Самоидентификация Аксима (СИ) - "Бриллиантовая Рафаэлка" (книги бесплатно без онлайн .TXT) 📗
Пошатавшись по хоз-части тюремного блока, Аксим нашел комнату, в которую свозили мусор и прочий хлам из тюрьмы, приготовленный для вывоза и утилизации. А в ней довольно удобный лаз наружу. Он тоже охраняется, скорее всего, но уж точно куда меньше, чем центральные ворота.
Тщательно проинспектировав входное отверстие лаза на предмет пролезания в него бегемотоголового и прочих, Аксим поспешил обратно, чтобы сопроводить новых друзей на волю.
Азиат ещё крепко спал, повиснув вниз головой на потолочной балке.
Джоз и Абиггон придавались любви, в камере пахло чем-то диким, звериным, мускусным, самим сексом. Мутант лежал на спине, запрокинув голову, бегемотоголовый стоял над ним возле койки. Он аккуратно, насколько позволяли лапы, держал Джоза за шейный отдел и медленно, ритмично натягивал его голову через ротовое отверстие на свой огромный член. Глаза Абиггона были закрыты, на бегемотьем лице читалось полное умиротворение. Аксим подумал, что замашки мачо были у него не более чем кокетством. Сейчас эта суровая глыба мускулов выглядела беспомощнее, чем дитя. Иногда он замирал, прекращая всякое движение, и морда его тогда принимала ещё более возвышеннее выражение, будто он повстречался с ангелами. Джоз тогда начинал самостоятельно заглатывать член, бешено двигая головой вверх-вниз и шевелить лапками. Абиггон жмурился, издавал мучительный сладкий стон.
Всё в этом действии казалось Аксиму прекрасным. Идеально слаженный механизм. Ему вдруг стало ужасно завидно. Новое ощущение. Как знать, может они согласились бы, чтобы и он присоединился к ним? Кажется, ему и правда хотелось бы искупаться в пене Джоза. Кажется, хотелось бы почувствовать в заднем проходе присутствие бегемотика. Не в каком-нибудь трансофрмированном зверином анусе, не в фруктовой латексной вибротрубке с подогревом, а в его собственном обычном и неказистом железном отверстии корпуса. Но нет, этого уже никогда не случится.
Через пару мгновений они узнают, что могут бежать, и ни секунды не задержатся здесь. Увидит ли Аксим их ещё? А что важнее — увидят ли они ещё друг друга или расстанутся навсегда?
От этих мыслей процессор робота начинал греться. Нет, не стоит задавать себе столь сложных вопросов, решил он. Лучше уж он насладится этими прекрасными, последними мгновениями любви. Постарается запомнить их в деталях. То, как по бегемотьей морде бегут капельки пота. Как в такой маленькой голове Джоза ловко помещается и так туго скользит мощный бегемотий член. Как усики и лапки ласково обвивают и гладят тело Абиггона, проникая в самые укромные уголки.
"Кажется, в одной из моих базовых комплектаций был подходящий член?" — задумался Аксим, и его руки сами собой потянулись куда-то между ног. Потеря контроля. Это испугало его и слегка отрезвило. Но пришлось признать, он процентов на двадцать робо-гей. Ну, на сорок. Никак не больше пятидесяти.
И вот, финальный рык Абиггона, из отростков Джоза забил фонтан, разноцветный, как игра «Зифран». Ах, что за синхронность! Открывают глаза, замечают Аксима. Ну, вот и всё. Отправляет Грише код возбуждения.
— Джентельмены, свобода ждёт!
Но ему так никто и не ответил. Аксим позвал сокамерников еще раз, но те никак не реагировали на призывы о побеге.
Постояв в тишине еще минуту, Аксим вышел из камеры.
Глава 11
Кибернетические телеса Аксима упруго проталкивались сквозь сжимающие плечи влажные стенки пещеры, что вызывали в его кибернетических нейросетях неявные, слегка возбуждающие ассоциации.
Оттолкнуться ногами — и вперёд. Оттолкнуться — вперёд. Это похоже на фрикции. Интересно, будь Земля женщиной — смогла ли она оргазм от этого? И кто он теперь — червь смердящий, али член в недре земной тверди возбуждающий? Бионический страпон, горнопроходческая вибромашина в режиме удовлетворения, или инородное тело, которое не следовало сюда засовывать? Движения складывались в минуты, минуты в часы, пока, наконец, вспотевшее от выступившей маслянистой смазки тело Аксима не вывалилось из раскрывшейся воронки в небольшую полость каверны, заполненной мусором.
