Кукла для Мастера (СИ) - Андер Вирт (читаем книги бесплатно txt) 📗
Вторым чудом можно было назвать, то, что когда он весь в напряжении снял действие печати подавления, ожидая попытки отторжения глаза, этого... не случилось! Более того, без дополнительной стимуляции заработала система кровоснабжения, и появились признаки нервных реакций! Даниэль был в шоке от столь моментального принятия чужого органа, тем более по сравнению с ранее демонстрируемым тотальным контролем его действий в предыдущей операции.
Просидев некоторое время, он со стоном встал и пошатываясь, пошел к выходу. Ладно, главное, что он сделал все что мог и теперь надо найти в себе силы доползти до кровати.
...
Когда за Люцифиано закрылась дверь, одна из теней шевельнулась и склонившись над телом девушки колеблющимся силуэтом, прошептала:
- Спасибо, что согласилась...
И исчезла, оставив после себя несколько тающих темных искр.
Даниэль Люцифиано и Анри Леардо. Следующий день
Анри с тревогой смотрел на своего друга, который в хорошем настроении и с аппетитом уминал свой обед, который в прочем был для него завтраком. Вчера, когда Люцифиано выполз из своей лаборатории и на попытки вопросов лишь бессильно махал рукой, Леардо решил не мучить его, а расспросить позже. Позже затянулось и плавно перешло на вторую половину следующего дня.
- Ты не хочешь ничего мне рассказать, - вкрадчиво спросил он Даниэля, когда тот, утолив свой голод, откинулся на спинку стула.
- А что ты хочешь услышать? - благодушно поинтересовался Люцифиано.
- Ну, например, чем ты таким занимался вчера целый день, что к вечеру выполз еле живой? И не надо говорить, что ты так устал от постоянных проверок ее состояния.
- Да нет, не скажу. Пришлось еще немного поработать. Извини, что не буду вдаваться в подробности. Все-таки достаточно узкоспециализированные действия я проводил. Но могу сказать, что все уже хорошо. Теперь нужно дождаться, когда тело полностью восстановится и можно выводить ее из комы. Думаю, дней пять все это займет.
- Две недели от "котлеты" до нормального состояния? - с удивлением спросил Анри.
- Через несколько дней, ты сам пообщаешься с бывшей "котлетой" и поздравишь с возвращением с того света, - самодовольно сказал Даниэль и с какой то непонятной интонацией продолжил, - возможно это тебя удивит.
Однако, уже на следующий день, удивились они оба, когда зашли проведать пострадавшую.
- Тебе не кажется, что она была... постарше, - заметив первым необычность в облике девушки, сказал Анри.
Даниэль с удивлением оглядел лежащее перед ним тело:
- Ну, скорее всего организм активно восстанавливаясь, начал использовать все возможные ресурсы, включая существующую мышечную ткань и жировую прослойку. Вот тело и "подсушивается". Пожалуй, я увеличу подачу питательных веществ и общего объема жидкостей.
Но и на следующий день изменения, происходящие с телом, не исчезли, а еще через два дня стали даже еще более заметны. Лицо тоже постепенно изменялось, причем Леардо оно стало казаться смутно знакомым. И, если только что упавшей, Анри давал лет восемнадцать-двадцать, то сейчас перед ними лежала девушка, выглядевшая лет на пятнадцать-шестнадцать. Даже Даниэль вынужден был это признать. Проведя диагностику, он, пребывая в очередном шоке, сказал, что все биологические ткани и общие размеры костей, уменьшились пропорционально определяемому возрасту. Как подобный процесс возможен в принципе, он не понимал.
Однако раны продолжали активно регенерировать, а внутренние органы почти полностью восстановились. Тайком от Анри приподнятая повязка на правом глазу показала, что и с приживленным глазом полностью все в порядке. И, похоже, планируемая коррекция по размеру будет минимальна, если вообще понадобится. Соответствие ауры он просто побоялся проверять, понимая, что в любом случае уже ничего сделать не сможет.
