Планета FREEkoв. Зарождение (СИ) - Горина Юлия (е книги TXT) 📗
— Я очень рад, что вы все-таки решились поговорить со мной.
— Молодой человек, вы действительно не видите разницу между «послать» и «поговорить»? Выключите уже свою трансляцию!
У Яниса безвольно упали руки, нижняя губа огорченно выпятилась вперед.
— Вас же Александр Моисеевич зовут? — уже без жеманных кривляний своего медийного образа спросил он.
— Да.
— Послушайте, Александр Моисеевич, вы уверены, что вам действительно нечего сказать? Вашего ребенка превратили в инвалида, а вы даже не испытываете потребности кому-то за это отплатить? Врачи стали причиной вашей личной трагедии...
И тут Гиленсон не выдержал. Брызгая слюной, он прокричал в лицо блогеру:
— Причиной моей личной трагедии стала не генная инженерия, а непроходимая глупость женщины, которая захотела родить не ребенка, а сверхчеловека! Ей нужен был гений, каких еще не знала история! Понимаете? И добрая половина всех пациентов этой клиники, если не больше — результат нездоровых фантазий их матерей!
Янис сначала испуганно отшатнулся от взорвавшегося гневом собеседника, а потом в его подведенных красно-черными стрелками глазах вспыхнула идея.
— Фанатичные матери. Женские комплексы как источник зла. Феминистки будут выть и плакать от ярости! Александр Моисеевич, подождите! Вы же сейчас о своей жене говорили, госпоже Голиковой?
Гиленсон удивленно покачал головой.
— И когда только вы успеваете...
— Если честно, я видел вас входящим сюда и караулил, так что у меня было время идентифицировать вас и поднять биографию... — почему-то смущенно признался Янис. — Так вот... Я могу вам помочь в вашей борьбе за право единолично распоряжаться судьбой дочери. Медиасфера — это великая сила в наше время. Голикова как разработчик новейших методик по расширению возможностей человека и глава движения «Здоровая жизнь» здорово пострадает от такой перепалки, ее социальный рейтинг неминуемо упадет, и вы сможете действовать свободней! Мнение общественности будет на вашей стороне. Я получу популярную серию видосов, а вы увеличите шансы стать единственным законным представителем ребенка. Наше сотрудничество выгодно нам обоим!
Гиленсон уж было хотел решительно направиться к парковке, но вдруг остановился. Обернувшись к Янису, он медленно и задумчиво проговорил:
— Знаете, а ваша идея не лишена разумного зерна... Да, не лишена... Я должен подумать и взвесить все. Свяжетесь со мной вечером? Может быть, я действительно дам вам интервью. Но не сейчас. Сейчас я не готов обсуждать эту тему.
Янис радостно закивал, и красные пряди-антеннки задрожали у него на висках и макушке.
— Хорошо. Отлично! Я напишу вам вечером. Я тоже продумаю подробней линию нашего репортажа, и мы сможем ее обсудить.
— Добро.
— До связи, Александр Моисеевич!
— До вечера.
Пока Гиленсон в задумчивости шел за машиной, в углу интерфейса возникла красная иконка с изображением колокольчика, а в ушах зазвенел мелодичный мотив старой песенки.
В машине Александр Моисеевич вытащил из-под сиденья портативный шлем полного погружения: на рабочем месте полагалось быть во всеоружии, без ограничения тактильных или еще каких-либо ощущений. Как только он вошел в личный кабинет, сразу увидел парящий в воздухе конверт с подписью начальника отдела.
В сообщении значилось: «Появилась новая информация о твоих летунах. Информатор сообщил, что послезавтра должна состояться внеочередная встреча двух трейсеров, участвовавших в прошлом матче. Зайди ко мне, я передам тебе подробности».
***
Олег был типичным «кактусом».
Это определение появилось лет пятнадцать назад, после выхода блистательной драмы Томаса Стоуна о юноше-хикикомори, которая так и называлась: «Кактус». Герой Стоуна после долгих и мучительных попыток изменить свою естественную природу, в конце концов, решается признать, что не хочет всех тех вещей, которые другие люди возводят в ранг абсолютных ценностей. Его счастье — жить, как комнатное растение, никогда не покидая уютный мирок подоконника, не подпускать к себе никого лишнего и смотреть на мир исключительно через безопасное стекло виртуальной реальности.
