Ведьмин Яр - Пехов Алексей Юрьевич (читать полные книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Страшный серп рассек господину Александру, единственному из тех, кто мог его видеть, левую ногу от бедра до стопы. Я прыгнул в сторону и перекатился по грязной мостовой, и два болта с шелестом пролетели мимо. Больше не стреляли, потому что старина Пугало устроило кровавую жатву. Ничего не понимающие люди падали на алую от крови мостовую с рассеченными шеями и распоротыми животами.
Александр, приподнявшись на локте, ударил в Пугало серым облаком, то пошатнулось, несколько соломинок в его шляпе закрутились, словно от сильной жары. Но одушевленный, как я и предполагал, оказался гораздо мощнее, чем выглядел. Пугало подошло к раненому и одним широким движением острого серпа отрубило тому голову. А затем с удовольствием легло в кровь.
Я ему не мешал, потому что уже несся по переулку, выскочил к церкви, бросился вдоль ее стены к центральной площади. Впереди было настоящее столпотворение. Стражники и люди в приметных рясах Псов Господних.
— Остановите молитву! — заорал я. — Остановите молитву!
Не заметить и не услышать меня было довольно сложно.
Двое крепких парней с бритыми затылками, по недоразумению обряженных в рясы, обернулись. Один попытался схватить меня своей похожей на лопату лапищей за шиворот, но я увернулся от него, врезался в корпус другого, да так, что тот охнул и отступил на шаг. Но свой успех я развить не успел. В моей голове зазвучала церковная музыка, ноги стали ватными, и я рухнул на колени, словно собирался прочесть молитву.
Мне тут же скрутил руки один из монахов, я открыл рот, но пудовый кулак второго врезался мне в живот. Совершенно ненужная мера. Я и так лишился возможности говорить. Язык просто прилип к моему небу. Быстро подошел человек в темно-коричневой рясе старшего инквизитора, тот самый, что шарахнул по мне своей благочестивой магией, процедил сквозь зубы:
— Утащите смутьяна подальше.
— Эй, глядите-ка! — сказал тот, что двинул меня, прекратив свой оперативный обыск.
Он протянул мой кинжал старшему инквизитору:
— Кажись, страж.
Колокол пробил двенадцать, и я застонал от отчаяния. Инквизитор, совсем еще молодой парень, наклонился ко мне и сказал быстро, четко, не спуская с меня взгляда:
— Говори, страж. Но если закричишь…
— Остановите молитву. На крыше собора символ Ведьминого яра, а в колоколе темная тварь.
Надо отдать должное этому священнику. Он не сомневался, не медлил, не расспрашивал подробности. Бросился к центральным воротам, где все было запружено народом, но я уже понимал, что поздно. Он не успеет. Один из монахов побежал вместе с ним, другой остался со мной, все еще стальной хваткой держа меня под локоть, на хитром болевом.
— Пусти! — сказал я, видя, как из-за угла появляется окровавленное и очень довольное собой Пугало. — Это надо остановить прежде, чем сюда налетят души со всего княжества.
Он заворчал, но, слыша, как дружно, в один голос, ахнула толпа у входа в собор, понял, что там все же что-то происходит, и выпустил меня. Я бы мог ему сказать, что ворота собора, скорее всего, стремительно зарастают кирпичом, но он уже и сам видел, как это происходит с витражными окнами и маленькими калитками.
Я взял из его рук свой кинжал и кинулся туда, где в стену были вбиты стальные скобы. Лез я как заправский матрос, и Пугало, следившее за мной снизу, становилось все меньше и меньше. Колокол бил не переставая, и было понятно, что подчиняется он отнюдь не воле звонаря. Его громкий гул разносился по всему Виону, и казалось, что с каждым ударом я рассыпаюсь, словно песочный домик.
Ведьмин яр — высшая магия колдунов. Огромный, требующий колоссальных сил, времени и точности написания символ, созданный лишь для того, чтобы призвать к тому месту, где он нарисован, как можно больше злобных душ. Колокол, в который вселили нечисть (и глупости то, что действительно крупная нечисть боится колокольного звона), служит в данном случае призывом.
Идеальное убийство. И страшное. Все, кто сейчас находятся в соборе, обречены. Потому что церковная магия слишком медлительна, чтобы справиться с душами, которые хлынут из мрака. Именно поэтому подобными сущностями занимаемся мы, стражи.
