Похищение - Ласки Кэтрин (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗
— Не стоит благодарности, номер 25-2. После этого вторая сова повернулась к Сорену.
— Номер 12-1, ты прекрасно работаешь клювом. Твой труд отличается прилежанием и аккуратностью.
— Спасибо, — ответил Сорен. А потом зачем-то добавил: — Огромное спасибо.
— На здоровье. Но не стоит злоупотреблять вежливостью. Это лишняя трата сил. Вежливость самоценна сама по себе — так же, как крупинки.
— А что такое крупинки?
Сорен и сам не понял, как этот вопрос слетел у него с клюва. Просто во всех песнях пелось про какие-то крупинки, и ему было ужасно любопытно узнать, что это такое. Он знал, что такое кости, перья, зубы и пух — но при чем тут крупинки?
В тот же миг обе совы-соседки издали пронзительный визг, столь не похожий на их давешние бесстрастные речи.
— Караул — вопрос!!! Караул — вопрос!!!
Два жутких сыча с темным оперением и злобными желтыми глазищами, сверкавшими из-под красных бровей, слетев вниз, схватили Сорена.
— Как же ты мог, Сорен?! — едва не вскрикнула Гильфи, но вовремя сжала клюв.
Когда сычи подняли его в воздух, Сорену показалось будто желудок у него провалился в лапы. Надзиратели нарочно причиняли ему боль, держа с обеих сторон за крылья когтями, словно хотели разорвать пополам! Когда они, кружа, взлетали над Погадником, Сорен совсем не чувствовал под своими крыльями плотной массы покоренного воздуха, о которой часто рассказывал отец. Вместо этого какая-то оглушительная вибрация подбрасывала его и трясла изо всей силы.
— Все смеются над тобой, номер 12-1! Все смеются так громко, что воздух дрожит от хохота! — прогудела одна из сов.
— Номер 12-1! — прокричала вторая. — Сегодня ты первый объект смехотерапии!
Сорен не проронил ни слова. Отныне сколько бы вопросов не крутилось у него в голове и на кончике клюва, он будет молчать. Два сыча-надзирателя вместе со своей ношей опустились на высокий каменный выступ, который был отлично виден из всех уголков Погадника.
Хохот совят, надзирателей и стражей эхом бил от каменных стен. От их дикого грохота в голове у Сорена начало пульсировать. Он испугался, что сейчас сойдет с ума, и пронзительно закричал.
— А теперь приступаем к самому интересному моменту смехотерапии! — раздался пронзительный визг.
Воздух всколыхнулся, и командор Виззг, приземлилась возле Сорена. Следом за ней появилась Ищейке, ее янтарные глаза сверкали злобным весельем.
«Великий Глаукс! — в ужасе подумал Сорен. — Что сейчас будет?»
ГЛАВА IX
Добрая тетушка Финни
— Несчастненький номер 12-1! Ох, какая беда! Да ты только посмотри на себя!
Сорен застонал и открыл глаза.
— Что случилось? — спросил он.
— Нет-нет, мой сладенький! Видишь, до чего тебя довели твои вопросы? Придется нам теперь быть чуточку построже. Ты должен понять, что вел себя очень плохо, но теперь ты снова здесь, в нашей коморочке, и… — из клюва Тетушки полился воркующий поток утешений.
Голова у Сорена гудела от вопросов. Приходилось крепко сжимать клюв, чтобы снова не попасть в беду. Судя по всему, он потерял сознание во время сеанса смехотерапии.
Сорен попытался вспомнить, что произошло. Сигнал тревоги, потом ужасные клювы, смех — жуткий, кошмарный смех! — но почему у него так болят крылья? Последний вопрос замер у него в клюве, но не из страха перед наказанием, а потому что Сорен повернул голову и сам разглядел ответ. Крылья были голые!
«Великий Глаукс!» — в ужасе подумал совенок, и чуть снова не потерял сознание.
— Ничего, маленький, — защелкала клювом Финни. — Тетушка обо всем позаботится! Сейчас ты почувствуешь себя лучше. Ничего страшного! И не нужны нам эти дурацкие перышки, верно, мой сладкий?
— Мне не нужны перышки!? — это был скорее крик отчаяния, чем вопрос. Неужели все они здесь сошли с ума? — Мне не нужны перышки, — уже равнодушно повторил Сорен. Сначала он хотел спросить, как же он будет летать без перьев, но вовремя стиснул клюв.