Под каждым из положений Олег мог бы расписаться.
Завершив разговор с Рэмом, он почесал отросшую рыжую бороду, и решил, что пора бы ее сбрить — волоски, достигнув определенной длины, начинали завиваться в кудряшки и раздражать подбородок бесконечным покалыванием. И с тоской взглянул на свою постель. Ее вид с каждым днем становился все печальней: белье упорно превращалось из белого в зеленовато-серое. Приближался день уборки. Олег ненавидел уборку, потому что испытывал почти физическую боль, когда все эти чужие женщины трогали руками его личные вещи, развешивали свежевыстиранное, пахнущее резкими отдушками белье в гардеробе, а по полу и окнам ползали роботы, один только внешний вид которых вызывал у Олега панические атаки. А ведь они еще и двигались, издавая омерзительные звуки!
Он не боялся даже самых жутких мобов в вирт-играх с полным погружением, но в реальности банальный мойщик мог бы довести его до нервного срыва. И тому было абсолютно логичное объяснение: в вирте чудовищам противостоял могучий маг 957 уровня, в пуленепробиваемом и огнеупорном хитоне, в наручах +250 к скорости кастования заклинаний и набором посохов в рюкзаке. А в реальности в распоряжении Олега был только кожаный мешок с костями и жидкой красной субстанцией, именуемой “кровь”, — совершенно беспомощный, не способный ни к воскрешению, ни к самоизлечению.
Дорога в ванную комнату ему всегда казалась слишком длинной. До туалета было так же далеко, но Олег решил эту проблему, поставив себе в спальную портативный стульчак для пикников со сменными пластиковыми контейнерами. Можно было перенести туда же душевую кабину и раковину, но это означало серьезные ремонтные работы, на которые Олег никогда бы не согласился.
Огромная квартира на Новом Арбате, доставшаяся ему от отца, могла бы стать предметом зависти практически для любого москвича: высокие потолки, панорамные окна, четыре просторные комнаты с холлом, двумя гардеробными, кухней и столовой.
Но кактусы любят маленькие, тесные горшки. Поэтому Олег в основном жил в одной-единственной комнате.
Сбрив рыжую поросль на лице, он дружелюбно улыбнулся молодому вихрастому парню, появившемуся в зеркале вместо дикого лешего. Понюхав подмышки, стащил с себя квадратную, похожую на наволочку, трикотажную «фришку» с коротким рукавом, и вытащил из шкафа свежую.
Довольный собой, Олег вернулся в комнату, аккуратно застелил постель подобранным с пола покрывалом, чтобы не видеть нездоровый цвет белья, и, поколебавшись, присел в dream-chair — мягкое пластичное кресло, способное принимать нужный рельеф и угол наклона спинки и самого сиденья, с роскошными подлокотниками. Водрузив на голову шлем, Олег погрузился в вирт — всего лишь на минуточку, чтобы еще раз проверить аккаунт Коша. Прочитал письмо от Uno, повздыхал и удалил его на всякий случай.
Потом вернулся к себе, и с удивлением обнаружил на почтовой доске сообщение рассылки, прибитое большой оперенной стрелой. В письме сообщалось, что с аккаунта Рэма выложено новое видео.
Не задумываясь, Олег перешел по указанной ссылке.
И прямо перед собой увидел нежное женское лицо с выразительными миндалевидными глазами.
— Знаешь, что я больше всего люблю в сексе? — вырвался из его гортани низкий шепот. Пульс ускорился, телу стало жарко, напряжение внизу живота стремительно перерастало в эрекцию. Под руками Олег чувствовал гладкость ткани ее платья. Нащупав пальцами маленький язычок замочка, медленно потянул его вниз, другой рукой чуть касаясь открывающейся бархатной кожи.
— Какой-нибудь жесткий изврат? — выдохнула девушка, закрывая глаза.
Он тихо рассмеялся. Желание немедленно сорвать с нее все, раздвинуть колени и вонзиться в ее нежное, влажное нутро как можно глубже стало нестерпимым.
