Хозяин восьми морей. Перерождение Артефактора - Тарс Элиан (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .txt, .fb2) 📗
Наконец, Дорн решил закончить, как и полагается, на торжественной ноте:
– Учитесь, друзья моя! Учитесь отлично в нашей славной Академии, и перед вами будут открыты все дороги! Ведь именно в наших стенах осваивал ремесло морехода будущий Покоритель Всех Семи Морей. «Хозяин Морей» – капитан Леон Джонсон. Мы помним об этом и гордимся этим! И рады передать знания новым поколениям, поддерживать преемственность. И очень рады, что обучение в Академии Торвиля готова начать его дочь! Да, друзья мои, для дочери легендарного капитана Джонсона сегодня распахнула двери Морская Академия Торвиля, точно так же как и для вас!
С трибун раздались аплодисменты, звучащие с каждым мгновеньем всё оглушительней.
Курсанты тоже начали хлопать.
Я же…
Я всё понимаю, ректор хочет козырнуть такой необычной ученицей, ещё сильнее поднять значимость Академии в глазах окружающих… конкурентов в первую очередь, но…
Сотню накеров ему в постель! Какого хрена он тут лопочет?!!
Моя дочь?!!!
Глава 6
Когда ректор Дорн сообщил, что у меня есть дочь, я задеревенел, будто мышь, столкнувшаяся со змеёй-горгоной. В тот же миг я начал перебирать в голове всех дамочек, с которыми мог лопухнуться и оставить потомство. Удивился ещё сильнее, когда понял, что вариантов у меня особо нет – всё-таки к таким делам я всегда подходил со всей серьёзностью. Никогда не хотел плодить безотцовщину, но и оседать на суше тоже.
Удивление нарастало стремительно, но довольно быстро пошло на спад. Казалось, больше ничто не сможет меня удивить.
Однако ректор Дорн смог это сделать повторно:
– И по традиции, которую мы поддерживаем уже десятый год, я хочу передать слово одному из наших новых курсантов. Думаю, вы все уже догадались, как её зовут. Встречайте, дочь легендарного капитана Джонсона, курсант Морской Академии Торвилля, Марселла дель Ромберг!
«ЧЕГО-О-О????» – вылупившись во все глаза, чуть не заорал я.
Тем временем к краю сцены, чеканя шаг, подошла стройная девушка в красном форменном камзоле. Широкая тёмно-русая коса была переброшена через плечо (совсем как когда-то у её матушки). Девушка смотрела на всех, кто стоял возле сцены, пронзительным взглядом. Удивительным образом в этом взгляде сочетались решительность, смелость и детская наивность.
И всё же дель Ромберг… Как дери её мегаладон, это возможно? Тут речь уже не о какой-то там моей оплошности в минуты отдыха, не о том, что выстрелил боевым вместо холостого…
Ведь не было ни выстрела, ни даже возможности выстрелить.
Не настолько мне нравилась Коллекционерша капитанов, чтобы принять её знаки внимания и повесить на себя уйму проблем.
Это какая-то ошибка…
Хотя… Какая уж тут ошибка? Капитан Джонсон умер и не может опровергнуть своё отцовство.
Ладно, нужно собраться и послушать речь «дочки». И так уже мимо ушей пропустил половину.
– … Для меня честь учиться в тех же стенах, что и мой отец! Почти с самого своего рождения я наблюдала из окон нашего дома гордый облик Академии. И теперь исполнилось одно из моих мечтаний, я стала курсантом! Отныне я буду держать курс на получение офицерского звания! Я обязательно продолжу дело моего отца! Продолжу открывать новые земли и исследовать Сумеречные моря! Это моя главная мечта! И ради неё я брошу все свои силы на учёбу в Академии! Я, Марселла дель Ромберг, обязательно найду Восьмое сумеречное море!
Она вскинула кулачок, зрители на трибунах зааплодировали.
А ничего так… Пусть и нескладная, но весьма эмоциональная речь у девочки получилась.
– Послушай сюда, белобрысый, я не стану говорить банальности, в духе «кто пустил отвратительного алти в людское общество?». Оставлю свои мысли при себе, всё-таки я в гостях на чужой земле и испытываю уважение к хозяевам этой земли. Скажу иначе: ты, ничтожество, посмел оскорбить моего товарища и скинуть его в воду. Такое гордые сыны Титоса не прощают, – презрительно проговорил черноволосый парень с гладковыбритым подбородком.
Ростом он был почти с меня, да к тому же очень широк в плечах, а стало быть, среди однокурсников выделялся мощной фигурой. Выделялся этот титосиец и возрастом – выглядел он лет на двадцать, хотя большинству курсантов было лет семнадцать – восемнадцать (что и неудивительно – поступать в Академию разрешается с семнадцати лет).