Тем временем Тетушка что-то энергично пережевывала своим клювом, потом сильно икнула, и целый комок влажного мха вылетел из ее клюва и шлепнулся на голое крылышко Сорена. Совенок судорожно вздохнул от удовольствия.
— Приятненько, правда? Нет лучшего средства для твоих крылышек, чем порция влажного мха. Теперь ты можешь звать меня Нянюшкой.
— Нянюшкой? — переспросил Сорен, но тут же поправился: — Нянюшка!
— Вот молодец! Как быстро ты учишься, дорогой! Иногда приходится проявлять строгость. Но я уже вижу, что ты усвоил преподанный урок и больше никогда не будешь наказан ощипыванием.
— Ощипывание… — прошептал Сорен. Значит, они выщипали ему перья!? Нарочно выщипали?
— Знаю-знаю! Знаю, о чем ты думаешь. Ах, сладенький, сама я нисколько не одобряю подобных мер. Но разве кто-нибудь прислушивается к словам старой глупой Тетушки? Все что я могу — это окружить заботой и лаской каждого совеночка в моей пещерке.
Я стараюсь! Стараюсь изо всех сил! — казалось, она вот-вот расплачется.
Но на этот раз Тетушка-Нянюшка не угадала. Сорен думал совсем о другом. Но она смотрела так ласково… и ни о чем не спрашивала: Сорен решился.
— Тетушка… То есть Нянюшка, — поправился он. Совенок уже понял, что особое значение настоятельница придает именам.
Он начал осторожно подбирать слова, чтобы высказать свои сомнения, не задав при этом ни единого вопроса. Тетушка была права — он отлично усвоил преподанный урок!
— Я ничего не понимаю. Вот вы такая добрая, Нянюшка, а остальные такие ужасные… Стражники, охранники в Глауцидиуме и в Погаднике. Они ведут себя жестоко без всякой причины…
— Ну что ты, крошка! У них есть причина.
— Есть причина… — бесстрастно повторил Сорен. — Это было невероятно!
— Понимаешь, сладенький, — продолжала Финни. — Испытания закаляют характер.
— Закаляют характер… — так же безучастно повторил Сорен.
— Самоотречение вкупе с тщательно дозированным наказанием воспитывают стойкость и выносливость, — заученно произнесла Нянюшка, и Сорен понял, что ей много раз приходилось повторять эти слова.
— Я все понял. Чтобы закалить характер, нужно сломать крылья, — как можно равнодушнее произнес Сорен.
— Да, душечка, ты все схватываешь на лету! Я так рада, так рада…
— Раньше я думал, что характер совы закаляется в полете. Каким я был глупым!
Похоже, он отлично научился обходиться без вопросов.
— Ах, ты такой умненький совеночек! — радостно загукала Нянюшка. — Ты схватил самую суть! Совенок может заслужить право на полет, если, конечно, он предназначен для полета.
— Ну да, конечно, — пробормотал Сорен, из последних сил стараясь сохранить рассудительный тон. Но сердце его колотилось, как бешеное, а кишки сводило судорогой. Безумный страх начал подступать к горлу.
— А вот и наша номер 12-8! Прекрасный пример совенка НПП. Сорен непонимающе вытаращил глаза.
— НПП, миленький, означает Не Предназначен для Полета. Номер 12-8 — одна из таких сов. Ее задача ухаживать за другими совятами.
«Что еще за номер 12-8?» — подумал Сорен, лихорадочно перебирая в памяти все знакомые номера. В мозгу что-то мелькнуло, но тут он заметил прыгавшую неподалеку крапчатую неясыть по имени Гортензия, которая так ненавидела собственное имя, что была счастлива сменить его на номер.
— Подойди сюда, номер 12-8! Я преподам тебе первый урок ухода за больным! — заверещала Тетушка Финни.
Глаза бывшей Гортензии, а ныне номера 12-8, показались Сорену еще более пустыми, чем обычно.
— Угу-угу! Новый пациент! Пациент! Милая Тетушка, научи меня делать компрессы из мха.
Финни стала показывать маленькой неясыти, как следует пережевывать мох, чтобы он стал мягким и сочным. Сорен ничего не имел против их заботы: после влажных компрессов он почувствовал себя значительно лучше. Он не сводил глаз с номера 12-8. Интересно, почему она не предназначена к полетам? Как бы узнать это, не задавая вопросов?
— Мне кажется, я видел тебя утром в Погаднике, — наугад начал он.
