Тринадцатая стихия (СИ) - Ваевский Анджей (книги без регистрации txt) 📗
– Не бойся, я с тобой. Я всегда буду с тобой. Никто не посмеет тебя обидеть, – голос успокаивал, такой близкий и тревожный голос. Аш. Он волновался, бережно прижимал девушку к себе, осторожно целовал в висок. Всхлипы звучали всё реже, Тари постепенно приходила в себя от кошмарного сна.
С той ночи сумеречник стал словно другим, более ласковым, более внимательным. С той самой песни. А Тари начали преследовать кошмары. И иногда в бредовой мути девушке мерещилась клыкастая насмешливая ухмылка Аша. Но ему она не обмолвилась и словечком о том, что он – причина ее страхов. Она и раньше не чувствовала себя свободной, а после его признания и вовсе ощутила, как клетка стала тесней, прутья – толще. Если раньше она могла надеяться, что рано или поздно ему это надоест, и он ее отпустит, то теперь стало ясно – не отпустит никогда. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять – эльф никогда не откажется от своей любви. Ведь она единственная на всю жизнь. На его бесконечно-долгую жизнь. И если этот угрюмый отшельник за столько столетий вдруг растаял сердцем, то все становилось более чем серьезно. От одного лишь осознания того, сколько нерастраченной любви скопилось в нем за эти годы.
И всё же Тари находила успокоение в его теплых сильных руках, в таких нежных объятьях. И даже забывалась в них иногда. Возможно, просто пыталась смириться со своей участью, ведь не так плохо было жить с друидом. Он был заботливым и вовсе не злым. Но стоило ей начать так думать, как память ненавязчиво подбрасывала совершенно другой облик Аша – безумные, пылающие жаждой убийства звериные глаза, насмешливая ухмылка и ее, Тари, заломленные руки. И не получалось стереть из памяти этот облик зверя.
К началу лета кошмары отступили, и Тари снова смогла спать нормально. Жизнь постепенно входила в спокойное русло, сменяя тревоги землянично-черешневыми запахами. Эльфийка опять улыбалась и бегала за Ашем по полянам с корзинкой. Она казалось, успокоилась, понимая, что выбора у нее всё равно нет: не отпустит ее отшельник, так и будет держать взаперти в своем лесу. Но если там, за чертой леса, такой страшный и опасный мир – не лучше ли остаться здесь, где приветливо щебечут птицы, где вкусно пахнет земляникой, и трескотливые белки садятся на ладонь, угощаясь ароматными ягодами? Во владениях сумеречника было необыкновенно хорошо. Все же Тари была эльфийкой, и умела ценить уют лесов, любила эту первозданность природы. Пусть иногда и хотелось поговорить с кем-то, кроме друида. И все же можно говорить с животными, играя в салки с белками.
– Где ты его взяла? – спросил Аш, вернувшись из города по истечении привычных трех дней. На коленях сидящей на крыльце Тари ворочался волчонок.
– Он сам пришел. Забился под порог и скулил, – начала оправдываться девушка.
– Нужно отнести его в стаю.
– Не нужно. Его мать умерла, ее задрал медведь. У него никого не осталось.
– Ошибаешься, у него есть стая, это его семья. Если оставить его здесь, то он никогда не станет волком.
– Почему?
– А охотиться ты его учить будешь?
– Не я, но у тебя получится отменно, – рассмеялась Тари.
– Не спорь со мной.
– Не спорю. Ладно, не ворчи, я же не маленькая, всё понимаю.
К исходу первого месяца лета девушка снова заболела. Не так, как зимой, но чувствовала слабость. Только теперь Аш был во всеоружии. Теперь он не гадал, какими травами ее лечить. Золотистое сияние окутало ладонь, и Аш принялся водить ею по телу Тари, ища причину недомогания. И вдруг растерянно заулыбался. Сияние погасло, эльф осторожно обнял девушку, бережно прижимая к себе… и улыбаясь.
– Хватит дурить, девочка моя, ты ждешь ребенка… нашего ребенка, – радостный шепот и россыпь поцелуев по щекам, по плечам. Он даже задрожал, зарываясь лицом в ее волосы. Никогда еще его ладони не были такими ласковыми, так бережно не прикасались. На мгновение Тари показалось, что Аш сиял. Мягким теплым солнечным светом. И согревал ее.
