Чудеса и чудовища (СИ) - Ронис Тай (онлайн книги бесплатно полные txt) 📗
— Это всё ложь, — сказала она, закрывая книгу. — Автор ничего не знает о гемофилах и о том, как они влияют на людей. Он всё выдумал, а охотники, которые это читали, поверили ему. Поэтому они будут беспомощны против настоящих гемофилов… — оглядевшись, она поняла масштаб распространения лжи. — Все эти книги неправдивы. Зачем вы их читаете и даете другим?
Дорин довольно долго глядел на неё, не говоря ни слова, на лице его легко читалась озадаченность.
— Где именно ложь? — спросил он, наконец. — Пожалуйста, прочти конкретную фразу и объясни, почему ты считаешь её ложью.
Он ей не поверил, как и следовало ожидать. Нора знала, что людей бывает очень сложно убедить в том, что они заблуждаются. Они скорее продолжат обманываться, чем признают, что их обвели вокруг пальца, но она не собиралась так просто сдаваться. Она раскрыла книгу и пробежала по тексту глазами, отыскивая то, что задело её в прошлый раз.
— «Человекоподобные существа, обладающие способностью управлять сознанием своих жертв, погружая их в беспомощное эйфорическое состояние. Некоторые люди обладают способностью сопротивляться влиянию, и тогда харизма гемофила оказывает на них обратный эффект — вызывает злость и агрессию, которые зачастую поддаются контролю», — процитировала Нора.
Дорин всё ещё выглядел озадаченным. Он не понимал, и Нора его не винила. Возможно, он никогда не встречал гемофилов, а значит, не мог уличить автора во лжи. Нора решила пояснить.
— Это не просто эйфория. Я испытывала её в течение нескольких секунд, и это… — она осеклась, почувствовав, что краснеет. Она поняла, что не готова описывать именно эти ощущения малознакомому мужчине. Вместо этого она, как ни в чём ни бывало, переключилась на другое чувство — то, что она ощутила, когда освободилась от влияния. — Это не просто «злость и агрессия». Это та же одержимость, то же порабощающее чувство. Ощущение, что произойдет что-то непоправимое, полномасштабная катастрофа, если ты не убьёшь своего врага немедленно. В его смерти становится больше смысла, чем во всём остальном, и эта смерть не должна быть быстрой, не должна быть лёгкой. Ненависть, которую я испытывала к Йерне Месарош — это лишь бледная тень того, что я испытывала к тому кровососу, который пытался меня подчинить. — Нора почувствовала, что её лицо искажается яростью, а интонация, кажется, стала слишком громкой для мирной беседы. Она постаралась взять себя в руки, чтобы Дорин не подумал, что она какая-то невменяемая фанатичка. Но всё же свою мысль она намеревалась довести до конца. — И лишь другое чувство, более сильное и важное, помогло мне тогда справиться с этой злостью. Я чувствовала боль от потери мамы и сестры, и очень боялась за отца и брата. Я их любила, они мне были нужны, и в тот момент, когда я поняла, что есть кое-что более важное, чем немедленная месть, я смогла взять себя в руки. Вот это вот, — она пренебрежительно указала на разворот книги, — не отражает и сотой доли того, что такое «влияние гемофила». Это… просто летописи, а не книги.
— Ты лжёшь, — просто сказал Дорин.
— Что? — ошарашенно переспросила Нора. Да, она была готова к недоверию с его стороны, но не к такому прямому обвинению. — Зачем мне, по-вашему…
— Ты не показываешь и половины тех чувств, о которых говоришь, — сказал Дорин. — Ты говоришь о страшной боли, о нечеловеческих переживаниях, но голос твой спокоен, а лицо равнодушно. Как я могу поверить тебе?
Нора озадаченно замерла. Она обвиняла авторов в холодности, а теперь её саму упрекнули в том же только потому, что она была сдержанной!
— Если бы вы были моим другом или близким человеком, я показала бы вам больше эмоций. Я не могу выплескивать чувства на первого встречного…
— Почему же ты думаешь, что автор книги может это делать? Все то, что ты описала, вполне умещается в сдержанном слове «агрессия». А насколько она сильно проявляется — это сугубо индивидуальное проявление. Автор не ставил перед собой цель описать свой личный опыт. Вполне возможно, что ты права, и он никогда не видел гемофила своими глазами. Но я почти уверен, что он опросил множество охотников, миньонов да и самих гемофилов, прежде чем писал эту книгу. Вряд ли в Ахаонге есть много людей, которые знают о кровососах больше, чем он.
