Лунный ветер - Сафонова Евгения (лучшие книги читать онлайн .TXT) 📗
— Второе, судя по вашему виду и молчанию, — безжалостно заключил мистер Форбиден. — Значит, вас всё же подкупили. Прискорбно. Позвольте угадать: трагические намёки на то, что без вас счастливый жених не сможет жить? Обещания, что даже в браке вас ни в чём не будут неволить и дадут развод по первому требованию?
Я изумлённо посмотрела на него:
— Вы…
— Откуда я это знаю, хотите спросить? — он иронично подпёр подбородок рукоятью хлыста. — Если б мне захотелось расставить силок дикой птичке вроде вас, я говорил бы ровно то же самое.
Я опустила голову, вспоминая мысли, посетившие меня во время вчерашнего разговора с Томом.
Смешно, но, когда я думала, что сказал бы о моём согласии мистер Форбиден, я предполагала именно это. Ведь то же самое твердил мне мой собственный разум.
Нет, я не должна сомневаться в Томе. Сомневаться в друзьях — предавать не только их, но и себя.
— Ваш отец заезжал ко мне вчера. Благодарил за то, что я спас вас от ливня и помог доставить домой, — не дождавшись моего ответа, отвлечённо заметил хозяин Хепберн-парка. Краем глаза я видела, как его конь смиренно жуёт что-то за оградой. — Славный человек. Наверное, мне было бы стыдно его обманывать, не считай я ложь во спасение безусловным благом, которого не стоит стыдиться. Но, боюсь, теперь мне всё же не отвертеться от ужина.
— Праздничного, полагаю?
— Да, я почту своим присутствием сегодняшний бал в Грейфилде. Воспользуюсь прекрасной возможностью познакомиться со всеми дражайшими соседями разом. Надеюсь, не слишком испорчу тем самым праздник вашей сестрице… Судя по тому, что рассказывал ваш отец, её последний день рождения под родным кровом постараются сделать незабываемым.
— Мы даём балы каждый год, — зачем-то заметила я, не зная, правильно ли истолковала его слова, но сочтя за нужное опровергнуть намёк, который мог в них прозвучать. — Наш доход не так скромен, чтобы мы не могли себе этого позволить.
— Рад это слышать, — невозмутимо откликнулся «корсар». — Уверен, жизнь без них казалась бы вашей сестре совсем невыносимой. Надеюсь, её избранник привезёт её в Ландэн. Она немало позабавит тамошних дам своим провинциальным шармом.
— Если вы так презираете провинцию, мистер Форбиден, зачем же вы купили Хепберн-парк?
Это было до безобразия непристойно, но я чувствовала, что моя грусть развеивается, уступая место уже знакомому веселью.
Мы стояли над могилой человека, чья смерть глубоко меня опечалила: я, которую этим вечером во всеуслышание нарекут невестой лорда, и чужак, сыпавший в адрес моих родных остротами, неподобающими джентльмену. Чужак, которого я подозревала в странных и страшных вещах, чужак, который мог быть повинен в смерти Элиота. Однако каждая наша встреча, каждое его слово заставляли меня чувствовать себя так, будто в затхлый склеп, которым пытались оградить меня от жизни, ворвался свежий ветер, пьянящий нотками морского бриза. Аромат свободы.
— Презираю? Отнюдь. В определённых обстоятельствах приятно насладиться чистыми незамутнёнными вещами, как раз такими, как местные пейзажи или чей-то девственный ум. Да и истинные сокровища, нежданно обнаруженные там, где ты не думал их найти, радуют вдвойне. — Он с улыбкой легонько ударил хлыстом по своей ладони, снова скрытой чёрной перчаткой. — Зато вы, полагаю, с большой радостью променяли бы все танцы на компанию ещё одной интересной книги, и общество вашего коня да ветра в поле вам предпочтительнее того блестящего собрания, что предстоит сегодня.
— Почему вы так думаете? — спросила я, уже не удивляясь его безусловной правоте.
— Ибо я предпочёл бы его же. Боги, к их чести, сотворили коней так, что от тех не услышишь ни глупостей, ни фальшивых любезностей. Жаль, что их предусмотрительности не хватило на подобную щедрость по отношению к людям.
Несмотря на все попытки сохранить внешнюю невозмутимость, уголки моих губ всё-таки дрогнули в предательском намёке на сдерживаемый смех.
