Все исправить - Белова Елена Петровна (книги txt) 📗
— Поясни.
— Понимаешь, магия ведь, в общем, нейтральна. Это мы ее перерабатываем в светлое-темное. Ну так вот, если на магию объекта наложено что-то типа заряда или смертных проклятий, то это в Пламени феникса сгорает. Тебе достается лишь сама способность. Понимаешь? Я думаю, именно поэтому та я... ну, из прошлого варианта реальности... словом, не заразилась. Наверное, Пламя спалило и это дайи, чем бы оно ни было.
Братья переглянулись. Когда-то друзья прозвали их за это близняшками. Неважно, кто был рядом — демоны, преподаватели или симпатичные девчонки, но при любой проблеме братцы тут же сцеплялись взглядами...
Вот и Лина сейчас застыла на диване, с интересом приглядываясь к этому обмену. А потом обе пары глаз уставились на нее.
— Погоди, Лина, — вдруг очень мягко проговорил Лёш. — Ты что сейчас сказала?
Разошлись они уже далеко за полночь. Когда Лина поймала себя на том, что автоматически отвечает «не знаю» уже на любой вопрос. Привыкла за последние полтора часа. После ее признания и Лёшкиного вопроса Дим вцепился в нее так, что Лина почувствовала себя информ-кристаллом в руках зубрилы Беллы. Или орехом в зубах у белки. Соловьева-старшего интересовало все: как именно очищается магия в Пламени феникса, и можно ли говорить о стопроцентной гарантии этого «очищения», да какая статистика имеется в клане на этот счет, и что говорит об этом Хранительница... Да ясно, что впрямую ничего не говорит, но хоть намеки были?
Новая встреча с Хранительницей назревала быстро и неотвратимо, как эпидемия сезонного гриппа. Когда Лина в двадцатый раз расписалась в собственном невежестве, Вадим отстал, но ненадолго. Сначала его остро заинтересовали доступные способности — мол, что именно можно получить таким нетрадиционным способом? Ах, все? Очень интересно.
А она обсуждала это с другими фениксами? Ах, с Марианной... С Марианной Фуэго? Девушкой с гаремом из «всего четыреста»? С каким гаремом? Да, действительно, пока у нее нет никакого гарема. А если все хорошо получится, то и не будет. Пока Лина переваривала сообщение о возможном гареме подруги (и особенно — о его размерах!), Дим уже интересовался, как поживает Анжелика Жар и нельзя ли ее пригласить в гости и кое с кем познакомить? С кем? Ну, с одним парнем. Кандидатом в Избранники. Шутит? Конечно, шутит.
Странно, Дим был каким-то непривычно веселым, даже улыбался. Но притом Лину не оставляло ощущение, что на самом деле за этим весельем что-то кроется. Дим то ли что-то просчитывает, то ли чего-то опасается. А потом улыбка погасла, и шутки кончились.
— Что ж, все это очень интересно, но...
— Дим, без «но», — тихо проговорил Лёш. — Брать чужую силу неэтично, не спорю, только альтернатива-то, сам знаешь — полный саркофаг.
«Гроб то есть», — услужливо перевел внутренний голос.
«Без тебя знаю, умник!»
И снова на комнату навалилась тишина — плотная, знобкая какая-то.
Взгляд Вадима утратил всякий намек на веселье и ощутимо потяжелел.
— Это мне ктоговорит?
— Я говорю. — Младший брат не отвел взгляда. — Дим, выбора нет. Хочешь, расскажу, что будет дальше, если ты откажешься? Барьер протянет еще от силы несколько месяцев. Перестроить его мы не можем, можем только перезамкнуть уже на себя. Тогда он просуществует еще лет пять — семь, пока не кончится и наша энергия. А потом дай-имоны все равно рухнут на головы нашим... Кого ты выдвинешь с ними драться? Координаторов? Они без Источника еле тянут общую охрану. Дай-имоны выжгут их в первый же месяц. Демонов? Без главы демоны скорей перебьют друг друга, чем сплотятся против чужаков. Нейтральных? Светлых? Молодежь зеленую? Людей? Дим... черт, сам не верю, что это говорю. Но не до этики же... сейчас, по крайней мере.
«Сейчас начнут проскакивать искры», — отчего-то подумалось фениксу. Обстановка и вправду смахивала на предгрозовую.
