Магистериум морум (ЛП) - Бэд Кристиан (мир бесплатных книг .TXT) 📗
— Судьба? Моя-то — всю жизнь поперёк…
— Баня, я думаю, поправит сегодня вечером и тебя, — фыркнул демон. — Не томи же, пей со мной. Не то я пойду и закушу этим назойливым Грабусом! Всё равно толку теперь от магов — как от козлов молока!
Глава 38. Стихи и стихии
Всё когда-нибудь заканчивается: терпение, нервы, патроны…
Народная мудрость
На земле и в Аду. Всё ещё день 1-й.
После встречи с «сыном», демон выпросился отдохнуть в пентерном зале башни за книгами, а Фабиус, разогнав слуг и отказавшись от общества Саймона, который пытался напоить его успокаивающим отваром, отправился к мосткам и долго бродил у воды, пытаясь думать о том, что же будет с ним и с миром.
Себя он ставил по обычаю всех людей на главное место, но душой был сейчас маленьким и слабым, а потому мысли его разлетались и повисали в пустоте усталости.
Фабиус не умел быть слабым, а сильным не давала себя ощутить запоздалая дрожь страха. Он пытался планировать что-то на завтра, а возвращался к размышлениям о том, что было бы, поступи он сегодня как-то иначе? Неужели весь мир мог рухнуть, если бы он, маленький никчёмный человек не сумел встать вровень с самим Сатаной?
Как же могло так случиться, чтобы от его выбора зависело так много? Может, это был сон? Вдруг он присядет сейчас на берег, закроет глаза и всё развеется, сгинет?
И Дамиен. Он же… Она! Как всё это понять?
Фабиусу давно надо было бы отдохнуть, полежать в покое, поберечь ноги и сердце, а он всё бродил туда-сюда, и Магистр Грабус застал его врасплох.
Однако и Грабус был уже совсем не так заносчив и резок в суждениях, как прежде, ведь к тому моменту члены Совета Магистериума успели многажды убедиться, что магия их, если и работает, то так вяло и не периодично, что возлагать на неё большие надежды было бы опрометчиво. А, значит, не стоит ссориться и с хозяином острова, что дал им пищу, кров и защиту.
Праведный гнев магистров слегка поутих, а может даже и не слегка, и теперь лишь сам Грабус топорщил волоски на голой стариковской шее, да и то больше от холода, остальные же маги чаще пришибленно кивали.
Стал ли магистр Грабус вежливее? Ну, нет, тут не помог бы и сам Сатана. Характер у старика был всё-таки двухсотлетней выдержки. Да и другие магистры быстро пришли ему на подмогу.
Магистры долго спорили с Фабиусом тонкими напряжёнными голосами, Грабус даже ногами топал … Кончилось тем, что Фабиус велел оседлать Фенрира, неудобных гостей вновь погрузили в возок, застелив его на этот раз для приличия ковром, и все вместе поехали общаться с крещёными.
Но единения магистры достигли совсем не потому, что Грабус сумел достучаться до совести Фабиуса, которая в последние дни обросла слоем жира не меньше, чем в кулак. Просто крещёные могли вот-вот сообразить, что не только мир изменился, но пали и магические оковы, не пускающие их на остров Гартин. А видеть чернь у себя на острове Фабиус не хотел даже в страшном сне.
Понятное дело, что магистр Фабиус не стал огорчать Борна приглашением в эту поездку. Демон читал в башне учебник по стихосложению, сильно заинтересовавший его, пока Фабиус улаживал с магистрами дела земные.
Однако когда повозка достигла холма, у которого крещёные жгли свои костры и варили похлёбку, демон сам вырос рядом с конём Фабиуса.
Фенрир доверчиво потянулся к инкубу, и не прогадал, получив яблоко.
— Ты знаешь, — сказал Борн, похлопывая коня по морде. — Мне кажется, я сочинил свои первые стихи. Слушай!
Он поднял руку и торжественно продекламировал:
— Наутро выпал снег и сгладил…
Закончить ему не дали.
— Вот он! — заорал бельмастый. — Наш бог!
Крещёные тут же кинулись к Борну, окружили и его, и Фабиуса, к счастью, не успевшего спешиться, и возок с магистрами.
— Бог! Наш бог! — кричали крещёные и тянули к Борну руки.
Тот морщился и не подпускал их близко.