Здесь Аксим уже мог двигаться почти в полный рост, лишь слегка задевая головой потолок туннеля. Судя по всему, оно было рукотворным. Память услужливо подсказала — всё это отроги старой заброшенной канализации середины двадцать первого века, в которой затем проводили незаконные горные выработки. Как это часто бывает, под каждым крупным мегаполисом можно откопать пару золотых или цветметаллических жил, которые обнаружили слишком поздно. Чёрные копатели приходят туда, когда в кварталах наверху уже кипит — или уже давно откипела — жизнь.
А жизнь наверху, действительно, откипела. Судя по картам, которые услужливо всплыли в рывками просыпающейся памяти, там был район заброшенной ещё в двадцать первом веке атомной станции, не то законсервированной из-за какой-то аварии, не то просто брошенной на фоне сети развития районных микростанций. Карты канализации, конечно, никакой представлено не было. Лишь заброшенная линия метро — в семи километрах к северу.
Приспособившись к спектральному режиму, Аксим пошёл по горной выработке, опираясь о стену. Он вспомнил о правиле правой руки — если идти по лабиринту, всегда держась одной рукой о стену, то рано или поздно, пройдя все тупики, ты найдёшь выход.
Он прошёл через три тупика, когда включившееся тепловое зрение заметило за поворотом тусклые отблески тепла. Живого организма. Кто там? Друг или враг? Любопытный Аксим решил свернуть туда, отвлёкшись от слежения за поворотами.
Взору его предстала большая пещера с высоким потолком, освещённая тусклым светом одного факела. Похоже, об электричестве тут даже не слышали. Или нет? Обонятельные рецепторы завопили алармами — Аксиму сложно было оценить качество запаха, но он наверняка должен был быть отвратным.
В центре зала была воздвигнута гигантская, в десяток метров размером полупрозрачная канистра, в которой виднелись истерзанные тела животных — собак, кошек и исполинских крыс. Возможно, и чего-то ещё. Слабый фиолетовый свет шёл из решётчатой конструкции под котлом, и Аксим вспомнил, как она называется — РИТЭГ, маломощный ядерный реактор, работающий на куске отработавшего ядерного топлива. Дозиметра у Аксима не было интегрировано, но он наверняка бы зашкаливал. От биореактора по пульсирующим трубкам (часть из которых нервно вздрагивала вялыми тентаклями, заткнутая пробками) тянулась полупрозрачная жижа к десятку мешочков, разбросанных по полу и заботливо подоткнутых старыми кусками минваты. Внутри ворочалось что-то живое, бились крохотные сердца, просвечивали тонкие черепные коробки. Плаценты. Яйца человеческих — или не очень — отпрысков.
Скользкая тонкая рука скользнула между ног Аксима и схватила за механическую мошонку. Вторая рука, липкая и тёплая, легла на плечо.
Процесс возбуждения необратимо начался.
— Мужчина, — послышался вкрадчивый тихий голос сзади. — Это настоящий мужчина, я чувствую это, Света.
Аксим обернулся.
Над ним возвышались два трёхметровых существа, лишь отдалённо напоминавших женщин — длинные, тонкие ноги, сутулое, сгорбленное короткое туловище с шеей, втянутой в плечи. Крючковатые, тонкие, вдвое длиннее нормальных руки. Жидкие белёсые волосы, лицо — не сильно обезображенное мутациями и даже вполне красивое, но смотрящее слепо, безумно.
Они были голыми. Груди, свисающие из-за сгорбленности отяжелевшими манящими каплями огромных, сытных сосков. У второй троглодитки, которую назвали Светой, грудей было четыре, в два ряда. Они были похожи на белёсых пауков, на леших из сказок, на персонажей классической ретро-мультипликации Миядзаки. Четыре руки толкнули Аксима под живот Светы.
— Возьми грудь… — попросило два вкрадчивых голоса.
— Какую?.. — зачем-то хотел спросил Аксим, охреневший от разнообразия, но его вопрос быстро заткнули одной из грудей.
Аксим ласкал губами и языком скользкую кожу, схватившись руками за две соседние груди, длинная грудь поместилась во рту почти целиком, сосок доставал до гортани, и сладковатое, густое молоко сочилось в его глотку.