Я тяжело вздохнул и мельком глянул по сторонам. На нас уже пялились курсанты, что сидели за близлежащими столиками. Титосиец решил докопаться до меня во время обеденного перерыва в общей столовой! Поразительно! Время идёт – ничего не меняется. Почти сорок лет прошло с тех пор, как я учился здесь, когда был Леоном Джонсоном, и уже тогда столовая являлась главной ареной публичных конфликтов.
Ведь именно здесь легче всего собрать десятки зрителей, чтобы заработать определённую репутацию.
– Чего вздыхаешь, белобрысый?! – рявкнул другой титосиец, тот, с которым я вчера столкнулся на мосту над речушкой Бунькой. Сейчас вместе с ещё двумя товарищами он стоял за спиной старшего верзилы. – Говорить по-людски не умеешь?
– По-людски умею, – я бросил печальный взгляд на прилавок для выдачи готовых блюд, который был уставлен свежеиспечёнными булочками с мясной начинкой, несколькими видами салатов, тарелками с жаркое, аромат, которого так и проникал мне в нос. Дьявол, как быстро очередь набежала! А ведь ещё минуту назад никого не было!
Я вздохнул ещё раз и смерив компанию титосийцев холодным взглядом, раздражённо продолжил:
– Но люди говорят вежливо. А сейчас передо мной тявкает какой-то пёс и кричит чайка. Как вы поживаете, Мистер Чайка? Отведали вчера корюшку? Или её без вас скушали?
С разных сторон послышались смешки. Тихонько хихикали даже курсанты в очереди к раздаче. Титосийцы же, все как один, побагровели от гнева.
Старший шагнул вперёд и резко потянулся к лацкану моего камзола.
– Не так быстро, Мистер Пёсик, – процедил я, сжав его запястье.
– Отставить! – слева прогремел бас неизвестного профессора. Всё это время преподаватели, как и курсанты, с любопытством наблюдали за перепалкой. – Конфликты с применением физического насилия в общественных местах Академии запрещены уставом.
Титосиец дёрнул рукой, пытаясь освободиться от моего захвата.
Я криво ухмыльнулся и не дал ему этого сделать.
Он дёрнул ещё раз. Я разжал пальцы, и парень налетел спиной на своих товарищей.
– Если в тебе есть хоть капля чести, алти, жду тебя сегодня в шесть вечера на главной арене! Дуэль фехтовальщиков!
– Что, вас родители совсем манерам не обучили, Мистер Пёсик? – хмыкнул я. – При вызове на дуэль одна сторона выбирает место и время, а другая – оружие.
– А что, испугался, червь? – выплюнул он.
– Да мне, собственно, без разницы, чем выбивать из тебя дурь, – процедил я, чувствуя, что губы сами собой растягиваются в хищном оскале. – До встречи, Пёсик! – бросил я, обходя стороной эту фантастическую четвёрку.
– Меня зовут Альфонсо де Кастанеда! – истерично прокричал он мне в спину. – Сын адмирала де Кастанеды! Запомни это!
– Теодор Лаграндж, будущий покоритель Восьми морей, – проговорил я, не оборачиваясь. Всё моё внимание было приковано к прилавку выдачи. Очередь как раз рассосалась, и…
– Сотню акул в зад Костанеде, – проворчал я, глядя на почти пустой прилавок, где лежала одинокая надкусанная булочка с посиневшей на воздухе начинкой из краба-шароката. Придётся ждать, когда новые блюда вынесут!
Ну ничего… Вечером я это припомню.
После обеда у нас была пара бытовой географии – как и другие предметы Академии, жизненно необходимой для будущих капитанов. Ведь крайне важно назубок знать, что и на каком острове Семи Сумеречных Морей ты можешь приобрести, чтобы затем перепродать. Это одна из статей дохода корабля, а стало быть, благополучия команды.
Но так как лекция была первой, вводной, то преподаватель (а им оказался осадивший нас в столовой профессор по имени Уилл Норингтон) говорил много и обо всём. Выбрал эдакий формат повторения общих знаний. Рассказывал о Метрополиях – о том, как на крупном острове в Первом море, именуемом Материк, развивались два государства, получившие женские имена. Наша Виктория и Алиссия. Первое было названо в честь легендарной королевы. Второе – в честь жены основателя. В первом правят Премьеры или Примы (в зависимости от пола), во втором – король и королева – всегда в паре. Вот уже седьмой век не меняется Алиссийская королевская династия – единственная во всей Ойкумене.