Фабиус с облегчением размышлял о том, как им повезло, что хотя бы инкуб сохранил магию: «Видно, магии в нём немеряно, он же — голая стихия тьмы, — думал магистр. — Эвона как… А вот в человеке-то — разного намешано… А души людей? Куда же они пойдут после смерти?»
Борн устал, он хотел размышлять о стихах, и крещёные быстро ему наскучили.
— Прочь, — сказал он. И видя, что его не понимают, возвысил голос. — ИДИТЕ ПРОЧЬ! НЕТ НИКАКОГО БОГА!
— Бога нет! Он сам сказал мне об этом! — воскликнул бельмастый, в экстазе закатил глаза и рухнул под ноги коню Фабиуса.
Фенрир захрапел, прижимая уши. Магистру Фабиусу стоило большого труда удержать его.
— Зачем вам Бог? — хмурился Борн, видя, что расходиться крещёные не собираются. — Бог не может существовать здесь, у него нет здесь цели. Люди — пища для демонов, потому демоны существуют. Чем должен быть занят ваш бог?
— Он должен учить людей!
— Охранять их своею милостию!
— Дать нам жисть вечную!
— Да что вы будете с ней делать, придурки! — не выдержал Грабус, высунув нос из повозки.
Фабиус фыркнул, осмыслив слова инкуба по-своему.
— А ты подумал о том, что людям-то — совсем не нужны демоны? — спросил он. — Люди-то демонов не едят!
И маг расхохотался, успокоив этим Фенрира. Тот знал — раз хозяин смеётся — битвы не будет.
Борн почесал надбровье, размышляя.
— Так ты и не увидишь их больше. Они не сумеют теперь так ловко входить снизу, если, конечно, люди опять не нарушат договор с миром вещным, развалив его на куски.
— Вещным?
— Прошлый мир ваш — был миром слов, этот — есть мир вещей. Стихии, сплетаясь, создают вещи текущего мира. Договор с ними требует веры в эти вещи, а не в огненные глубины Ада.
— А зачем этот договор стихиям? Они чем питаются?
— Восхищением, маг. Они создают мир, чтобы вы любовались им. Их пространство растёт от радости людей.
Крещёные внимали Борну, не смея даже шептаться во время его разговора с магом. Фабиус же откровения демона не привык принимать за полновесную монету, и во всём искал скрытый или двойной смысл.
— А как же церкви? — спросил он. — Что они будут делать? Собирать для стихий радость?
— Церкви Сатаны скоро уйдут в небытие. Забудутся людьми. Станут страшными сказками. Ты видел сердцем, как церкви рушились, и я свидетельствую тебе — в каждом из ваших городов церкви лежат сейчас в руинах, и священники ушли из них. Теперь вы всего лишь смертны и можете распоряжаться своими душами как угодно.
— Значит, мы свободны теперь от Ада после смерти? — уточнил маг.
— Вы свободны исключительно от воли Ада брать с вас оговорённое. Но не от Ада, как собственного выбора души.
— Как это? Я не понял… — магистр почесал бороду. — Мне подумалось, ты сказал, что наши души больше не пойдут в Ад?!
— Если такова будет их воля. Учти, что многие души алкают Ада уже своею тяжестью. И душа не спросит тебя словами. Пресыщенная, она камнем рухнет в подходящий адский котёл.
— А если она захочет иного пути, то куда же она пойдёт?
Борн пожал плечами и неопределённо указал вокруг себя, потом ткнул пальцем в небо.
— Мир изменился, маг. Кто знает наверняка? — он задумчиво посмотрел вверх. — Ищите, пробуйте. Главное — у вас появилось право искать собственные пути. Может быть, где-то вы обретёте и желанное бессмертие? Некий эликсир? А может быть, там, в вышине, действительно есть боги, и с ними можно будет заключить договор? — Борн задумчиво обвёл глазами внимающих ему крещёных и неожиданно рассмеялся. — Вот только я не знаю, чем они питаются!
Фабиус покачал головой. Нет, ему больше не нужен был эликсир, длящий сознание без возможности жить полною чашей. То, как он жил, отняло у него и жену, и сына. Теперь он будет жить громко, быстро, наслаждаясь и страдая!
— Нет! — воскликнул магистр Фабиус. — Нам не нужна такая вечная жизнь, за которую потребуют плату. Мы будем искать свои дороги.