Дорин выехал из-за стола и направился в сторону боковой двери, которая, как предполагала Нора, вела в его личные покои.
— Подожди минутку, — сказал он. — Думаю, у меня есть кое-что, что тебе придётся по душе.
Пока его не было, Нора напряженно размышляла. Кажется, она поняла, зачем нужны эти книги. Не для погружения в другую реальность, как она ожидала, а наоборот, для лучшего познания этой. Чтобы человек, который никогда в жизни не видел гемофила, мог подготовиться к встрече с ним. Но ведь читать их ужасно скучно! Сколько таких книг ей придётся прочесть, прежде чем она станет такой же умной, как Агил Лесет? Это просто нереально. Нора честно пыталась читать эти тексты, но из-за отсутствия жизни в строках, она постоянно отвлекалась. Глаза бегали по буквам и словам, а мозг уносился куда-то далеко. А когда она усилием воли пыталась сосредоточиться на том, что читает, её настроение портилось, а голова быстро уставала. Она была действительно разочарована.
— Вот, попробуй это, — Дорин положил на стол перед ней довольно большую книгу в коричневой обложке. — Нечто промежуточное между тем, что ты называешь «правдивым» и всем этим справочным хламом, — он кивнул в сторону книжных шкафов.
Решив дать «городской» литературе последний шанс, Нора снова раскрыла перед собой книгу.
— Эй, тебе спать не пора?
Нора подняла взгляд от книги и удивлённо огляделась. Она не сразу вспомнила, где находится и кто это рядом с ней. С некоторой озадаченностью она провела пальцами по чуть шероховатой странице. Это была всего лишь книга. А теперь она снова здесь… Как странно. За несколько часов она прочитала чуть меньше трети.
— Можешь завтра прийти, если хочешь, — сказал Дорин. — А сейчас я хочу лечь спать.
Нора поглядела в окно — снаружи было темно. А потом она вспомнила, что сказал Дорин: не мешать ему спать, и тогда проблем не будет. Нора быстро извинилась и убралась в свою комнату. Она пропустила время общего ужина в гильдии, и теперь чувствовала голод, но идти куда-либо ей не хотелось. Она съела два яблока из своих запасов, приняла душ и легла спать.
Поначалу предложенная Дорином книга тоже читалась нелегко — в ней было много отступлений в стиле тех справочников, что казались ей бездушными. Но потом она поняла, что каждое отступление имеёт смысл для лучшего понимания прочего содержания. Текст стал для неё более цельным, осмысленным. Он был одновременно и о монстрах, и о людях, на них охотившихся. Это было что-то вроде летописи о работе выдающихся охотников, вместе с которыми путешествовал автор, но все же строгой летописью, насколько Нора могла судить, это не являлось. Она увлеклась.
Следующие дни шли довольно однообразно: днём Нора с Агилом охотились на мелких тварей, по вечерам она приходила в библиотеку, Дорин выдавал ей книгу, и она читала. Когда она покончила с первой, он дал ей ещё одну из своей личной библиотеки. Эта понравилась Норе меньше — в ней не было романтики, а описанные монстры были какими-то совсем неинтересными. На улицах становилось тепло, все больше и больше народу проводили время на свежем воздухе, прогуливаясь, устраивая танцы, просто развлекаясь, и Норе захотелось проводить больше времени среди людей, с Донной Птахой и со своей сестрой. В один из дней она поняла, что готова встретиться с племенем Пьюс.
Дерек действительно вырос и поначалу отнёсся к ней с опаской, но когда она напомнила ему про клад, он оживился и захотел найти ещё один, здесь, в районе Грэйсэнда. Узнав, что Нора охотится на монстров, он захотел отправиться как-нибудь с ней на охоту и долго-долго расспрашивал, каких чудовищ ей довелось повстречать…
Шли дни. Новостей от племени Рейвен не было, так же как и от охотников на юге. Агил учил Нору всяким охотничьим хитростям и приёмам, рассказывал, как пользоваться походной аптечкой и как оказывать помощь в тех или иных случаях. Он проверял её знания, изредка всё же заставляя читать отдельные главы из книг, что так не понравились Норе. Чаще всего они охотились вдвоём, но иногда присоединялись к более крупным командам, когда надо было уделать опасного монстра.
