Год багульника. Весенняя луна - Коруна Джен (книги бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Сердце Сигарта так и зашлось. Стало быть, Моав приходила к нему. Но почему?! При ее эльфийской гордости, при всем, что он о ней знал! И особенно после того, как он себя повел! Что-то тут было не так… Его обида вмиг испарилась, о гуре он уже не вспоминал. Его пальцы сжались сильнее.
— Куда она ушла?!
Увидев угрожающие оранжевые огоньки, вспыхивающие в глазах Сигарта, женщина отшатнулась.
— Да не знаю я, куда ушла! Ну, сбежала, значит, и прямиком в дверь, ни здрасьте, ни до свидания — вот и все!.. Да не переживайте вы так сильно — глядишь, не пойдет полосками ваша подружка.
— Какими еще полосками?! Что ты несешь, старая дура?!
— Только то, что сама слышала, — обижено отвечала она, — говорят, когда эльфам худо, их тело идет ранами, вроде надрезов — с кровью горе быстрее выходит. Я, конечно, таких ужасов не видела, но люди ведь врать не станут…
Сигарт тут же вспомнил, что Моав говорила о крови, о ее свойстве принимать в себя эмоции и чувства, и внутри у него все перевернулось. Он должен ее найти, пока не случилось что-то ужасное! Но где теперь ее искать?! Он лихорадочно соображал, но мысли его путались. Неожиданно ему в голову пришла одна идея.
— Знаешь, где ближайший лунный источник, бабка? — быстро спросил он.
— Какой еще источник?!
— Ясно… А кто может знать?
Женщина на мгновение задумалась.
— Да разве что наш ведун — он ведь все знает…
— Так говори скорее, как его найти!!!
Он вскочил из-за стола, перевернув лавку.
***
Хижина ведуна стояла на окраине селенья. Прямо за ней начиналось старое кладбище. У Сигарта всегда вызывала недоумение людская традиция закапывать своих мертвецов. Ну умер кто-то, так отдай ты его воронам или диким зверям, как делали в Серой цитадели — пусть хоть кому-то будет праздник от его смерти!.. Дойдя до дома, Сигарт громко постучал, ветхая дверь застонала под могучими кулаками. Никто не ответил. Он поднял руку, чтобы постучать еще, как вдруг совсем рядом раздалось хриплое покашливание. Хэур вздрогнул. Навалившись на подоконник, из окна рядом с дверью выглядывал старик: его лицо было наполовину скрыто спутанной седой бородой, а глаза скорее напоминали щелочки, спрятавшиеся за круглыми, точно блестящие яблоки, щеками.
— Ну, чего гремишь? Думаешь, легко мне бегать каждый раз к двери — не мальчик ведь уже… Если надо, заходи, не заперто, а нет — так иди себе подобру-поздорову, верно я говорю?..
Сигарт осторожно толкнул дверь и, пригнувшись, вошел. Внутренность домишки состояла всего из одной комнаты, но какой! Чего здесь только не было — по всем стенам с пола до потолка тянулись полки с самыми разнообразными предметами. Большая сушеная ящерица, чучело гура с распростертыми крыльями, котлы и ступки всех размеров, веник ивовых прутьев, косулья ножка, клетка с живыми мышами — это была лишь малая часть того, что предстало перед глазами хэура. Несколько мгновений он стоял перед всем этим, не в силах оторвать взгляд. Раздавшийся из угла старческий голос вернул его к реальности:
— Ну, говори, орел, с чем пришел?
Сигарт обернулся. Ведун сидел с трубкой в руках в плетеном кресле-качалке, таком же ветхом, как и он сам; в нем не хватало многих частей лозы, зато был темно-красный клетчатый плед с бахромой. Старик сунул трубку в рот, качнулся и выпустил колечко дыма.
— Хочу найти лунный источник — тот, что ближе всего, — коротко сказал хэур.
Старик выразительно пожевал губами.
— Эка чего захотел!.. Этого я не знаю, и никто не знает. Остроухие ведь берегут их, как зеницу ока.
Сигарту показалось, что в его голосе скользнула насмешка, но сейчас это не имело никакого значения — только бы найти Моав. Только бы не опоздать. Он решил идти напрямую.
— Мне срочно надо увидеть кое-кого, кто сейчас, возможно, находится у лунного источника.
— А ты уверен, что этот кое-кто хочет, чтобы ты знал, где он? — неспешно поинтересовался старик. — Может, он для того и сбежал от тебя, чтобы ты его не нашел?
— Надеюсь, это не так.
— Надежда — это хорошо… Ну попробуй — глядишь, что-то и получится.
