Лягушка-принцесса (СИ) - Анфимова Анастасия Владимировна (книга жизни .TXT) 📗
Метнувшись вперёд, руки девушки клещами сомкнулись на толстой шее служанки. Испуганно пискнув, та попыталась оторвать её пальцы от своего горла. Но их как будто свело судорогой.
— Поухмыляйся ещё, меретта призаборная! — приходя в себя, зашипела попаданка, буквально "на ходу" меняя вырывавшиеся из горла слова проклятия. — Да мои предки легионы водили, когда твои в навозе ковырялись! Руки убери, не то глотку вырву!
— Пожалуйста, госпожа! — жалобно заскулила Незала.
Кровавый туман перед глазами рассеялся. Ника отшвырнула её в коридорчик и задёрнула занавеску, рявкнув напоследок:
— И только попробуй ещё раз войти без стука!
— Да, госпожа Камея, — отозвалась перепуганная невольница.
Брезгливо вытерев ладони о матрас, девушка наконец-то воспользовалась горшком.
— Незала! — позвала она рабыню, оправляя платье.
— Да, госпожа, — отозвалась служанка, входя и заискивающе улыбаясь.
— Убери, — приказала девушка, кивнув на ночную посуду. — И принеси воды умыться. Да не задерживайся!
Сполоснув лицо, она велела невольнице унести продукты на кухню.
— Скажешь Льбине, пусть разрежет булки и вложит между половинками по куску сыра, — продолжила Ника отдавать распоряжения, пытаясь руками изобразить бутерброд.
— Слушаюсь, госпожа Камея, — кивнула рабыня, собираясь уйти.
— Подожди, — остановила её гостья, только сейчас обратив внимание на украшавшие шею собеседницы красные пятна. — Вино не забудь. Да не разбавляй его так, как в прошлый раз.
— Да, госпожа.
— И занавеску задвинь!
— Конечно, госпожа Камея.
Усевшись на лавку, девушка откинулась спиной к стене, прикрыла глаза и сразу почувствовала, как начинает проваливаться в сонное забытьё.
Резко подавшись вперёд, она застонала, вновь с силой растирая пальцами глаза.
— Позвольте войти, госпожа Камея? — елейным голоском проговорила Незала.
— Заходи! — с хрустом потянулась Ника.
Служанка принесла поднос с бутербродами, узкогорлым кувшином и оловянным стаканом.
— Ставь сюда, — велела гостья, указав на ларь. — И застели мне постель. Я хочу отдохнуть.
— Слушаюсь, госпожа.
Пока она жадно жевала мягкие булочки с сыром, запивая их неплохим, слабо разведённым вином, невольница поменяла матрас, принесла откуда-то цилиндрическую полосатую подушку и большое, пахнущее овчиной одеяло.
Последний бутерброд девушка доедала уже в полусне. Двигаясь, как сомнамбула, она сумела самостоятельно раздеться, оставив накладной живот, аккуратно сложить платье, спрятав нож в головах, и окончательно заснула, кажется, даже ещё до того, как легла.
Проснувшись, какое-то время недоуменно таращилась в темноту, гадая, где находится, и что за тряпка, скособочившись, врезалась в тело? Сначала показалось, что она по-прежнему в квартире госпожи Константы, а это всего лишь развернувшаяся набедренная повязка, которую ей зачем-то пришлось надеть. Но постепенно нахлынули воспоминания о трагической смерти вдовы, о своём бегстве и всех прочих неприятностях, случившихся после нападения налётчиков.
"Так я у Аттики, — догадалась Ника, приподнимаясь. — А на животе сумка со старым платьем. Но почему так темно?"
Подмигивавшие сквозь жалюзи звёзды исчерпывающе ответили на этот вопрос.
"А мы со Сцинием пришли сюда ещё до обеда, — мысленно хмыкнула она, опуская ноги. — Ну я и поспала. Часов двенадцать — не меньше".
Поморщившись, девушка развязала узел на спине и отложила в сторону накладное брюхо. Неровный каменный пол холодом обжёг босые ступни. Дождавшись, когда зрение более-менее адаптируется к царившему вокруг сумраку, она на цыпочках подошла к проходу и осторожно отодвинула занавеску.
Со стороны господской спальни не доносилось ни звука. Видимо, дверь, отделявшая хозяйские комнаты от подсобных помещений, закрывалась достаточно плотно. Зато из кухни отчётливо доносился слаженный дуэт храпящих невольниц.
