Гроза над Элладой (СИ) - Колосов Александр (книги онлайн полностью TXT) 📗
— Первая имперская, значит… С каких это пор действующая армия Империи начала носить числовое обозначение? Она что — не единственная?! Не единственная, да?! Где расположена Вторая имперская, Петнафс?! Откуда она движется? Ты ведь в Македонию плыл? Отвечай, сы-ко-ти-на!
Вместо ответа, Петнафс с места прыгнул на не в меру проницательного пьянчугу, но промахнулся — Ритатуй молниеносно ушёл в сторону и, выхватив у Несса сариссу, упёр её наконечник в горло ибера. В следующую секунду охранники скрутили пленника, Ритатуй ухмыльнулся ему прямо в лицо и обернулся к толпе.
— Эй, все, у кого нет полного доспеха! Слушай меня! Те, у кого есть щиты и шлемы, отходят к гимнасию, у кого топоры и копья — сходятся на юношеском стадионе, а те, у кого нет ничего, кроме ножа и дубинки, скапливаются между храмом и гимнасием. Группироваться по филам, селениям и улицам. Десятников изберите сами. Ах, да! Если кто не знает, меня зовут Ритатуем Брети, я буду вами командовать. Выполняйте!
Толпа пришла в движение и начала стремительно редеть, перестраиваясь. С крыльца спустились Тенций, Изолий и Адамант.
— Сотник, — сказал первый из них, обращаясь к Априксу, — принимай нового начальника, я назначен твоим тысячником, а Адамант и Изолий получили под начало другие тысячи. Так что вместо десятка Тенция Норита, позволь представить тебе десяток Фидия Норита численностью в пять копий.
— Наш Фидий по справедливости должен вообще-то зваться полудесятником, — не преминул сострить Леон.
— Я бы сказал точнее — полудюжинником, — поправил друга Кул и повернулся к отцу. — Пап, разреши воевать рядом с друзьями. Ты ведь знаешь, что мы с Леоном и Каном неразлучная троица. Дядюшка Тенций, я буду хорошим гоплитом, и десяток не подведу.
— А что, я не против, — сказал Тенций — Рядом с друзьями и умирать веселей. Фидий за ним присмотрит; и зарываться не позволит, и приструнит, если что.
— Приструнит он, как же! — фыркнул Адамант. — Да дядюшка Априкс их к атлантам на сто шагов не подпустит! Они же соседи, над Норитами его Анастасия с детства сюсюкается. Если хочешь, чтоб парень воином стал, возьми с собой. Сам проследишь, сам доглядишь…
— Где я за ним доглядывать буду?! — удивился Изолий. — Я же тысячей командовать буду, то есть, буду в тылу, а не в сече.
— Кто тебе мешает в драку ввязаться? Ты же сам командир, а значит, делаешь, что левой пятке вздумается, — Адамант заговорщически подмигнул Тенцию, но тот поддержал Изолия:
— Пока ты в первом ряду геройствовать будешь, атланты твоему отряду в тыл зайдут или ещё какую-нибудь пакость подстроят. Я несказанно рад, что у меня есть Априкс. Если мне подраться захочется, будет, кому за тысячей приглядеть. Знаешь, Адам, сотня Априкса по-прежнему лучшая в городе Афины, независимо от того, есть мы в ней или нет.
Нориты дружески простились с Изолидами и Адамантидами, ушедшими вслед за своими отцами. Между тем, Ритатуй в сопровождении Мара спустился с крыльца и подошёл к маленькому отряду своего старого знакомого:
— Поздравляю тебя с новой должностью, Норит! — сказал он, хлопнув по плечу знаменитого поединщика. — Отличных воинов привёл на защиту Эллады, настоящих бойцов!
— Ритатуй, дружище, — пророкотал Тенций, — не могу ответить тебе такой же похвалой. Ты же наша надежда, мы на тебя так рассчитывали, отправляясь в поход! Брось пить, и Эгей отдаст тебе всю афинскую армию. Ты же можешь расколошматить атлантов, а сейчас ты руководишь какими-то голодранцами, оставив Якхикса командовать нами. Опомнись, ты погубишь нас!
— Зачем мне афинская армия, кузнец?! — хохотнул полководец, слегка пошатнувшись. — У атлантов, небось, на каждого из нас по трое солдат. Афинян мало. Очень мало. Я не хочу отвечать за гибель моих земляков. Вот если бы мне отдали союзную армию…
— Отличный фингал, — говорил меж тем Канонес Норит, с интересом рассматривая Мариарха Брети почти впритык. — Поздравляю!
— Отцепись, липучка, — огрызнулся Мар. — Я не сделал ничего дурного, за что мне по морде дали?!
— Было бы за что — Леон бы тебе вообще голову оторвал, — не выдержав важного тона эксперта по классификации синяков, Кан захохотал и, скорчив таинственную мину, добавил, — У нас на замужество Висы другие виды. Как добрый и преданный друг, советую — если будешь проходить мимо нашего дома, не стесняйся — проходи мимо.
— Я из знатного и знаменитого рода, — напомнил младшим Норитам младший Брети. — Породниться с нами большая честь для любой семьи.
— А я из рода великих воинов! — зарычал Кулион Изолид. — И всегда готов показать тебе дорогу, которая ведёт в обход дома Норитов! Ты меня понял?!
Несмотря на то, что Кул был старше его на два года и втрое сильней, Мар набычился и процедил сквозь зубы:
— Война покажет, кто из какого рода, и кто кого в обход пошлёт!
Ситуация становилась тупиковой — Мар не испугался угроз, а надавать ему по шеям, как вчера, при взрослых воинах было невозможным делом. Вывел мальчишек из этой глухой западни хрипловатый голос Ритатуя:
— Мар! Эй, Мар! Нас война ждёт, между прочим! Не отставай!
Проводив уходящих Брети недоброжелательными взорами, юные афинские герои встали в строй в колонну по трое и, повинуясь команде отца и тысячника, зашагали навстречу подвигам и бессмертной славе. Они шли между толп провожающих, салютуя девушкам, бросающим цветы, и старикам, остающимся для защиты городских стен — и те, и другие ни грана не сомневались в победе. Одна из множества поклонниц Кула выбежала на дорогу и принародно расцеловала Изолида в губы, вызвав в толпе взрыв восторга, а в рядах молодых воинов вздохи — иронические и не совсем. Несколько букетов прилетело и Леону, который каждый раз, когда дождь из цветов осыпал его шлем, раскланивался любезно и многообещающе.
Кан цветов не ждал, он просто парил в облаках общего душевного подъёма и безотчётно улыбался гордости окружающих за грозную армию сильнейшего государства Средней Ахайи.
— Лови, братик! — услышал он так неожиданно, что не успел поймать огромную белую розу, брошенную Висой из толпы. — Удачи тебе, Кан! Удачи! Возвращайся с победой!
Кул оказался более подготовлен к девичьим подаркам — он перехватил цветок на лету и радостно замахал им в воздухе, но Леон бесцеремонно забрал розу и сунул её брату.
— Не понял! — взъерошился Изолид.
— Виса Кану смерть напророчила, — хмуро ответствовал Леон. — Цветок с пожеланием удачи может снять морок. Не тебе он предназначен, красавчик. А ты, Кан, храни его до конца войны, авось живыми вернёмся.
Кан помахал Висе цветком и постарался улыбнуться как можно шире, а потом засунул розу под панцирь. Жизнь ему стала казаться значительно привлекательней, а война не такой страшной.
Когда тысяча Тенция вышла из городских стен, ей было велено податься в сторонку, чтобы пропустить лёгкую пехоту и обоз. Якхикс, назначенный временным главнокомандующим афинского войска, посчитал правильным ориентироваться в походе на скорость движения гружёных повозок и осадных орудий.
Первыми из ворот показалась колонна беднейших жителей Афин, вооружённых ножами и дубинками, они дружно тянули лямки осадных орудий и правили колесницами с продовольствием и необходимыми в походе припасами. Ритатуй присвоил им гордое имя «Джиты», что на псевдо-критянском языке, по его мнению, означало «Бесстрашные». За ними гнали стада овец и быков, а также вели вьючных ослов люди, вооружённые копьями и топорами. Этих Ритатуй удостоил названия «Баши», что, опять-таки по псевдо-критянски должно было означать «Удальцы». И наконец, мимо Норитов прошествовали две тысячи бедняков в шлемах и верёвочных панцирях, со щитами и копьями.
Они так самозабвенно маршировали, старательно равняя ряды, что Кул не выдержал, скорчил презрительную гримасу:
— Ну, надо же! Такая рвань, а строят из себя гоплитов!
Но сыновья Тенция Норита были не так воспитаны, чтобы дать в обиду своих сограждан.
— Грудь у них защищена верёвочным панцирем или просто тканью хитона, это правда, — сурово ответил Гифон нахальному юнцу. — Но тем смелее сердца, прикрытые этими хитонами. Я счастлив, что принадлежу к племени, в котором живёт столько храбрецов!
