Владыка чёрных дней (СИ) - Гуль Риза (книги онлайн .txt) 📗
В этом мире множество болезней, которые овладевают даже самыми могущественными демонами, убивают их, есть и такая напасть, которая лишает демона способности слышать лоа, если эту болезнь демон подхватит в детстве (до того как сможет заключит хоть один договор с лоа), то проживет он лишь человеческий срок. Такая судьба постигла первого сына Астарота, старшего брата Велиала — Агриэля, который умер стариком в свои девяносто человеческих лет. Он родился без способности договариваться с лоа, попросту не мог их услышать и увидеть, но при этом был нечеловечески силен, как любой демон. Агриэля боялись и уважали, а отец до последнего надеялся на его выздоровление, но от этой болезни, по сей день, нет лекарства.
Без лоа возможно у людей больше шансов победить, но уничтожить всех лоа никто не в силах, как не в силах третьему лицу разорвать договор двух сторон, по крайней мере, еще ни у кого из людей и демонов это не получалось. За все время существования данного мира люди пытались найти способ заговорить с духами, но они им не отвечают, словно люди действительно — лишний вид. И все же, несколько миллионов лет удалось продержаться людям у власти, не имея преимущества перед демонами — указывает на то, как сильны они духом. В них есть какая-то необъяснимая, скрытая глубоко внутри каждого, сила, что волнует демонов. Они всеми способами пытаются истребить людей.
Во входную дверь, дома семьи Обероны, кто-то тихонько постучал.
— Кто там? — спросила Мария и приподнялась из-за кухонного стола, за которым они с Обероной продолжали обедать. — Не стесняйтесь, входите!
Дверь дома заскрипела, послышались легкие шаги, и у порога кухни, не уверено, появился Бранн.
— Здравствуйте! Меня отправил отец за какой-то синей папкой, сказал, что она понадобилась господину Антону, — тихим, не смелым голосом сообщил он.
— Хорошо.
Мария подошла к кухонному шкафчику напротив печи, привстала на цыпочки, пошарила над ним и достала ту самую синюю папку, о которой шла речь, из неё торчали грязно-желтые листы бумаги, затем она передала её мальчишке. Всё это время Оберона молча наблюдала за ними.
— Ну, неси, раз просят, — сказала она с доброй улыбкой на лице.
Бранн улыбнулся в ответ, поблагодарил её, попрощался с ней и с Обероной и шустро выскочил на улицу, не забыв прикрыть за собою дверь дома.
— Какой милый мальчик, — заметила Мария и повернулась к Обероне.
Ответ не последовал. Оберона собрала последнюю посуду со стола и отнесла её в раковину.
— Ты меня спрашивала о его семье, значит, ты уже с ним познакомилась, — снова обратилась Мария к дочери.
— Да, мы сегодня столкнулись с ним на мосту, тогда-то он мне и представился, — кратко рассказала Оберона.
— И тебе, как думаю, не интересно стало с ним общаться, — в голосе Марии послышались нотки расстройства.
— Мама, мне просто не о чем с ним говорить, — в своё оправдание заявила Оберона. — К тому же они с Маратом бегали сегодня по саду и ловили кузнечиков… зачем их толкать в стеклянную банку?! Что они потом с ними делать будут, суп варить?!
Мария засмеялась и, подойдя к Обероне, поцеловала её в макушку.
— Так спроси! Может тебе ответ понравиться, и ты тоже начнешь ловить несчастных кузнечиков вместе с ними, толкая при этом их в банку, — предложила ей Мария.
Оберона нахмурилась.
— Вот когда мозгов лишусь, тогда не только кузнечиков ловить начну, но и лягушек на болотах надувать! — язвительно заявила Оберона.
Мария снова засмеялась.
— В этом случае, в моих глазах, ты станешь обычным ребенком, — с добротой в голосе сказала Мария. — Оберона ты совсем другая, знай, я в тебе это бескрайне ценю и люблю тебя любую. У тебя есть какое-то предназначение в этом мире, я это почувствовала, когда ты еще была у меня в животе, а когда ты родилось, глядя в твои умные глазки, я в этом убедилась.
— Мама, а я — человек? — не побоялась задать опрометчивый вопрос Оберона.
Мария удивилась, расширив глаза, затем улыбнулась и ответила:
— Очень странный вопрос! Конечно, ты человек, мы с твоим отцом — люди, кем тебе еще быть?
