Дракон должен умереть. Книга 1 (СИ) - Лейпек Дин (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt) 📗
Он почувствовал, что вскипает, и потому не ответил.
— Смотри, — сказала она тихо, глядя ему в глаза.
Он не успел ничего сделать. Он не мог бы успеть. Она вдруг раскинула руки в сторону, сделала шаг назад — и упала спиной вперед. Вниз. В пропасть.
— Джо!
Он подскочил к краю и заглянул вниз, — чтобы увидеть, как Джоан, сделав последний оборот в воздухе, аккуратно приземляется на полусогнутые ноги на край скалы у самого основания стены. Она на секунду замерла, по-прежнему держа руки в стороны и проверяя равновесие. Быстро выпрямилась, посмотрела наверх и помахала ему рукой. Генри замер, не в силах пошевелиться. Она как будто пожала плечами и стала осторожно продвигаться по узкому неровному уступу вдоль стены в сторону ворот.
Генри стоял, опираясь руками о карниз и опустив голову. Сначала он сосредоточился целиком на дыхании. Практика, выученная у Сагра — в любой непонятной ситуации прежде всего начать правильно дышать. Это немного помогло. Он заставил себя выпрямиться, потом оторвать руки от парапета. Еще раз глубоко вздохнул — и пошел вниз распорядиться открыть ворота.
***
Джоан протиснулась внутрь, как только между откидным мостом и стеной образовалась достаточно широкая щель. Она весело подскочила к Генри, который стоял в арке ворот, сложив руки на груди.
— Видишь? Ничего страшного, — улыбнулась было Джоан — и резко осеклась.
Генри молча развернулся, Джоан медленно побрела за ним. Они вошли в дом, и в холле он вдруг резко остановился, развернулся и пристально посмотрел на нее.
— Я отвечаю за тебя, ты делаешь то, что я велю, — холодно напомнил Генри.
Джоан опустила голову. Он стал подниматься по лестнице.
— Генри! — тихо позвала Джоан. Он на мгновение помедлил, после чего быстро взбежал наверх, ни разу не обернувшись.
Джоан села на нижней ступеньке и заплакала.
Отворилась одна из дверей за лестницей, и из-за массивной балюстрады вышел Ленни. Увидев принцессу, он остановился.
— У вас что-то случилось с глазами, ваше высочество, — заметил Ленни.
Джоан шмыгнула носом и зло вытерла слезы.
— С моими глазами все в порядке, — проворчала она, еще раз всхлипывая.
— Тогда с чем не в порядке?
— Со всем остальным, кажется, — пробормотала Джоан.
Ленни немного постоял, затем подошел и сел рядом, не обращая внимания на положенную этикетом дистанцию.
— Я могу чем-нибудь помочь?
— Не знаю, — шепнула Джоан. — Как ты думаешь, Ленни, а Генри... лорд Теннесси может обидеться навсегда?
Ленни удивленно поднял брови.
— Лорд Теннесси? Нет. Самое большое — на всю оставшуюся жизнь. Но точно не навсегда.
Джоан снова шмыгнула.
— Вы чем-то обидели его?
— Кажется, да. Кажется, я очень сильно его обидела. И я не знаю, что мне делать.
— А что вы обычно делаете, когда кого-нибудь обижаете?
Джоан неуверенно пожала плечами. Ленни сначала посмотрел на нее с недоумением, потом его глаза озарила неожиданная догадка.
— А. Все ясно. Раньше никто не смел на вас обижаться?
Джоан еле заметно кивнула.
— Даже король, — продолжил Ленни задумчиво, — потому что он слишком сильно любит свою дочь.
Джоан снова кивнула.
— Что ж, — неожиданно улыбнулся Ленни, — в таком случае это весьма полезный опыт. Думаю, я вполне могу помочь вам советом, — Джоан с надеждой посмотрела на него. — Видите ли, принцесса, — начал Ленни менторским тоном, — простые люди часто попадают в такие ситуации, поэтому со временем ими был придуман довольно действенный способ.
Джоан поморщилась.
— Ты говоришь так, как будто я из другого мира.
— А разве нет?
Джоан задумалась.
— Не знаю. Так что там делают простые люди?
— Обычно, если они чувствуют, что действительно обидели другого человека, то стараются помириться с ним.
— Как?
— Просят прощения, например.
— И это помогает?
— Часто.
— Но не всегда? А если Генри все равно меня не простит?
— В любом случае хуже не будет.
Джоан с недоверием посмотрела на Ленни. Он вздохнул и ободряюще улыбнулся.
— Идите. Я еще ни разу не видел, чтобы лорд Теннесси обижался на кого-то дольше, чем полдня, и уж точно не помню ни единого случая, чтобы он не простил того, кто попросил у него прощения.
***
Генри сидел в библиотеке. Он делал вид, что читает, но на самом деле сидел и злился. Злость его, однако, была куда более сложного происхождения, чем думала Джоан. Больше всего он сердился, как это ни странно, на себя. Генри не думал, что его можно так сильно напугать, и его страшно раздражало, что маленькая взбалмошная девочка может вывести его из равновесия. По этой же причине Генри сердился и на Джоан — не потому, что она не послушалась его и прыгнула, а потому, что оказала на него такое сильное впечатление. Он начинал подозревать, что в словах леди Теннесси было куда больше смысла, чем он думал. Он и впрямь не понимал, во что ввязался.
Вдобавок он понял, что вел себя, как полный идиот. Принцессе нельзя было испытывать сильных эмоций, и тем более — расстраиваться, а он напустился на нее и даже не пожелал выслушать. Что, если она превратится прямо сейчас?
«Я почувствую», — подумал он неуверенно — и тут раздался скрип открываемой двери. Он увидел краем глаза, что это Джоан, и мгновенно почувствовал огромное облегчение. Она не превратилась, с ней все было в порядке.
И прежняя злость тут же взяла свое.
Джоан неуверенно подошла. Генри сделал вид, что не замечает ее.
— Прости, — наконец пробормотала она очень тихо.
Генри молчал. На смену злости вновь пришли совсем другие эмоции — и они раздражали его ничуть не меньше. Эта девочка определенно пыталась сломать его привычную картину мира.
— Ничего страшного, — сказал он наконец холодно. — Теперь я, по крайней мере, знаю твой истинный характер — и знаю, чего стоит от тебя ожидать.
У Джоан задрожали губы.
— Но это не мой истинный характер, — прошептала она беспомощно, изо всех сил пытаясь остановить навернувшиеся слезы.
На этот раз Генри повернулся к ней — и мысленно выругался. Этого еще не хватало! Однако он все-таки встал и обнял Джоан, отчего она, естественно, разрыдалась еще сильнее. Генри гладил ее по голове и похлопывал по спине — не очень умело, поскольку до сих пор ему никогда не приходилось утешать плачущих девочек, — но вполне искренне, чего, в принципе, было достаточно. Джоан немного успокоилась — настолько, что смогла пробормотать куда-то в отворот его жилета:
— Я больше так не буду.
— Не зарекайся.
Она удивленно подняла на него глаза.
— Мы оба совершенно не можем быть уверены, что ты так больше не будешь. Но ты совершенно точно можешь постараться.
— Я постараюсь.
— Вот и хорошо, — с улыбкой ответил Генри, отпуская ее не без некоторого облегчения. Ему определенно не нравилось все происходящее.
— Иди, — сказал он мягко. — И приведи себя в порядок. Скоро будет обед, а моя мама не любит зареванных девочек за столом.
Джоан еще раз шмыгнула носом и послушно побрела к дверям. Уже почти выйдя, она вдруг остановилась и обернулась к нему.
— Зато теперь я, кажется, знаю, чтобы ты сделал, если бы я упала.
И прежде, чем Генри успел опомниться и ответить, она ушла.
***
Они провели в Тенгейле еще несколько дней, готовясь к трехдневному походу по горам. Все это время он не мог не думать о том, что вот-вот сейчас сюда прибудет король со свитой — или войском, — и нужно будет либо держать оборону замка от собственного сюзерена — романтично, но печально, — либо добровольно сдаваться на милость — рыцарственно, но еще печальнее. Однако ни того, ни другого Генри делать не пришлось.
Наступило утро, в которое они должны были уходить, Генри ушел за вещами, Джоан осталась в холле с его матерью. Леди Теннесси молчала, потому что по этикету начинать разговор полагалось принцессе. Джоан молчала, потому что боялась леди Теннесси. Наконец Генри вернулся, поцеловал мать в щеку, выдал Джоан ее часть поклажи и вышел на улицу. Джоан повернулась к леди Теннесси, пытаясь понять, как именно лучше всего попрощаться.
