Обитаемые земли. Дилогия (СИ) - Егоров Алексей Игоревич (книги полные версии бесплатно без регистрации .txt) 📗
Каперед остановился и осмотрелся. Каменный вал стал ниже, чем дальше от входа, тем хуже качество кладки. Строители не использовали раствора, но пытались подбирать камни подходящие по форме, чтобы они сами себя держали.
На дальней стороне тропа была устроена хуже, ограждение устроено из сваленных в кучу камней. Не было тех крупных, размером с голову булыжников. Обычный щебень, оставшийся после разработки жилы.
Вал со временем осыпался. Каперед теперь видел высохшее ложе, где находилось озеро. По дну струилась мутная речушка, уходящая к обвалу. Лужи стояли в ямах, вокруг них росла трава, стойко переносящая кислотность воды.
У подножия вала со стороны озера был разбросан мусор — обломки инструментов, рванные потемневшие тряпки, отвратительные на вид канаты и белые колотушки, концы которых облюбовали ростки подземной травы.
Блуждающие огни заканчивали свой путь возле груды мусора, некоторое время качались над ней, прежде чем осесть и дать жизнь новой колонии.
Каперед не предполагал, что во время прокладки тоннелей образуется столько мусора. Он полагал, что естественным были бы завалы из пустой породы, гряда земли или обломки бревен. Не так себе представляешь горное ремесло.
Неужели горное дело столь выгодно, что подрядчики с легким сердцем расстаются с поврежденными инструментами. Что ж, тогда Каперед неверно выбрал ремесло. Он-то не выбрасывал просто так ни тряпку, ни обрывок веревки. Все потом пригождалось.
Обвал находился близко, пара десятков шагов. Но пройти к нему не удалось. Небольшая преграда, как оказалось, была неприступна. Самостоятельно Каперед не мог уйти с тропы, камни осыпались, были скользкими, их покрывал слой мха.
Удивительная скорость роста. Питательной среды недостаточно, чтобы растения так быстро развивались. Каперед испытал неприятное ощущение, будто что-то упустил.
Воздух в подземелье был теплым, имелись источники света — хотя они не требовались для растений, не видящих солнца. Вода есть; да, едкая, но она была и годилась в пищу. Торговец по опыту знал, что даже вырванная из привычной среды травинка способна приспособиться к новым условиям.
Но чем питались эти мхи, подобия лишайников и незнакомые травы.
Обломков инструмента для этого недостаточно. Твердые породы дерева не обеспечат достаточно пищи.
С потолка порой срывались капли воды. Конденсат скапливался на круглом куполе, образовывались капли, и мелкий дождь сопровождал торговца всю дорогу. Он почти не обращал внимания на это. Лишь когда капли падали за шиворот или стекали по лицу, кожу пощипывало.
Зеркала с собой Каперед не носил, но понимал, что кожа покраснела. Возможно, от этой воды его лицо испещрят нарывы, язвы, но это не так страшно, как отрава, язвящая внутренности.
Лицо опухло, тяжело дышать влажным воздухом.
Эти капли не несли в себе пищи. Они рождались из воды, поднимающейся наверх в виде пара, и не содержали питательных веществ. Слишком мало, чтобы напитать вечно-голодные растения подземелий.
А какое изобилие блуждающих огней. Обычно они тусклы, встречаются редко. Ведь основное тело размножается только в минуты опасности или же при изобилии пищи. Как впрочем и человек.
У растений нет души, но что-то подобное разуму у них имеется.
Каперед попытался вынуть камни из кладки стены, но держащие их мшистые ростки не позволили. Слишком прочно скрепились, никак не удавалось вытянуть наружу.
Оставив попытки, торговец поплелся дальше. Ноги опухли и болели, но снимать сапоги Каперед боялся. Нарывы на ступнях не зажили, рискованно ступать по грязным камням, покрытым слоем мха. То тут, то там встречались лужицы воды, собравшиеся из стекающих отовсюду ручейков.
Ни питья, ни пищи для человека. Без специальной обработки употреблять подземные растения нельзя. Они хотя бы непривлекательны на вид, так что не возникало соблазна.
Каперед не проголодался, но восстановить силы необходимо. Из-за воздуха, возможно, он попросту утратил чувство голода. Во рту стоял кисловатый привкус, словно предвестник рвоты. Каперед отравился воздухом и понимал это.