Оберона понимала, что ей не следовало задавать такой вопрос матери. Её мама очень открытая, ничего и никогда не скрывала, не умела врать и сплетничать, а вот отец и дед, как считала Оберона, скрываликакую-то тайну, особенно дед. Следовало бы Антону, напрямую в лоб, задать этот вопрос намного раньше, но она никогда не решалась, как решилась спросить в этот день у своей матери.
Снова скрипя, открылась входная дверь, и мимо кухонного дверного проема мелькнул знакомый силуэт Ильи.
— Мария, мы с отцом выезжаем сейчас! — сказал Илья, быстро поднимаясь по лестнице наверх.
— Куда это вы так спешите?! — заинтересовалась Оберона и побежала вдогонку за ним.
Мария неспешно пошла следом.
— Много дел, — не уточняя, ответил ей Илья, находясь в их с Марией спальной комнате.
Он взял, стоящий у кровати собранный женою в дорогу, небольшой кожаный чемодан и подошёл к стоящей в дверях и ожидающей его Обероне. В этот момент Мария уже находилась позади неё.
— Я не отойду, пока ты мне ясно не ответишь на мой вопрос! — заявила Оберона, чем рассмешила отца.
Илья наклонился, взял её легонько за плечи и отодвинул в сторону.
— Когда я вернусь с города, всё тебе расскажу, а в следующий раз возьму тебя с собой, — пообещал он ей.
— Ты не обманываешь? — спросила Оберона, прищурив при этом глаза.
— Я человек слова, — убедил он её. — К тому же, тебе уже пора увидеть город и его обителей в живую.
Подойдя к Марии, Илья нежно поцеловал её в губы.
— Одна неделя и я снова дома, — сообщил он ей.
Уже у выхода из дома, Мария вспомнила о собранной ему и Антону в дорогу еде. Она достала из-под кухонного стола корзину и передала её мужу. Илья помахал Обероне рукой, еще раз поцеловал Марию, попросил их не провожать на улице, и выскочил из дома.
Оберона подбежала к кухонному окну, к ней присоединилась Мария, с целью подглядеть: кто ещё едет в город? За калиткой виднелись три лошади, за поводья их держали Антон и здоровый, широкоплечий, черноволосый мужик, с редкой щетиной на лице, лет сорока, которым являлся Агро Аенгус, а за третьей лошадью приглядывал его сын — Бранн. Илья взял поводья у Бранна, затем Аенгус, о чем-то быстро поговорил с сыном и тот весело, вприпрыжку, побежал домой. Они ещё несколько минут постояли у калитки дома, обсуждая что-то, а затем каждый забрался на свою лошадь, и лошади помчали их по направлению к городу.
— Ну что, теперь целую неделю мы будем вдвоем, — сказала Мария после того, как мужчины скрылись из виду, поцеловала дочь в макушку и пошла делать свои домашние дела.
Оберона мельком посмотрела на уходящую мать, затем снова обратила задумчивый взгляд в окно. Мимо дома пробежала рыжая собака, напомнившая ей своим видом лису.
«А какими интересно силами обладает этот лоа? Может я смогу читать чужие мысли, или видеть в темноте, или управлять стихиями, а вдруг у меня вырастут рога или появится третий глаз?! О нет, лишь бы только без внешних изменений, иначе родители не так меня поймут, да и вообще посчитают демоном!», — размышляла она, чертя пальцем на подоконнике знак бесконечности. — «Впервые лоа со мною заговорил на понятном мне языке, а камни в реке просто шепчут, как беззубые и безумные! Если я заполучу договор с лисой, то начну учиться понимать лоа!», — задалась целью Оберона.
Прошло два дня. Владислав ещё и полпути не проехал к столице княжества Деймоса — городу Игнис, оставалась примерно неделя утомительной езды.
Город Игнис славится своей единственной достопримечательностью — высоким, до самых небес, золотым столбом на главной площади в центре города. В яркий солнечный день он пылает красным огнем, а при лунном свете приобретает холодно-голубое свечение. Его по периметру окружают клумбы с яркими радужными цветами. Столб называют «Золотой Луч». Он воздвигнут ещё давным-давно, в самом начале строительства города. Что именно он значит, никто не знает, ни в одном рукописном источнике не описывается его предназначение.
