Все демоны: Пандемониум - Угрюмов Олег (читаем бесплатно книги полностью .txt) 📗

— Адский Судья — Обладающий даром пророчества, барон, Повелитель Огненных пустошей и Ядоносных озер, Бедерхем Вездесущий, прозванный Немилосердным, — пробасил Думгар, в то время как мумия Узандафа бочком-бочком пыталась улизнуть с террасы, покидая поле боя, пока дотошный голем не приступил вплотную к теме бегов. — Я так понимаю, милорд, что персоны, обязанные всесторонне подготовить вас к завтрашнему мероприятию, даже не заикнулись вам о том, что в двенадцать часов дня летнего солнцестояния начинается неделя, в течение которой вы вершите суд над теми, кого все иные судить не смеют.

— Вопрос, очевидно, риторический, — заметил Мадарьяга, вперив укоризненный взгляд круглых ярко-оранжевых глаз в смущенную мумию.

— Милорд Зелг, кажется, лишился чувств, — раздался бодрый голос Такангора.

— Лишился, — подтвердил доктор Дотт, накапывая в стаканчик порцию какой-то дымящейся дряни.

— Тогда передайте мне, пожалуйста, его порцию фусикряки, — продолжил добрый минотавр. — У него все равно безнадежно испорчен аппетит.

ГЛАВА 3

Судопроизводство в Ниакрохе развивалось по-разному и везде имело ярко выраженные национальные особенности.

Лучше всего дела обстояли у диких народов и в слаборазвитых странах вроде Юсы, Ниспа или Желвацинии. То есть там, где до сих пор существовали по принципу «око за око, зуб за зуб», где прав всегда был сильнейший, а самые запутанные дела решались в ритуальном поединке между истцом и ответчиком, с возможным вмешательством свидетелей с обеих сторон. Очень популярны были здесь прогрессивные способы расследования вроде хождения обвиняемого по раскаленным углям, гадания по совиным крикам — если сова не замыкалась в упорном молчании, толкования снов и погодных явлений, прыжков с отвесных скал и игры в кости. Доказательством вины могли служить кривая улыбка наглой соседской собаки, внезапное облысение никому неведомой девы, вожжа, попавшая под хвост, или забродившее вино.

Все то же самое могло стать и причиной для оправдания.

Во всяком случае, никто не морочил голову участникам судебного процесса такими сложными понятиями, как присяжные заседатели, обвинитель, защитник или опротестование. Решения вождя (старейшины или капитана пиратского судна), какими бы диковинными они ни были, не пересматривались и обжалованию не подлежали.

Возможно, время от времени случались недовольные подобным пониманием правосудия, но узнать их мнение мог только кассарийский некромант с его нестандартной способностью общаться с усопшими.

В странах же цивилизованных отправление правосудия становилось жуткой головной болью для всех участников означенного процесса.

В самом деле: хорошо быть честным и неподкупным судьей, если ты принимаешь в производство дело о хищении козы. Или тяжбу горожан о том, кто должен заплатить за разбитый в драке кувшин — тот, кто бил; тот, о чью голову кувшин разбили; или хозяин харчевни, подающий вино в столь некачественных сосудах — бьешь, бьешь им, а противнику хоть бы хны. Можно обязать ответчика жениться на соблазненной им девице, коли та предоставит достаточно доказательств, как то: любовные письма, компрометирующие предметы, свидетелей процесса. Можно даже решить проблему наследования и в случае со спорным завещанием, и в случае, когда оного в помине нет.

Все можно сделать по закону и справедливости, но при том лишь условии, что ты имеешь не формальную, а реальную власть, чтобы судить.

В Ниакрохе же все было сложнее и запутаннее, чем кажется на первый взгляд.

Кто согласится решать спор между оборотнем и циклопом? Кто посмеет выступить обвинителем против опытного мага, славного своим неуживчивым и склочным характером? Кто посмеет сообщить дракону, что он, дракон, не прав, а потому обязан компенсировать мирным поселянам потерю трех быков и десятка овец? Кто посмеет во всеуслышание заявить вампиру, что он должен сочетаться священными узами брака с мумией, ибо та две тысячи лет хранит его папирусы с пылкими признаниями, писанные в юности, и теперь желает выйти замуж за возлюбленного. Вспомнила наконец имя и фамилию!

Кто установит пределы самозащиты для василиска?

Кто сумеет разобраться в деле о торговле мертвыми душами к вящему удовольствию пострадавшей стороны?

И кому присудить замок, если потомки считают, что он их по праву, а усопший владелец еженощно является к судье и не дает ему спать, гремя цепями и шурша саваном?

Опасно быть судьей на этом свете, господа.

В Аздаке, Лешвеке, Таркее, Лягубле и славной Тифантии, как могли, боролись с возникшими трудностями, всяко пытаясь соблюдать законность. Приглашали в качестве судей существ бессмертных. Особо приветствовали призраков, которым сложнее всего нанести непоправимый вред. Однако призраки, в силу своей призрачной, легковесной сущности, вовсе не торопились поступать на государственную службу, которая многим из них и при жизни надоела хуже горькой редьки. Опять же, далеко не все привидения добросовестно исполняли возложенные на них обязанности, а никаких особых рычагов контроля и управления ими у правительства не обнаружилось.

Как-то выходили из положения при помощи странствующих рыцарей и романтических героев. Они отважны, честны и неподкупны, но непоседливы до ужаса. Их манит ветер странствий. К тому же им привычнее решать споры с мечом в руке, а перекладывать пыльные бумажки — смерти подобно. И их, бессребреников, даже не заманишь высоким жалованьем. Звон монет не трогает их душу.

В Тиронге обо всех этих проблемах давным-давно забыли.

С тех пор как братья Гахагуны, воин и чародей, покорили эту страну и стали править ею вдвоем, судебные разбирательства людей и безобидных существ иного происхождения вели люди. Всех иных судил сам король-некромант, могущество которого было столь велико, что ни один дракон, вампир, чародей или оборотень не рискнул бы против него выступить. А если и случались время от времени попытки восстать против его воли, он пресекал их так свирепо и безжалостно, что отбил охоту к неповиновению даже у самых отъявленных безумцев.

Тайная Служба Тиронги считалась лучшей в мире, и прочие государи присылали своих специалистов поучиться у булли-толлийских коллег.

А Кассария сама служила лучшей защитой своему повелителю: в ее пределах он был почти что всемогущ. И поскольку верховный судья королевства никогда не испытывал страха перед теми, кто являлся выслушать его волю и закон, то и суд его прозвали в народе Бесстрашным.

— Вот же у тебя закладка лежит, с пометкой: «Совершенно секретно, внимательно прочитать», — ворчал дедуля. — Я для кого эти записки притащил на собственном старческом горбу? Для тараканов-зомби? Подробный отчет о проведении дня Бесстрашного Суда в восемь тысяч сто двадцать третьем году от Сотворения Ниакроха. Свежайшие новости, актуальный опыт! — возопил он, начисто игнорируя тот факт, что на дворе стоял год одиннадцать тысяч двухсот третий все от того же сотворения и актуальность текста слегка подрастерялась за истекший период.

— Я думал, это уже история, какие-то древние манускрипты, — слабо защищался Зелг. — Решил изучить на досуге, как-нибудь позже. — Тут он вспомнил, что лучший способ защиты — нападение, и продолжил укоризненно: — Это же какой толщины фолиант — я его в одиночку и поднять не в состоянии. Мне в голову не пришло, что это на самом деле кто-то должен читать.

Он лежал на кровати с мокрым полотенцем на голове. Время от времени доктор Дотт дул на это полотенце, и оно становилось ледяным.