Сигарту вновь показалось, что ведун над ним издевается, но он унял поднимающийся гнев. Старик, кряхтя, встал с кресла и подошел к одной из полок, забитой пучками трав, мешочками и камнями. Трудно было поверить, что в этом беспорядке можно хоть что-то отыскать. Постояв с минуту перед своим скарбом, он, наконец, достал осколок зеркала с тарелку размером и, любовно дохнув на него, протер рукавом.
— Вот, гляди! — сказал он, суя его в руку хэура. — Да ты сядь, сядь — в ногах-то правды нет…
Сигарт сел на шатающийся стул и глянул на то, что дал ему ведун. Старое стекло было до такой степени потемневшим, что он с трудом смог рассмотреть собственное отражение.
— Да тут же ничего не видно, даже меня.
— А ты что, пришел на себя любимого смотреть? — усмехнулся ведун. — Ты бы лучше вспомнил, как выглядит тот, кого ты ищешь — что у него за лицо, одежа какая на нем и все такое прочее… Попроси его отозваться, только по-хорошему, ну а как согласится, подходи потихоньку. Понял?
Сигарт покорно кивнул, хотя как раз понял-то он мало. Он уставился в зеркало, всеми силами пытаясь представить себе хрупкую фигуру Моав в коричневом костюмчике. Неожиданно осколок в его руках словно вырос, тусклое стекло заполнило собой всю стену хижины, черные разводы винными пятнами расплылись по его поверхности. Наконец, Сигарт смог разобрать в зеркале находящиеся рядом с ним предметы. Вот только его отражение почему-то исчезло, да и старика тоже не было…
— Ну как, что видать? — участливо спросил ведун.
— Да что — хибару твою видать!
— А ты откуда хотел идти, с перевала? Давай, открывай дверь и топай, куда тебе надо.
Хэур поднял на него глаза — никак издевается! Но лицо ведуна было на этот раз совершенно серьезным. Сигарт опять послушно впился взглядом в зеркало. Сначала ничего не происходило — Сигарт хотел было снова возмутиться, как в какой-то момент ему почудилось, что комната и ее отражение вдруг поменялись местами — он уже не мог точно сказать, где именно находится. Вроде бы и здесь, а вроде бы одновременно и там, в комнате за зеркалом… Он еще пристальнее уставился в зеркало. Постепенно картинка в нем становилась все более реальной — казалось, стоит протянуть руку, и он сможет потрогать отраженные предметы. В конце концов, видение стало настолько осязаемым, что он не удержался и, потянувшись вперед, осторожно коснулся края стола. Тот был таким, как и положено быть столу — твердым и шершавым. В следующий миг Сигарт с испугом отдернул руку — только что в ней было зеркало, а теперь оно исчезло! Он встал со стула и осмотрелся — вроде все точно так же, как и наяву, даже качалка на месте, только ведуна нет… Хэур вспомнил, зачем пришел — ему надо было найти Моав. Памятуя наставления старика, он еще раз воспроизвел в воображении образ эльфы — перед ним постепенно всплыли синие глаза, прямые волосы, все ее тонкое тело. Странное чувство наполнило Сигарта — он понял, что точно знает, куда идти! Ноги будто сами зашагали к выходу, перенесли его через порог, на улицу…
Ни мгновения не сомневаясь, он быстрым ходом двинулся в сторону пустынного кладбища. За кладбищем начиналось поле, над ним ярко белела половинка растущей луны. Сигарт быстро пересек поле и вошел в лес. Он двигался без тропы, словно по наитию. По его подсчетам, он плутал по лесу около часа. Время от времени ему попадались поляны, залитые тусклым лунным светом, но он не останавливался: что-то подсказывало ему — надо идти дальше, и он шел, ускоряя шаг. Вдруг в просвете ветвей что-то сверкнуло, показалась поляна, лунный колодец, а через мгновенье Сигарт увидел ее. Моав прямо в одежде лежала на мелководье в лунном свете, ее тело билось в мучительных судорогах. Время от времени она пыталась подняться, но, обессиленная, снова падала в воду. Слипшиеся белые волосы закрывали искаженное болью лицо.
Сигарт остолбенел. До него доносился плеск воды, стоны, срывающиеся на хрип и судорожные рыдания. Из-под одежды эльфы струились полоски крови, окрашивая воду алыми разводами. Она лепетала что-то на эллари, протягивала руки к холодной луне, как будто прося помощи, но в следующее мгновение таинственная боль снова валила ее в озеро. Силы покидали эльфу. Наконец, она уже не смогла даже подняться — лежа в серебристой воде колодца, только тихо стонала и вздрагивала всем телом, как раненый зверь.
