Песнь колдуньи - Кальмель Мирей (электронная книга .txt) 📗
На этот раз она не позволит себя унизить, а дальше будь что будет. Жестокость во взгляде отчитывающей ее горничной взбесила девушку. Сидония, услышав шум в коридоре, открыла дверь в тот самый миг, когда Альгонда вцепилась зубами в руку обидчицы. Слишком поздно, чтобы помешать Марте влепить девушке звонкую оплеуху.
— Ах ты маленькая дрянь! Дождешься, что я тебя…
Марта не договорила. Ее руку, занесенную для очередного удара, Сидония остановила на лету.
— Довольно!
Рука упала.
— Я застала ее подслушивающей под дверью!
— Это правда, Альгонда?
— Зачем мне было подслушивать? — соврала девушка. Она была готова на все, лишь бы победа в этой словесной схватке не досталась ее мучительнице.
Губы Марты искривились в злобной усмешке:
— Она врет, мерзавка! Она подслушивала, говорю я вам.
— Вот и нет! Я натирала до блеска паркет, который вчера навощила, — заявила Альгонда, наклоняясь, чтобы поднять свою тряпку.
Потрясая ею в доказательство правдивости своих слов, она добавила:
— Я уже закончила и собиралась идти вниз, когда эта фурия на меня напала.
— Ты слышала наш разговор? — спросила Сидония.
— Я думала о своем, ваша милость, — начала было девушка, но потом вспомнила о том, что ей удалось услышать, и решила, что отрицать очевидное будет с ее стороны глупо: — Но дверь была приоткрыта, и… Мне показалось, что вы расстроены.
— Видите, она сама призналась, дрянь эдакая! — торжествовала Марта.
— Я не из тех, кто распускает сплетни, — попыталась защититься Альгонда.
Сидония услышала достаточно. У нее было слишком много своих забот, чтобы тратить время на склоки между слугами. Жестом она заставила обеих замолчать и повернулась к Марте.
— Поторопитесь предупредить рассыльного!
Марта бросила на Альгонду ненавидящий взгляд и, подобрав юбки, побежала вниз по лестнице.
— Я могу идти, ваша милость? — спросила Альгонда с надеждой.
— Передай матери, что я жду ее у себя, — сказала Сидония.
Прежде чем Альгонда осознала, что подразумевается под господской просьбой, Сидония вернулась в комнату и закрыла за собой дверь.
По лестнице Альгонда спускалась медленно, волоча ноги, и на сердце у нее было тяжело. Из-за ее глупости мать лишится места, это было очевидно. Она хотела было вернуться к хозяйке и, признавшись в том, что соврала, умолять ее не наказывать вместо нее управительницу, но на это ей не хватило смелости. И это наверняка только ухудшило бы ситуацию. И все-таки, прежде чем начать собирать пожитки, она должна была рассказать о случившемся матери и попросить у нее за все прощения.
Перед заплаканными глазами Альгонды промелькнуло смеющееся лицо Матье, потом лицо Мелюзины. Девушка невесело усмехнулась: по всей вероятности, предсказывая ей будущее, фея ошиблась.
Она передернула плечами. И какое это теперь имеет значение? У входа в кухню, где, Альгонда была в этом уверена, находилась в это время ее мать, девушка нос к носу столкнулась с Мартой. Та, поговорив с рассыльным, торопилась вернуться к хозяйке.
— Когда-нибудь я тебя уничтожу, — с ненавистью шепнула ей на ухо горничная.
Альгонда доставила себе удовольствие посмотреть на нее с вызовом, но глаза у нее были такие грустные, что Марта добавила язвительно:
— Хотя, может, кто-то уже сделал это за меня…
По всей кухне, которая располагалась в донжоне, сновали, присматривая за приготовлением обеда, поварята. Запах жареного мяса спорил с ароматом мясных же круглых больших пирогов, которые пеклись на прогоревших углях. На чурбане лежала только что ощипанная птица, дожидаясь, когда ее свяжут и подвесят над углами рядом с тихо булькающим в кастрюле тушеным мясом с овощами. Обычно Альгонда обожала задержаться здесь на пару минут хотя бы ради того, чтобы насладиться этим букетом ароматов. К тому же мэтр Жанис всегда оставлял для нее немного сливок, которые Альгонда обожала.