— Боюсь, мистер Форбиден, тогда бы вы лишились сейчас и возможности, и повода излить свой яд в беседе, после и ради которой я готова вытерпеть куда более скучные разговоры, предстоящие мне сегодня вечером.
Хлыст застыл в мужской руке — и, глядя на меня, хозяин Хепберн-парка сжал в пальцах чёрную кожаную бляшку на его конце. Чуть сощурился.
— А вас, гляжу, мой яд скорее привлекает, чем отпугивает, — бесстрастно проговорил он.
От выражения его разноцветных глаз моя улыбка погасла, а веселье растворилось во внезапном, непонятно с чего зародившемся волнении. Мне нестерпимо захотелось отвести взгляд — но я не отвела, несмотря на жар, вдруг приливший к щекам. Наверное, больше из упрямства, чем из чего-либо ещё.
Пару секунд мы смотрели друг на друга. Затем мистер Форбиден воздел палец к небу: не то назидательным, не то предостерегающим жестом.
— Осторожнее, мисс Лочестер. — Он резко опустил хлыст, и его мягкий голос окрасили странные низкие нотки. — Аромат ядовитых цветов пьянит, однако, если чересчур ими увлечься, последствия будут плачевны. — Отвернув голову, он кивнул на могилу. Когда перекрестье наших взглядов разорвалось, я испытала странную смесь облегчения и разочарования. — Так что стряслось с бедным стариком?
Вопрос резко меня отрезвил.
— На него напал волк, — медленно произнесла я, пытливо вглядываясь в лицо собеседника, стараясь уловить в нём подозрительную перемену.
Он вскинул бровь:
— Волк?
В этом движении не читалось ничего, кроме вежливого удивления.
Впрочем, если бы он, будучи оборотнем, не умел притворяться, Инквизиция явилась бы по его душу давным-давно.
— Да, — подтвердила я. — Большой волк.
Глядя на могилу, мистер Форбиден коснулся хлыстом надгробия.
— Как удивительна и внезапна жизнь, не правда ли, мисс Лочестер? — отстранённо молвил он. — Ещё совсем недавно этот старый добрый малый дышал и, полагаю, даже не думал умирать; а сегодня лежит тут и, вероятно, немало веселит богов удивлением по поводу данного факта. Люди такие смешные в своём вечном наивном эгоцентризме. — Концом хлыста он обвёл один из бузинных листьев, высеченных на камне. — Вы ни разу не пытались представить мир, в котором нет и никогда не было вас?
Вопрос был неожиданным и внезапным. Таким внезапным, что я почти помимо воли тут же попыталась это вообразить. Что я никогда не рождалась, что сейчас меня нет там, где я стою, — а между тем всё идёт своим чередом: солнце, вставшее утром, пробивает сквозь тучи свой угрюмый свинцовый свет, ветер ластится меж могил, оглаживая серебристые листья ивы, а мой собеседник смотрит на существующую вместо меня пустоту.
У меня получилось всего на один миг.
Ощущение было настолько странным, что у меня закружилась голова.
— Любопытный опыт. — Конечно, мистер Форбиден наблюдал за мной, и моя попытка не укрылась от его пугающей проницательности. — В сравнении с масштабами Вселенной люди немногим больше бабочек-однодневок, однако в своих головах они — её неизменный центр. Весь мир вертится вокруг них, солнце и луна сопровождают их по небосводу. В нас природой заложено поразительное самомнение, наше сознание устроено абсолютно эгоцентрично, но гордыню почему-то считают грехом. — Он пожал плечами. — Забавно, что ни говори.
Я задумчиво изучала взглядом его профиль: высокий чистый лоб, который редкими параллельными ниточками прорезали морщины, ироничный излом тёмных бровей, тонкий нос, самую капельку загнутый книзу, заставляющий вспомнить о хищных птицах. Морщины легли и вокруг этого носа, прочертив на лице две глубокие складки, убегавшие вниз к уголкам губ, и у разноцветных глаз, спрятавшись там тонкой сеточкой. Это было лицо человека, который действительно повидал очень и очень многое, и большая часть этого «многого» была тем, что не могло не оставить после себя хмурый морщинистый след.
Удивительно. Он не был молод. И совсем не походил ни на благородного рыцаря, ни на прекрасных принцев из сказок.
Тогда почему он кажется мне привлекательнее всех мужчин, что я видела в жизни, включая Тома, которого проще простого представить на белом коне, в золотой короне и сияющих доспехах?