Воспользовавшись заботливо оставленным ей ночным горшком, Ника вновь улеглась, только сейчас почувствовав, насколько тонок предоставленный ей матрас, и как неудобно на нём спать. Тем не менее, повозившись с полчаса, она всё же заснула.
На сей раз беглую преступницу разбудили громкие голоса. Привычно проснувшись с первыми лучами солнца, рабыни то ли забыли о гостье, то ли не посчитали её настолько важной, чтобы вести себя потише.
— Принеси ещё воды! — сказала кухарка. — Смотри, какая свёкла грязная? Её как следует отмыть надо.
— И так сойдёт! — огрызнулась Незала. — Дома-то она небось и не такое ела!
— Иди, иди! — прикрикнула собеседница.
— Знаешь, сколько сейчас народа у фонтана? — продолжала капризничать служанка.
— Смотри, договоришься! — перешла к угрозам Льбина. — Пожалуется она хозяину, и будешь ты в имении за овцами да курами ходить. Там-то тебе целыми днями пузо чесать не дадут!
— Ладно, — проворчала Незала. — Схожу. Давай тогда и второй кувшин. Донесу как-нибудь.
"Они что, за водой через спальню ходят? — с сомнением подумала Ника. — Или здесь ещё один выход есть?"
Подтверждением её предположения послужило то, что по коридорчику за задёрнутой занавеской так никто и не прошёл.
Решив окончательно прояснить ситуацию, девушка торопливо привязала накладной живот, оделась и пошла на кухню.
Невысокая худощавая женщина с короткими седыми волосами, собранными в неряшливый пучок на затылке, мыла в деревянном тазике овощи. За её спиной в невысоком каменном очаге над жарко горевшими древесными углями висел на цепи небольшой бронзовый котёл с водой.
Рядом в стене Ника заметила узкую дверь с массивным металлическим засовом.
— Вам что-то нужно, госпожа? — выпрямившись и убирая тыльной стороной ладони со лба выбившиеся из причёски волосы, не слишком доброжелательно поинтересовалась рабыня.
— Попить чего-нибудь, — не терпящим возражения тоном потребовала гостья.
Вытерев мокрые руки о грязный серый передник, невольница, подойдя к столу, наполнила миску водой из кувшина и протянула девушке.
Сделав глоток и отметив ясно различавшийся привкус уксуса, та принялась рассеянно рассматривать расставленную на полках посуду.
— А где Незала?
— К фонтану ушла, госпожа, — кивнув на дверь, ответила стряпуха, вновь возвращаясь к тазику с овощами. — Воды-то теперь много надо: и на еду, и вообще. Госпожа скоро проснётся, умываться будет. Да и вы, небось, тоже захотите.
— Обязательно, — усмехнулась девушка и поинтересовалась. — А куда ведёт этот выход?
— Так на лестницу же, госпожа! — недоуменно вскинула редкие, белесые бровки собеседница.
— Ясно, что не в баню, — усмехнулась беглая преступница. — Я имею ввиду: она у вас отдельная, или здесь целая галерея?
— Нет, госпожа, — покачала головой рабыня. — Лестница у нас своя, как заведено. Общая здесь только для третьего этажа.
Подойдя к окну и убедившись, что оно действительно выходит на противоположную сторону здания, Ника подумала, что с этим Сциний её не обманул.
Девушка чуть выглянула наружу. Та же картина, что и возле дома госпожи Константы. Бедно одетые женщины возились у крошечных костерков, покрикивая на бегающих вокруг чумазых ребятишек. Тощая собака с уныло повисшим хвостом копалась в куче отбросов.
Рядом с окном опоры какой-то лестницы. Дорога для отступления так себе. Те, кто за ней придёт, наверняка, будут знать о наличии "чёрного хода" в квартиру. А из окна не выпрыгнешь. Хоть и не высоко, да решётки мешают.
Утолив жажду, Ника прошлась по комнате, игнорируя колючие взгляды стряпухи. Опять остановившись у полок с посудой, девушка обратила внимание на ярко начищенный серебряный бокал вместимостью не менее трёхсот грамм, на витой ножке, украшенной каким-то мелким чеканным узором.
Заинтересовавшись, она взяла его, чтобы рассмотреть поближе, но, увидев своё отражение, вздрогнула, испуганно выдохнув:
— Вот батман!
Вытянув руку, чтобы хоть как-то уменьшить искажение, попаданка машинально провела рукой по всклокоченным, торчавшим во все стороны волосам, с ужасом отметив болезненную бледность лица, впалые щёки и тёмные круги вокруг глаз.