Мэтр Жанис как раз говорил что-то ее матери, а в нескольких шагах от них рассыльный доедал свой обед. Жерсанда, мать Альгонды, была из тех женщин, которых называют сильными. Строгая, но справедливая, безупречно честная, внимательная ко всем, добросердечная, но любящая дисциплину. Высокая и полная, Жерсанда была на голову выше главного повара, которому как раз отдавала распоряжения, загибая свои пухлые пальцы. Она могла бы выйти замуж второй раз после случайной смерти своего супруга, но предпочла в одиночку воспитывать дочь, а помимо этого рьяно исполняла обязанности управительницы, рассудив, что мужчины годятся только на то, чтобы делать детей да падать с крыши, перебрав спиртного. И хорошо еще, если они, в отличие от ее покойного муженька, не поднимают руку на свою жену! Она гордилась своим вдовством, но еще больше — своей многолетней безупречной службой и дочкой, которую все не уставали нахваливать.
Зная как дорого обойдется ее нескромное поведение доброй от природы матери, Альгонда медленно, с печальным лицом, направилась к ней.
Мэтр Жанис увидел ее первым и поприветствовал, как это между ними заведено:
— А вот и ты, моя малиновка! — И добавил, обращаясь к Жерсанде: — Я же говорил, что она скоро придет! Стоит мне приготовить ее любимый десерт, как она покажет в кухню свой носик!
Но у малиновки не было настроения улыбаться. Подобно пойманной птичке, от которой она получила свое прозвище, Альгонда чувствовала себя так, словно крылья ее связаны и она не может распрямить их и взлететь. Во взгляде матери появилось беспокойство.
— Ты не заболела? — спросила она, когда Альгонда подошла ближе.
— У нее и правда унылый вид, — подхватил мэтр Жанис, вытирая жирные руки о фартук.
— Матушка, мне нужно с вами поговорить, — с трудом выдавила Альгонда.
— Это не может подождать? — Жерсанда явно была удивлена.
Альгонда отрицательно покачала головой и умоляюще посмотрела на мать. Мэтр Жанис звонко расхохотался:
— Не заставляйте девочку ждать, госпожа Жерсанда, любовная печаль жжет внутри не хуже проглоченной ягодки лавра, и умирают от нее так же часто!
Жерсанда нахмурилась. Она слишком хорошо знала свою дочь, чтобы понять: случилось что-то серьезное. Она поспешила за Альгондой в их комнату.
Глава 7
— Вы звали меня, ваша милость, — сказала Жерсанда.
И у Сидонии, и у барона Жака, который сидел за столом с письменным прибором, вид был весьма серьезный. Однако Жерсанда была из тех, кто привык встречать неприятности лицом к лицу.
— Хочу сообщить вам о своем скором отъезде, славная моя Жерсанда. Я буду отсутствовать самое большее дней десять и вернусь с Филиппиной. Сможете подготовить для нее комнату? Думаю, принимая во внимание небольшие размеры замка, это будет непросто. Девочка провела несколько лет в монастыре, поэтому в доме обязательно должно быть место, где она могла бы уединиться.
Барон не слишком уверенным жестом скрепил сложенное письмо печатью, и от густого запаха растопленного воска у Жерсанды защекотало в носу. Глядя хозяйке в глаза, но с должным смирением, управительница спросила:
— Вы хотите, чтобы я освободила свою комнату?
— Не говорите глупости. — Сидония передернула плечами. — Вы живете там вместе с дочкой, и переселять вас было бы более хлопотно, я уверена, вы придумаете, как поступить. Не так ли, Жак?
Сидония повернулась к барону. Тот кивнул, но вид у него был удрученный.
— Я не смогу в дороге обойтись без Марты, поэтому поручаю вашей Альгонде исполнять обязанности горничной барона в мое отсутствие, — сказала Сидония, вновь оборачиваясь к Жерсанде.
— Значит, вы на нее не сердитесь?
— Отчего бы?
— Из-за ее нескромного поведения…
Сидония в ответ только отмахнулась.
— Меня вполне устроит, если она станет держать язык за зубами, — успокоила она управительницу, а потом добавила, подводя итог разговору: — Прикажите подать закуску, я пообедаю сейчас и уеду, как только багаж погрузят в карету. Барон, в отличие от меня, сядет за стол в обычное время.