Единственное, что еще обеспокоило Даниэля, помимо отката биологического возраста, это то, что происходило с шеей пострадавшей. Нестандартный мышечный каркас, с невероятной скоростью окончательно сформировавшиеся странные многослойные, трубчатые позвонки, непонятные утолщения в начале и конце шеи. Трахея и голосовые связки, также выглядели очень странно. Что, для чего и зачем, куча вопросов без ответа. Но это было еще начало...
Даниэль Люцифиано, Анри Леардо и спасенная... девочка
Несколько дней спустя, друзья молча сидели в лаборатории возле ложа, на котором лежал... ребенок. Девочка, которой можно было дать лет десять-одиннадцать, не больше. Леардо при этом пытался понять, почему она кажется ему знакомой.
Повязки были все сняты. Только небольшая салфетка была прикреплена на левом глазу. Как сказал Даниэль, внимательно осматривая девочку: "Временно, на всякий случай".
Следы от ран, несмотря на ожидания остались, но страшными не выглядели, так, тонкие линии, которые даже шрамами назвать было сложно. Люцифиано даже не переживал поэтому поводу, с полным основанием считая, что позже их спокойно уберет.
Анри все еще смотрел на девочку, пытаясь вспомнить, кого она ему напоминает. Пока на ум, кроме самого Даниэля никто не приходил. Оставался один вопрос, КАК?
- Ты по-прежнему не хочешь, мне ничего сказать, - упорно пытался он вытащить из своего друга правду.
- Я тут совершенно не причем, - стараясь выглядеть честным, оправдывался Даниэль.
Однако Анри, зная друга ну очень давно, подозревал (и не без основания) того, в том, что он скрывает правду. А Даниэль действительно догадывался, что происходит, и эта догадка грела ему душу, очень сильно грела.
- И кстати, почему у нее белые волосы, - махнув рукой на удивительно быстро отросший ежик волос на голове девочки, опять спросил Анри, - ведь я точно помню, что когда мы удаляли их остатки в первый день, они были черными.
- Да не знаю я, - опять ушел от ответа Даниэль и постарался сменить тему, - Слушай, я уже дважды все перепроверил. Физически, тело, несмотря на некоторые... странности, полностью здорово. Процесс омоложения тоже окончательно остановился. Показатели мозговой активности, насколько я могу видеть, в норме. Фактически ее удерживает в бессознательном состоянии только моя печать. Однако перед тем как выводить из комы, надо ее перенести, наверх, в комнату. Все-таки, если она придет в себя в более обычной обстановке... будет лучше, - как-то неловко закончил он.
- А откуда ты знаешь, какая для нее обстановка обычная? Может для нее такая обстановка, как в твоей лаборатории самая обычная, а? - спросил, демонстративно приподняв брови, Анри.
Но, в конце концов, так и не добившись от Даниэля внятных ответов, он помог, под горящими от любопытства взглядами слуг, отнести девочку в комнату, оказывается заранее выбранную Люцифиано. После того, как они аккуратно уложили ее в кровать, Даниэль, под удивленным взглядом Анри, стал притягивать девочку к кровати специальными ремнями.
- На всякий случай, - глядя в сторону, ответил Люцифиано на его невысказанный вопрос.
После чего, он быстро подсоединил от заранее установленной линии энерговода проводники к телу, и от небольшого агрегата с емкостями две трубочки с медленно капающей жидкостью. Наконец, навесил над кроватью несколько диагностических печатей. Потом, немного замешкавшись, установил специальный контейнер у нее между ног. И тщательно укрыл одеялом.
- Энергия, питательные вещества, контроль над ее состоянием и э-э-э... сбор отходов жизнедеятельности, - пояснил, почему-то смутившийся на последних словах Даниэль.
- И чем, ЭТО отличается от обстановки в лаборатории, - скептически произнес Анри.
Однако Люцифиано, не слушая его и глядя на девочку, прошелся несколько раз возле кровати и резко повернувшись к другу, сказал, нервно подергивая рукав халата.
