Сказка старого эльфийского замка (СИ) - Морецкая Анна (бесплатная регистрация книга TXT) 📗
Многоликий тогда в горе был по драконам убитым, а потом, пытаясь тоску Свою пережить, принялся творить оборотней разных — Детей удивительных и отчасти ему подобных, умеющих менять свои лики.
А война между гномами и эльфами длилась уже не одно тысячезимие. Были и большие побоища, и периоды затишья, постоянно прерываемые пограничными стычками.
Но решил Многоликий однажды, что хватит этой войны — нужно Детям Его в мире жить. И Волей Своей повелел закончить бойню полюбовно. А что может быть полюбовнее, чем брак между враждующими сторонами? Вот только эльфийские короли гномьих принцесс в жены брать не захотели, ссылаясь на то, что их чувство прекрасного не позволит им подойти к столь некрасивым с их точки зрения созданиям, и тогда замысел Отца пойдет прахом. Потому как брак на бумаге — это не брак, нужна кровь, объединенная в детях враждующих сторон.
А у гномов, как раз только зим двадцать как, на трон молодой король взошел да к тому же неженатый. Вот и решил Отец: одну из эльфийских принцесс ему в жены отдать. Сначала из темных дев хотели невесту выбрать. Всем же известно, что темные эльфы более до жизни жадны, потому и детки у них все же почаще рождаются, чем у хладнокровных светлых. Но тут уже гномы встали на дыбы — у эльфов-то светлые первородные, да и в войны они первыми всегда ввязываются. И пришлось королю светлых эльфов свою единственную дочь отдавать — второй раз нарушить Волю Отца эльфы не посмели.
И у гномов был праздник большой, а у эльфов чуть не траур объявили, но свадьба между королем Корундом и принцессой Росаэль совершилась. Говорят не перед статуей Многоликого венчались, а Сам Отец в храм снизошел, чтоб благословить молодых.
— И возможно, благодаря этому такие разные во всех отношениях люди жили вместе в любви и согласии, — закончила свой рассказ принцесса.
— Сложно верится, что между ними действительно был лад, — задумчиво протянул Корр.
— Да — нет, все у них было хорошо, — усмехнулась принцесса, — есть много баллад сложенных про их любовь. Все я пересказывать не стану, но вот самую последнюю из них упомяну — самую красивую и печальную, про то, как умерла моя прародительница. Когда почил король Корунд, а гномы-то гораздо меньше эльфов живут, то королева Росаэль не к родным вернулась, а в тот же день на кровать свою брачную легла и больше так и не поднялась, пока не умерла сама. Говорят, от тоски по мужу… только розу рубиновую, что он своими руками сработал и ей к свадьбе подарил, к себе прижимала. Я к ее надгробию, где она там лежит с цветком на груди, в камне запечатленная, каждый Великий праздник свечу ставлю.
— Впечатляющая история, — покачал головой Ворон.
— Да. Только вот, толи благодаря живому благословению Отца, толи крепкой королевской крови с двух сторон, но в семью с тем браком пришло и проклятие. Теперь у нас — Капитодамских, даже спустя уж столько тысяч зим после той свадьбы, иногда рождаются такие дети, как я — с противной глазу любого гнома внешностью. У меня один из братьев вот совсем урод. Хорошо, что хоть наше рождение не влияет на общее количество деток, которое способна родить женщина. Мы ведь хоть и не эльфы, но как все первые Дети Многоликого не очень плодовиты. Но в отличие от них брачные договора на двести зим не заключаем. У нас пара живет вместе, как и у простых людей — до смерти одного из супругов. Потому трое-четверо детишек в семьях это большая редкость. И если б такие уродцы, как я, влияли на общее количество детей в королевской семье, то возможно уже давно бы выродился и весь Дом, и править было бы некому. Потому как короля, с такой исконно противной всем внешностью, гномы бы на престоле не потерпели.
— Отчасти я их, конечно, понимаю, — кивнул Корр, — но вы-то не мальчик. Насколько я знаю, в королевстве у вас, как и у простых людей, и у эльфов, девочки корону не наследуют. И дочери всех Первых семей обычно служат цели поощрения и приближения какого-то рода к трону. Я могу понять, что самим девушкам это положение дел не особенно нравиться, но пока повсеместно наблюдается именно такой порядок. Поэтому, извините, но я не пойму, почему такая проблема с именно вашей внешностью — вы же все равно остаетесь королевской дочерью! И я видел, как побледнел лицом толстяк-градоправитель и беспрекословно отказался от своих намерений в отношении меня, когда получил от вас даже не официальный приказ, а всего лишь какую-то писульку на клочке бумаги!
