Пионовый фонарь - Энтё Санъютэй (книги бесплатно читать без TXT) 📗
Глава 8
Услыхав в покоях Хагивары женские голоса, Томодзо подкрался и заглянул за полог от комаров. Волосы у него встали дыбом, и он со всех ног бросился было за помощью к Юсаю, но был так перепуган, что вместо этого прибежал к себе домой и, весь дрожа, забился в постель. Только на рассвете он постучался в двери Юсая.
– Кто это? – сонно спросил Юсай.
– Это я, Томодзо!
– Чего тебе?
– Сэнсэй [ 24], откройте, пожалуйста.
– Рано же ты сегодня поднялся, – недовольно проворчал Юсай. – Никогда так рано не встаешь… Да погоди, погоди, сейчас отворю!
Он поднял щеколду и открыл дверь.
– Ну и темно здесь у вас, – сказал Томодзо, входя.
– Так ведь еще не рассвело, – ответил Юсай. – А фонарь я тушу, когда ложусь…
– Вы только не волнуйтесь, сэнсэй…
– Да ты сам весь трясешься! Что случилось? Чего ты пришел?
– С господином Хагиварой беда!
– Что с ним?
– Такое с ним, что не знаю, как быть… Вот и вы, сэнсэй, и я – мы оба снимаем жилье на земле господина Хагивары. Живем мы все вместе. Обо мне и говорить нечего, я у него совсем как вассал, копаю его огород, смотрю за его садом, бегаю по его поручениям, жена моя ему стирает, и он с нас платы даже не берет, а иногда жалует нам на мелкие расходы или одежду со своего плеча. Он мой благодетель, и вот с ним такая беда приключилась! Каждый вечер к нему приходят ночевать женщины…
– Он молод и одинок, – заметил Юсай. – Что же удивительного! Впрочем, может быть, это какие-нибудь злоумышленницы?
– Совсем не то. Да вы слушайте, сэнсэй. Вышел я вчера по одному делу, возвращаюсь уже вечером, слышу – в покоях господина Хагивары женские голоса. Подкрался я и заглянул…
– Нехорошо.
– Ничего! Гляжу, там сетка от комаров висит, а за сеткой сидит господин Хагивара с какой-то красивой женщиной. Сидят они, так это любезно беседуют. Она просит ее не бросать, он отвечает, что в жизни никогда не бросит, пусть даже родитель твой, говорит, тебя выгонит из дома, все равно возьму к себе женой, а она клянется, что не бросит его, даже если родитель убьет ее…
– Сколько же можно подглядывать?
– Вся штука в том, – сказал Томодзо, понизив голос, – что женщина эта – не просто женщина!
– Разбойница?
– Да какая там разбойница!.. Понимаете, сэнсэй, заглянул я за полог и вижу, что на самом деле не красавица она, вся тощая, кожа да кости, лик у нее синий, с прически симада свешиваются космы волос, подола у нее нет, и вообще от бедер книзу ничего нет, и вот своей рукой из кожи да кости она вцепилась господину Хагиваре в шею, а господин сидит со счастливым лицом… Рядом сидит еще одна женщина в прическе марумагэ, тоже тощая, одна кожа да кости. Поднимается вдруг она и идет прямо на меня, и подола у нее тоже не видать, от бедер книзу ничего нет, совсем как привидение, как рисуют на картинках… Увидел я это, перепугался, зуб на зуб не попадает, побежал домой и спрятался… Никак не пойму, как это привидения околдовали господина Хагивару!
– Томодзо, – строго сказал Юсай. – Это правда?
– Ну что за глупости – правда, неправда… С чего я стану врать? Если не верите, сходите нынче ночью сами и убедитесь!
– Да нет, мне как-то не хочется… Странное дело, никогда не слыхивал, чтобы привидения ходили на любовные встречи. Впрочем, в одном китайском романе такой случай описан… Да нет, не может этого быть на самом деле! Ты не врешь, Томодзо?
– Я же вам говорю, сходите сами, если не верите…
– Ну что же, – глубокомысленно сказал Юсай. – Сейчас уже рассвело, привидения, наверное, ушли…
– Сэнсэй, вот что я хочу спросить… Раз господин Хагивара спит с привидением, он должен умереть?
– Непременно умрет. Пока человек жив, он исполнен света, он свободен от скверны и чист. Мертвый же, он погрязает во тьме и исполняется злобы. Вот почему, вступив в плотскую связь с привидением, живой утрачивает чистоту крови и быстро погибает, пусть ему на роду будет написано прожить хоть сто лет.