— Я тоже не верю. Что, хочешь повторения пройденного? Сначала магию отобрать, потом «построить» людей, а там и до Темного Повелителя недалеко!
— Повелитель... — медленно проговорил Лёш. Так, словно пробовал на вкус смутно знакомое слово. — Повелитель... Нет, Дим. Не думаю. Я тебе верю.
— Спасибо. А я вот себе — нет. Понимаешь?
Да чего тут не понять. Тут, кажется, даже колибри уразумеет. Что поделать, все на земле и под ней чего-то боятся, так уж устроены люди — нелюди. Страху можно поддаться, страх можно преодолеть, но он есть обязательно. Даже у очень храбрых. И похоже, самый большой страх Вадима — податься в Темные Властелины. Да, видно много всякого на совести повисло.
— После всего не веришь? — через силу улыбнулся младший Соловьев. — Нет, Дим, в Темные Повелители ты уже не годишься. Я тебя слышу. И верю.
Тихо в комнате. Даже рыбки перестали возиться под своим покрывалом и шепотом негодовать на бессердечных хозяев. Шелестят листья за открытым окном. Сошлись взгляды братьев в полутемной гостиной.
— Что, по-другому никак?
— Предложи вариант. Я уже по-всякому думал. Нам нужны или станции, или барьер. Барьер сейчас никому не под силу, а для станций нужно место от людей и силы от магов. Дим, послушай...
— Подождите, — вмешалась Лина. — О чем спор-то? Мы ведь никого убивать не собираемся? А магия... магия, если ее не отобрать целиком, потом восстановится. Так что Дим просто «берет взаймы». Временно.
Лина заметила, как враз оттаяло лицо Лёша. Вадим выдохнул и почти улыбнулся.
Напряженность мгновенно угасла.
И следующие часы были исполнены мирного сотрудничества и замечательного трудолюбия в подборе кандидатов на магическое «донорство».
Глава 6
ЕСЛИ МОЖЕШЬ - ЗАЩИТИ
Странно, почему Пламя сменило цвет? Вместо привычной пляски золотисто-оранжевых языков на площадке извивались багровые змеи с синеватым оттенком. От этого в пещере было полутемно, неприветливо, и стены казались грязно-красными, словно их измазали кровью.
Что случилось?
Недремлющее чувство опасности толкнуло в руки пару ножей и заставило ступать тихо-тихо, неслышно.
Что-то случилось.
Пламя зло плясало, выстреливая снопами багряных искр, и приближаться к нему почему-то не хотелось.
Что-то не так. Что-то не... Нет!
Сначала показалось, что Анна просто решила свернуть свой любимый ковер, а потом в глаза бросилась волна седых волос, красных... очень красных... и не от Пламени.
Хранительница лежала на полу — непривычно маленькая, с неловко подогнутой рукой. Точно она пыталась защититься и не успела. Анна, Анна... Бабушка... Чувствуя, как сжимается горло, феникс присела рядом, уже зная, что увидит. Он был совсем маленький, этот колышек. И попал точно в сердце, в ту самую точку, мгновенно остановив кровоток. Иначе она уже сгорела бы. Сейчас тело начнет гореть, как только его вытащишь. Но пока нельзя. Смерть Хранительницы Пламени надо засвидетельствовать. Надо кого-то позвать...
— Вот она! — резанул воздух злой голос.
Лина рывком обернулась... и поняла, что вопрос о том, кого позвать свидетельствовать о смерти Хранительницы, потерял актуальность. «Кто-нибудь» уже пришел. И не один. Перекрывая выход из пещеры, у гранитного проема стояли четверо фениксов... нет, пятеро... шестеро... семеро... Они телепортировались одна за другой, и смотрели на нее, замершую у тела Анны.
— Убийца!
Преисподняя!
Лина встречается взглядами со своим обвинителем. С обвинительницей. Что ж ты так со мной, мама…
Мама. И кто мог поднять руку на Анну так, чтобы... Мама?
«Это ты. Это ведь ты. За что, мама?»
«Она мне мешала. Как и ты».
«Я догадалась».
«Я знаю. Но ты об этом уже никому не расскажешь».
— Убийца! Убийца! Казнить на месте!
За спиной ревет Пламя, от входа надвигаются фениксы, два ножа уже торчат в плече, от третьего остается царапина на щеке — едва успела увернуться, и воздух блестит от брошенных клинков. Ни минуты нет, чтобы попробовать сказать правду, ни секунды...
— Лина, беги!