– Как? Как такое возможно? – она растерялась. Новость была слишком неожиданной: девушка ни разу не задумалась о том, к чему могут привести их горячие ночи… и не только ночи.
– Конечно, возможно… я удивлен, что это случилось только сейчас. Столько времени вместе, – в голосе Аша дрожала, пела радость. Тари внезапно поняла, что он давно ждал этого… хотел. И всё еще не могла осознать, радоваться ей, или огорчаться. Было в этом что-то… теплое. Она тревожно прижалась к сумеречнику, пытаясь разобраться в собственных чувствах. А он так нежно целовал ее волосы, что хотелось плакать. Было что-то неосознанно-светлое в понимании того, что между ними протянулась такая нерушимая связь. И вдруг невидимая удавка захлестнула шею, сдавила, не позволяя дышать.
«Он чудовище, зверь! Опасный дикий зверь! Никогда, нет, никогда ребенка от него!» – Тари задыхалась: кошмар случился наяву, дурной волной захлестывая эльфийку, отравляя все то, что только что согревало, дарило надежду на призрачное счастье. Острые клыки рвали ее тело, распарывали живот. Поток невероятной боли захлестнул девушку и она потеряла сознание, безвольно обмякнув в руках Аша.
Когда Тари очнулась, Аш сидел рядом на постели и гладил ее по волосам. И что-то мягко говорил тревожным теплым голосом. О том, что не нужно так волноваться, что всё будет хорошо. Эльфийка зажмурилась, чтобы не видеть его лица. Ей хотелось никогда не размыкать век, не смотреть в эти янтарные глаза. Но еще больше она боялась увидеть, когда они становятся серыми. Потому что тогда она могла бы поверить, что он не чудовище. Опасная доверчивость. Мысль о том, чтобы родить ему ребенка, ужасала. Это было начало кошмара наяву. Что-то неправильно-непоправимое чувствовалось во всем этом. Девушка сама себя не понимала. Ведь первым откликом на услышанное была радость. Хрупкая, зыбкая, неясная, но все же – радость. В какой-то момент Тари показалось, что она раздвоилась, и эти две ее части чувствуют и понимают все по-разному. Противоположно. И та часть, что ненавидела друида, сейчас взяла верх, победила ту, которой хотелось согреваться в его глазах. Даже серых. Именно серых.
В воспаленном мозгу эльфийки начал зреть план, как избавиться от этого ребенка, который пугал еще больше, чем его отец. В кошмарные сны добавились видения о том, как маленькое чудовище разрывает ей живот, выбираясь наружу. Тари начало казаться, что она сходит с ума. Желание избавиться от едва зародившейся жизни превратилось в манию. Она уже лгала напропалую, пытаясь выкроить время, чтобы меньше находиться рядом с Ашем. Он лишь обеспокоенно качал головой, пытался ее угомонить, утешить… и потакал ее капризам.
Она дождалась дня, когда сумеречник ушел в город. Он не хотел оставлять ее одну, но Тари сделала милое личико и уверила, что с ней все хорошо, и очень хочется вот тех южных фруктов, которые эльф приносил в прошлый раз. Девушка уже успела увериться, что подобные капризы друид выполнял беспрекословно. Ей просто необходимо было, чтобы он ушел. Необходимы были эти три дня. Лихорадочно соображая, что этого времени должно хватить. Разум был поглощен страхом перед зародившейся в ней жизнью. Сомнений не осталось.
Чугунок с зельем вскипел быстро. Тари разбиралась в травах, как и любая эльфийка. У женщин всегда были свои секреты от мужчин, и этими секретами, зачастую жуткими, они делились с малых лет. Девушка знала, что ей нужно делать. Душица, огуречная трава, немного кислицы, забить вкус – и отрава готова. Зелье остыло, и Тари, давясь крупными глотками, выпила всё до капли. И быстро, пока не начало действовать, убрала все следы. Не совсем ясно представляя, что совершает, она инстинктивно следовала за своим страхом. Всё должно было выглядеть случайностью. Ну, приболела, ну, случилось. Не такая уж и редкость. Да и тело могло не принять ребенка, ведь они же разные, она и сумеречник. Она уже придумывала, что скажет. И отчаянно заглушала кричавший где-то в глубине голос, что так нельзя, что это не исправить, и что она этого не хочет. Невозможность оградиться от поглотившего ее душу ужаса.