– Я слыхал, сэнсэй, что незадолго до смерти у человека на лице проступает тень смерти, – сказал Томодзо. – Вы бы сходили и поглядели на господина Хагивару…
– Хагивара облагодетельствовал тебя, – важно сказал Юсай, – а я дружил еще с его отцом, господином Хагиварой Синдзаэмоном, и господин Синдзаэмон перед смертью наказал мне присматривать за его сыном, господином Синдзабуро, как же я могу остаться безучастным при таких обстоятельствах? Ты же о том, что случилось, не смей рассказывать никому!
– Еще чего, – сказал Томодзо. – Я даже жене не рассказал, неужели расскажу кому постороннему?
– Вот и помалкивай, никому ни слова…
Тем временем совсем рассвело, и добрый Хакуодо Юсай, постукивая палкой, вместе с Томодзо вышел во двор. Томодзо отправился в свою пристройку, а Юсай остановился у дверей Синдзабуро…
– Господин Хагивара! – крикнул он. – Господин Хагивара!
– Кто там, простите? – отозвался Синдзабуро.
– Это Хакуодо, с вашего разрешения.
– Рано вы изволили подняться, – удивился Синдзабуро и отворил дверь. – Впрочем, пожилые люди всегда встают рано. Доброе утро, входите, прошу вас… У вас, вероятно, какое-нибудь дело?
– Я пришел, – объявил Юсай, – как физиогномист. Позвольте осмотреть вас по правилам моего ремесла.
– Что это вы в такую рань? Живем рядом, могли бы пожаловать в любое время…
– Нет, не скажите, – возразил Юсай. – Лучше всего осматривать в такое время, как сейчас, когда только взошло солнце… Да и отношения у нас с вами еще со времен вашего отца самые близкие… Ну-ка!
Тут Юсай извлек из-за пазухи увеличительное стекло и стал всматриваться сквозь него в лицо Хагивары.
– Что это вы? – испуганно спросил Синдзабуро.
Юсай спрятал стекло и торжественно сказал:
– Господин Хагивара! Физиогномика говорит, что не пройдет и двадцати дней, как вы умрете!
– Я? Умру?
– Умрете непременно. Необъяснимые вещи бывают на свете, и сделать здесь ничего нельзя.
– Как же мне быть? Да, мне говорили, что когда человеку суждено скоро умереть, на лице его появляется тень смерти… Слыхал я также и то, что вы, сэнсэй, знаменитый физиогномист… Но ведь были же исстари люди, которым за добродетельные поступки даровался полный срок жизни! Может быть, для меня еще есть средство, сэнсэй, чтобы избежать смерти?
– Такого средства нет. Вот разве что, пожалуй, удалить от себя женщин, которые приходят к вам каждый вечер…
– Никакие женщины ко мне не приходят!
– Ну полно, вчера ночью их видели у вас. Кстати, кто это?
– Да нет, она никак не может быть опасной для моей жизни.
– Более опасного ничего для вас нет на свете.
– Послушайте, сэнсэй, это дочь хатамото Иидзимы, что живет на Усигомэ. По некоторым причинам она со своей служанкой О-Юнэ переехала жить в Сансаки, это такая деревня в Янаке… Мне передали, будто она умерла от любви ко мне, а недавно я встретил ее, и теперь мы встречаемся очень часто… В дальнейшем я намерен взять ее в жены.
– Вы сами не знаете, что говорите! – сказал Юсай. – К вам ходят не женщины, а привидения! В этом теперь не приходится сомневаться, раз вам передавали, что она умерла. И она сидит рядом с вами, обняв вас за шею тощими, как нитки, руками из кожи и костей! Кстати, вы бывали у них дома, в деревне Сансаки?
Синдзабуро ответил, что бывать у них ему не приходилось и что он встречался с ними только у себя дома семь вечеров подряд, считая со вчерашним. От слов Юсая ему стало как-то жутко, и он переменился в лице.
– Вот что, сэнсэй, – сказал он. – Раз так, я сейчас же пойду в Сансаки и все проверю.
Он вышел из дому и отправился в Сансаки. Там он стал расспрашивать, где живут две женщины такой-то и такой-то внешности, но никто ничего не мог ему сказать. Устав от расспросов, он пошел домой, но на обратном пути, проходя мимо храма Симбандзуй-ин, заметил вдруг позади храма новую могилу с большим памятником, а возле могилы – промокший под дождем красивый фонарь с колпаком в виде пиона. Не могло быть никаких сомнений – это был тот самый фонарь, с которым каждый вечер приходила О-Юнэ. Вконец ошеломленный, Синдзабуро зашел на монастырскую кухню и спросил:
