Ведьмины приключения, или Как Сита охотилась на директора - Богданова Екатерина (1) (читать книги онлайн TXT) 📗
Диванчик в приемной был коротковат и узковат, но выбирать было не из чего. Выключила свет, когда уходила, забыла-таки это сделать и примостилась в позе эмбриона на жестком подобии дивана. А у Любомировича-то целая «взлетная площадка»! Так и уснула с чувством зависти к чужому удобству.
Сквозь сон почувствовала, как меня бережно укрывают. Пробормотала: «Спасибо, бусь», – и перевернулась на другой бок. Полет был недолгим и закончился довольно жестким приземлением. Вскочила как ошпаренная, не ориентируясь в темноте и шаря руками перед собой, пошла… а не знаю куда пошла. Где я нахожусь, помнила хорошо, но темень стояла такая, что разобрать, в какой стороне диван, не представлялось возможным. Наконец на что-то наткнулась, попыталась понять на ощупь и отдернула руки. Либо мне это снится, либо передо мной сейчас стоит голый человек!
– Здесь кто-нибудь есть? – спросила испуганным шепотом.
Вместо ответа включился свет. Немного ослепла от резкой перемены освещения, а проморгавшись, увидела голую грудь, мужскую. Подняла голову и узрела беззвучно ржущего директора.
– Иди, ложись на тот диван, недоразумение. Я здесь посплю, – проговорил обнаженный по пояс мужчина моей мечты.
Я кивнула, продолжая стоять на месте и нагло пялиться… на кубики. Рука так и чесалась потрогать, действительно ли живот директора такой твердый, каким кажется на вид.
Роман вздохнул, привлекая внимание к не менее накачанной груди, взял меня за локоть и повел в свой «будуар». Привел, взял одну из подушек и ушел.
Я стояла рядом с застеленным синим, как глаза директора, шелковым бельем диваном и пыталась понять – что это было?
А ну его, директора этого! Заставка на плазме демонстрировала второй час ночи, и глаза закрывались сами собой. Раздеваться я конечно же не стала. Борцовка и шортики для сна не помеха. Завалилась в еще теплую, пахнущую директором постельку и, блаженно потянувшись, тут же вырубилась. Сквозь сон расслышала отдаленный грохот, но не посчитала это поводом для пробуждения и, перевернувшись на другой бок, опять провалилась в глубокий сон. Что мне снилось, я не рискнула бы рассказать даже своему отражению в зеркале. Зеркало лопнуло бы от стыда. Когда в очень красочный и неприличный, но беззвучный сон ворвался голос моей мечты, я только обрадовалась такой достоверности. Вот только говорил что-то совсем не соответствующее сценарию.
«Подвинься, я на том безобразии не помещаюсь», – произнес Роман моего романа.
«Все, что захочешь, дорогой», – проворковала я, обнимая свое сновидение в надежде продолжить с того места, на котором мы прервались из-за посторонней реплики.
Сон почему-то настойчиво убирал мои руки и тихо матерился. Ну нет, так не пойдет! Это мой сон, а значит, и происходить должно то, чего я хочу. Не обращая внимания на сопротивление, продолжила наступление с целью слиться со своей мечтой в страстном поцелуе. Мечта поддаваться не хотела, и я обиделась.
«Чего тогда снишься мне, раз целоваться не хочешь? Вали тогда из моих снов! Здесь я хозяйка! Хочешь остаться – целуй», – и губы для поцелуя подставила. Вот так-то, я умею командовать своими фантазиями и снами.
Фантазия застонала как подранок. Потом подалась вперед и звонко чмокнула меня в подставленные губы.
«Все! Довольна? Теперь ты мне дашь поспать? У меня утром знакомство с преподавательским составом».
Какой-то неправильный сон. Надо это исправить.
«Ну кто так целует? Иди, покажу, как надо».
– Беглая, у тебя совесть тоже спит или притворяется? – взревел директор, да так, что я подпрыгнула на диване и широко открыла глаза.
– Вы чего здесь делаете? – спросила, натягивая одеяло до подбородка. И не важно, что я одета – в книжках всегда так делают.
– Это мой диван и я здесь пытаюсь спать! – заявил Роман, укрылся покрывалом и отвернулся от меня.
– А я что здесь делаю? – спросила, пытаясь понять, это реальность или тот самый кошмар с эротическим уклоном.
– Ты меня достаешь! – прорычал, резко развернулся и заявил: – Если ты сейчас же не ляжешь и не уснешь, то я… я не знаю, что сделаю. Я уже за себя не отвечаю!
– А кто отвечает? – Да, я туплю, но мне можно, спросонья же.
– Состояние аффекта! – припечатал директор и, резко сменив тон: – Ситочка, милая, усни уже, пожалуйста.
– Хорошо, – покладисто согласилась я, устраиваясь поудобнее. – А вы приставать не будете?
– Не дождешься, – прошипел, как змеюка, и опять отвернулся.
Ну и ладно! Не больно-то и хотелось. Хотя вру, очень даже хотелось.
Я долго ворочалась и вздыхала, директор скрипел зубами, но молчал и не шевелился. В результате все-таки уснула.
Проснулась… в общем, сама не знаю почему, но проснулась. Роман Любомирович развалился на весь диван, еще и ноги мне придавил своим бедром. Не знаю, что он тут делал, но директор Ведунов сполз с подушки, и сейчас его бедро лежало на моих коленях, а лицо уткнулось в грудь. А у меня ноги затекли, и вообще, я не могу долго спать на одном боку. Посмотрела на плазму. Двадцать три минуты седьмого, скоро Ведуны начнут просыпаться. В семь, если я не ошибаюсь, приходит автобус, а в восемь открывается столовая. Надо бы уйти, пока все спят. Только собралась убрать директорскую ногу со своих конечностей, как дверь с треском распахнулась и в комнату с криком: «Дядя Рома, мы приехали», – влетела невысокая длинноволосая девчонка.
Я застыла, обалдело глядя на вошедших. За спиной у девушки стояла почти точная копия директора моего сердца. Только чуть постарше и с ехидной улыбочкой на губах.
А Роман Любомирович пробормотал что-то бессвязное мне в грудь, обнял рукой за талию и снова затих.
– Дядя Рома слегка занят, Лизок, – пропел, судя по всему, родственник директора. – Пойдем-ка, доча, выберем тебе подходящую комнату в его квартире, пока он не видит.
Родственник подмигнул мне, вывел дочь из комнаты и закрыл дверь.
И что мне сейчас делать? Будить этого соню или уже поздно метаться, все равно невесть что подумали. И самое обидное, что не было же ничего!
Будить Романа не пришлось, он сам проснулся, поднял голову и посмотрел на меня. Застонал, опять уткнулся мне в грудь и промычал: «Опя-а-ать».
– Чего опять? – спросила, поглаживая болезного по голове.
– Ты что тут делаешь? – зло вопросил директор, вскакивая с дивана и с укором глядя на меня.
– Так вы меня сами сюда привели и спать заставили, – странный он какой-то.
– Я? Заставил? Да быть того не может! Я никогда никого не принуждал, и принуждать не собираюсь! – заявил Роман Любомирович.
– А кто кричал: «Если ты сейчас же не ляжешь, то я за себя не отвечаю»? – возмутилась от непонятных претензий.
– Ничего не помню, – прошептал директор, хватаясь за голову и садясь на диван.
– Как не помните? Вы же почти трезвый были!
– Какой трезвый? Последнее, что помню, – как открывал третью бутылку коньяка, – посмотрел в сторону бара. – Даже половину отпить умудрился! – снова застонал и упал назад, чуть не придавив мне ноги – вовремя поджать успела.
Ну директор дает! Напился до беспамятства, уложил меня спать рядом с собой… и теперь думает, что у нас что-то было!
– Не было у нас ничего, мы просто спали! – взвизгнула, вскакивая на диване.
Директор с подозрением посмотрел на меня, потом на себя и сразу успокоился. Просто мало того, что я была в одежде, он тоже в брюках спал.
– Ну да, влияния и контроля не чувствую, – пробормотал задумчиво, потянулся и закрыл глаза.
Я горестно вздохнула, любуясь его слегка помятым со сна и таким трогательным лицом.
– Так как ты здесь оказалась? – спросил уже вполне удовлетворенный жизнью Роман Любомирович.
– Общежитие было закрыто, впускать меня никто не хотел, пришлось идти спать в приемную. Вы меня пожалели и привели сюда, а сами пошли спать на диванчик в секретарскую, но не уместились на том безобразии и пришли обратно. Все, – коротко изложила события прошедшей ночи. А вообще, хорошо, что он ничего не помнит, можно не краснеть за свой «сон».