Набат грохнул над головой так, что я оглох. На кураже я забрался выше всех городских зданий, исключая шпили соборов и церквей. В отличие от Проповедника я не боялся высоты, а то бы уже давно грохнулся вниз. Опоры здесь почти никакой не было, а скобы успели проржаветь. Я бы с радостью поменял этот путь на тот, что должен проходить внутри собора, по спиральной лестнице, ведущей прямо на звонницу. Но выбирать не приходилось.
Когда я перевалил через высокие каменные перила, оказавшись рядом с гудящим колоколом, то, кажется, оглох второй раз, и теперь навсегда. Его мерные, ритмичные удары лишили меня слуха. Звонари были мертвы, и колоссальный предмет раскачивался сам по себе. С двух сторон ко мне потекли два худых, тонких, словно истаявших, существа. В них с трудом можно было узнать человеческий облик, который они когда-то носили.
Я выкрикнул слова, не слыша себя, махнул рукой, и первый худяга споткнулся и упал. Второй едва не сцапал меня, но мне удалось воткнуть в душу кинжал и выпить ее прежде, чем он смог меня коснуться. Однако первый уже ловко, точно пружина, вскочил — лишь для того, чтобы на его плечи обрушилась тяжеленная молитва того самого молодого инквизитора, который задавал мне вопросы.
Пес Господень последовал за мной, бледный и взмокший, едва-едва перебрался через преграду, мешком упал на пол. Он, как и я, знал — колокол первопричина всех бед. Если его уничтожить, то Ведьмин яр потеряет большую часть своей силы, души исчезнут, а с остальным можно будет справиться без особых проблем.
С тех пор как начал бить колокол, прошло, наверное, минуты четыре. Вокруг звонницы уже вились первые души — серые размытые пятна, постепенно собирающиеся в воронку, которая вот-вот должна была прорваться и уйти сквозь крышу вниз. Туда, где находились люди. У меня никогда не хватило бы сил уничтожить всех тех, кто пришел на зов.
Я бросился вперед, в воздухе рисуя кинжалом фигуру за фигурой. Но черный ореол вокруг потемневших бронзовых стенок не рассеялся, а, казалось, наоборот, сгустился. В отчаянии я ударил по нему кинжалом, но не тут-то было. Сильный толчок в грудь был таким, что, не поймай меня инквизитор, лететь бы мне до брусчатки всю высоту звонницы.
Он что-то мне прокричал, но, разумеется, я не услышал. Священник отстранил меня, опасно близко подошел к гигантскому колоколу, молитвенно сложил руки и, закрыв глаза, опустил голову. Я увидел, как нечто зашевелилось в глубине бронзы, словно в ней ему стало тесно. Мелькнул лохматый локоть, появились и исчезли наполненные ненавистью и злобой алые глаза. А затем черная пелена, окружающая бронзовый монолит, пошла трещинами и лопнула, словно яичная скорлупа.
В чем Святой Курии не откажешь, так это в том, что она знает, как поступать с бесовским отродьем. Мы ударили одновременно. Я кинжалом, инквизитор, размашисто перекрестив и щедро облив текущей из распятия лучистой божественной благодатью.
Клинок вошел в бронзу, словно та была живой плотью. Такой же мягкой и податливой. Колокол содрогнулся и выплюнул из себя темно-коричневое, лохматое, дурно пахнущее, похожее на паука и одновременно на собаку существо. Оно щелкнуло страшенной пастью возле моих ног, едва не откусив голень, и взвыло так, что даже я, будучи совершенно оглохшим, его услышал.
Демон ревел и бился в судорогах, обливая площадку звонницы черной кровью, хлещущей из раны, оставленной моим кинжалом. Кровь на солнечном свету бурлила, шипела и испарялась. Инквизитор отодвинул меня, указав кивком головы в сторону лестницы, и, не дрогнув, возложил руку на голову адова отродья. Его длинные, изящные пальцы впились в жесткую шерсть подобно клещам. На этот раз силу молитвы священника почувствовал даже я.
Впрочем, я не стал наблюдать за результатом. Инквизитор прав, каждая секунда на счету. Уничтоженный демон умолк, но тех, что он успел созвать, вполне хватит для того, чтобы причинить массу неприятностей.