Не свалиться бы в обморок.
Ему удалось найти место, откуда выбирали камень на строительство стены. Вокруг котловины лежали тела тех, кто не смог покинуть грот. Некоторые мертвецы лишились плоти; один скелет, покрыт серой плесенью. Другие тела раздулись от трупных газов и стали источником пищи для подземных существ.
Запах разлагающейся плоти не ощущался, вместо него в воздухе витал тонкий и приятный аромат. Нечто пряное и драгоценное, так пахнут корабли, приходящие из дальних и жарких стран, где произрастают ценнейшие специи. Но кладбище меньше всего походило на драгоценные корзины, а яма — совсем не трюм корабля.
Вниз можно спуститься, к котловану вела извилистая тропинка. На дне заросшей ямы скопилась едкая вода. Некоторые тела плавали в воде, лишились плоти и одежды.
Как много работников погибло, чтобы возвести эту стену. И все ради чего? Чтобы отделить озеро с мертвой водой от тропы. Как-то не рационально это. Народ Капереда никогда не делает что-либо просто так, ради развлечения. Они прагматичны, расчетливы и скупы.
И даже рабы, племя тистов не просто мусор, который не жалко выбросить на обочину истории. Нет, это ресурс, который становится скрепляющим раствором для государства.
Собственно, именно эта судьба и постигла многих шахтеров. Тела дикарей торчали из основания насыпи. Их плоть стала тем раствором, что скрепил камень. Из плоти выросли растения, которые еще крепче сжали камни.
Теперь-то Каперед видел это. Он стоял возле спуска в котловину и глядел на обрубок насыпи. Из него торчали руки и ноги, сплющенные черепа и торчащие ребра, но они не казались ужасными, не вопили о смерти. Их покрывала плесень, мхи скрывали изуродованные лица, гибкие стебли обвили пальцы.
Вот почему кости не развалились, вот почему тела остались относительно целыми. Подземные растения, подобно льняным бинтам оплели эти тела, навечно сохранив их форму и размеры.
Люди вернулись в землю, что их породила.
Не ради ли этого их всех сюда стащили и бросили умирать.
Каперед зажмурился, ужасаясь не тому, что увидел. Вид мертвецов не пугал его. Много он повидал на дорогах, в городах по всему государству. Но еще больше в столице: не проходило и дня, чтобы из реки не выловили очередное тело. Всех, зарезанных ночью, сбрасывали в зеленые мутные воды реки.
Ужаснее другое — эти тела более не походили на людей. На обычные трупы, раздувшиеся и уродливые. Они хорошо пахли, смотрелись недурно, как цветники. Подземные растения даже цвели! Столько пищи они никогда не получали.
Над котловиной вилось множество огней, торопясь угнездиться и укорениться. Еще больше чем над мусорной ямой.
Тут до Капереда дошло, что не мусором была заполнена та яма.
Он метнулся назад, но не пройдя и десяти шагов остановился. Бежать тяжело, он запыхался, во рту чувствовался вкус крови.
Слишком быстро, этот воздух не может так быстро убивать. А сколько времени прошло? Каперед попытался прикинуть, но как тут подсчитать время. Ни солнца, ни движения ветра, ничего. Лишь блуждающие огни загораются, взлетают и опадают на новом месте.
Можно подсчитать время по ним, если бы они не были столь активны из-за обилия пищи.
И все же, не ясно, зачем сюда свозить столько тел. Сколько тут мертвецов? Сотня, две? Гекатомба подземным духам.
А не очередная ли жертва сам Каперед. Бросить торговца на заклание духам вполне уместно.
Однако кто мог совершить такое? Ведь заклание гражданина это страшное преступление. Неужели Кеннен пошел на него, предал веру предков. Но из-за чего? Кому он жертвует, что за учение исповедует.
Ответ нашелся вскоре.
Каперед обнаружил алтарь — массивный гранитный блок, явно принесенный извне. Подобных камней не найти в гроте. Камень не имел прожилок, трещин, имел ровный темно-серый цвет. Форма идеальная, углы — насколько мог судить Каперед, — прямые. Нужно быть превосходным мастером, чтобы обточить камень подобным образом, к тому же убрать следы от клиньев.