— Все так — да не так, — задумчиво протянула девушка, и пояснила: — Выйти замуж за второго или третьего сына дома, или упаси Многиликий за мужчину из побочной ветви, я не могу. Но, как вы понимаете, подходящих возрастом и еще не обремененных брачными обязательствами подходящих женихов из лучших семей, не так много. И вот, тот же самый Кристал, не далее как зим десять всего назад, отказал батюшке, когда тот вздумал сватать меня за его наследника, вдруг объявив, что тот уже обручен. И это притом, что о невесте никто до этого не слышал, а помолвки в первых домах тихо не проходят. И я думаю, что этот случай не единственный, просто мне не обо всем говорят.
— Ваше высочество, но вы очень миловидная девушка! — вскричал Корр. — Да, невысокая, но многим мужчинам нравятся такие женщины! Выйдите из-под Горы, поживите в Мире. И, думаю, уже скоро найдется кто-то, кто оценит вас по достоинству! Вот скоро моя воспитанница станет королевой Эльмерии… — начал было Корр, но тут вспомнил все, на полчаса забывшееся под грузом сказок и горестных историй, что привело его сюда — в гномий архив в частности, и под Гору в целом. И поник. Но собравшись с духом все же продолжил: — Вот сейчас найду нужное в вашем архиве и… а вы к ним потом и приедете.
— Ха, хотелось бы мне почувствовать себя невысокой и женственной — здесь-то меня часто принимают за здоровенного парня! И чтоб никто неприязненно не таращился на мои светлые волосы… так что, я подумаю о вашем предложении. Пока-то я вот только и выбила себе место здесь, где с Миром знакомлюсь да, как считает батюшка, тоску свою разгоняю. И давайте уже приступим к поиску нужных вам документом. Потому как чувствую я, что для вас это важно, — и, поднявшись из кресла, дернула за шнурок, висящий над столом.
Тут же где-то за дверью раздался звон колокольчика и почти сразу створки распахнулись и впустили в кабинет пятерых служащих в черных маниях с белыми воротниками. Они подобострастно откланялись и замерли в ожидании приказа своего необычного управляющего. А девушка, не глядя на них, повела рукой, приглашая Корра следовать на выход из кабинета.
Пошли. Очередной, слава Многоликому, недолгий лабиринт из коридоров и вот они оказались в небольшой совершенно пустой комнате, в которой лишь посередине стоял невысокий каменный постамент. Но нем размещалась одна единственная масляная лампа, с потолка к которой спускался висящий на цепи медный диск. Когда Ворон обошел его и разглядел, то понял, что тот отполирован так, что мог сойти и за зеркало.
Тем временем в комнату втянулись и служители, шедшие следом за ними с принцессой. И повинуясь безмолвным указаниям начальницы, принялись зажигать лапу на постаменте и открывать высокие, широкие и тоже обитые медью, а от того тяжеленные двери в какое-то совершенно темное помещение.
А стоило дверям распахнуться полностью — о чудо, как свет зажженной лампы отразился от медного диска и мощным лучом заскакал по таким же плоским кругам, развешанным, как оказалось, по всему огромному помещению. И чем дальше «скакал» луч, тем большая часть его освещалась, давая понять, что это и есть непосредственно архивное хранилище.
— Сами понимаете, господин Коррах, что огонь к бумаге, пергаменту и старой коже лучше близко не подносить совсем. Всегда может случиться чья-то неловкость, а то и злой умысел, — решила кое-что объяснить принцесса, — впрочем, так освещаются почти все большие пространства под Горой. Обратите внимание, когда будете в городе — иначе такую большую пещеру и не осветишь так хорошо. Никаких ламп и факелов не хватит.
«— А ведь я даже и не задумался об этом — почему там так хорошо все видно! Прям, почти как днем наверху!» — пораженно подумал Корр, тем временем разглядывая четырех воинов, окруживших постамент с лампой. Да-а, тут все серьезно!
