую. Май представила, каково ей было умирать, рассеченной ваалаканским топором.
Тогда она уцепилась за образ Брид, как за последнюю надежду, но увидела, как Брид шепчется с Каспаром и смеется. Теперь Май поняла, что именно горечь по отношению к Брид отравляла ее истинную любовь к Великой Матери.
Вдруг она усомнилась, что украла Некронд только ради Каспара. Нет, Май хотела испытать его, проверить, не побежит ли он в конце концов ее спасать! Она всегда винила Брид в своем горе, будто та украла ее счастье. Май всегда была преданной ученицей Великой Матери, однако же имела в душе обиду на Деву. Истина была такова, что Май ненавидела Брид. Эта мысль ужаснула ее и выбила из колеи.
Из черноты в ее груди снова раздался вопль торжества. Тень подпитывалась ее ненавистью, наслаждаясь ею, высасывая сок этой горечи.
Решив держаться до конца в своей преданности Великой Матери и Ее избранной Троице, Май отчаянно просила у Брид прощения, надеясь, что та поймет.
Во мне есть добро, сопротивлялась Май. Я не хотела причинить никому вреда. Я просто хотела любви. Я хочу Спара, вскричала она безмолвно, вспомнив те первые несколько недель, когда он увлекся ею. Они ездили вместе на его прекрасном коне, Май впервые узнала прикосновения Спара – смущенные, но исполненные нежности.
– Спар! – во весь голос возопила она, голос ее вдруг окреп. – Спар!
Она вложила в короткое слово всю свою силу, и существо внутри нее забилось в агонии. Теперь оно пыталось дотянуться до Некронда, как будто звук имени Каспара подкосил его. Оно напрочь забыло об обряде, теперь его интересовало только Яйцо.
Май знала, что первое желание Тени по обретении Некронда – натравить на Каспара свирепых чудовищ, и это знание придавало ей сил бороться. Она собиралась разбить Яйцо. Пусть это освободит древних монстров и рассеет их по лику земли – нести смерть, ненависть и месть, как это делали черномордые волки. Но зато Черная Тень не возьмет ее возлюбленного.
Но правильно ли жертвовать целым миром ради Каспара? Сознание Май разрывалось от противоречия. Она не привыкла мыслить таким категориями и понимала только то страдание, которое видела своими глазами. Она и не хотела думать иначе! Забота Каспара – целая Торра-Альта, а забота жриц – все люди Старой Веры; у нее, Май, есть одна забота – Спар. Больше никто не имел для нее значения. Она решила разбить Некронд.
– Спар! – выдохнула девушка сквозь клокотание в горле. Звук имени Каспара был мучителен для Тени, разум черного человека бился от боли.
– Спар! – опять прохрипела Май, и на этот раз получилось громче.
Она хотела броситься в огонь, чтобы пламя очистило ее и изгнало изнутри дьявольскую душу, а может быть, уничтожило бы заодно и Яйцо. Может быть, оно треснет от жара? Но тело Май не повиновалось ей и отскочило обратно, под защиту кругов. Тьма внутри расхохоталась.
– Ты слаба, девчонка. У тебя нет силы. Ты никто, жалкая пешка в руках ничтожных князьков Торра-Альты. Когда я изгоню тебя из тела, не будет и того, только тень, блуждающая без приюта до конца времен.
Май никогда не двигалась с такой силой и уверенностью и поняла, что это не она управляет своим телом, а тот, кто вселился в нее. Он вошел в центральный круг, и Май почувствовала бесконечный холод, огромную слабость, мир вокруг потускнел, и она потеряла зрение. Зато остальные чувства – осязание, обоняние и слух – обострились до предела, до боли. Она скользила прочь, улетала, утекала, и не могла удержаться, как снег, падающий с покатой крыши.
Тьма внутри ее тела начала петь, называя символы тиса и березы, смерти и перерождения, и ясень – дерево, связующее меж собой миры и вселенные, дарующее понимание великого единства. Демон обращался к деревьям высшей магии, незнакомым Май, которые отвечали за интуицию, силу знания, но более всего за контроль над душой. Она отстраненно дивилась, откуда у этого человека столько знаний.
В отчаянии Май запрокинула голову и прохрипела, как умирающий зверь:
– Спар, умоляю, помоги… Спаси меня! Защити мою душу!
Темнота стала абсолютной, зрение ушло. Рука Май потянулась к Яйцу. Тьма призывала черномордых волков из великой пустоты. Как ни странно, хотя реальный мир подернулся кровавой чернотой, призраки Иномирья были для Май очень яркими. Проваливаясь в страх, она успела рассмотреть среди них три мужских фигуры, высокие, одетые в пурпурные мантии и высокие шляпы. Они смеялись от счастья, разглядывая свои почти совсем плотные тела. Один потянулся к чаше, схватил ее и с удовлетворением смотрел, как предмет в его ладони меняет форму, превращаясь в жабу.
Тьма высосала еще немного ее сил, чтобы сделать магов плотнее и окончательно перенести их в мир. Потом Тень развернула тело Май, и хотя та все равно ничего не видела, она интуитивно почувствовала, что здесь есть кто-то еще.
– Ты! – вырвался из ее губ чужой голос. – Ты! Ты предал меня. Ты умрешь навеки и обратишься в ничто. Без души!
Ответа не было – только звук силы, чистой адамантовой власти, подобной сверкающему солнцу в июльских небесах. Сила изливалась на нее, приказывая, повелевая, и Май знала, что это голос, и он принадлежит Амариллису. На этот раз он не был красивым – но грозным, устрашающим, пульсируя великой мощью земли. И даже более того, его мощь шла от солнца. Май вспомнила давний день, когда Амариллис стоял, не мигая, и жадно впитывал глазами солнечный свет, прежде чем пойти в темноту.
