Путь Стратега 4 (СИ) - Корнелий Луций (лучшие книги .txt, .fb2) 📗
Подвиг и жертва для боевого духа в предстоящем сражении гораздо полезнее чем предательство. Пусть легионеры Шестнадцатого считают, что их примас центурион погиб как герой, а не был обманут и в тёмную использован. Думаю, что так будет лучше. Может, сила в правде, но боевой дух тоже очень даже важная штука на поле брани.
— Это же были не шаддинцы? — спросил меня Доктоний, который сидел недалеко, потирая виски будто от головной боли.
“Иворна Сандис”. — ответил я, так чтобы помогавшая мне Дециамала не слышала. — “Гад, кстати, отлично фехтует”.
— Не удивительно. Есть весомые подозрения, что из последних десяти чемпионов больших столичных игр трое в момент боя находились под его управлением.
Вот это я понимаю хобби. Самое то для маньяка типа Сандиса. Доктоний, похоже, разговаривал со мной на языке, которого Децимала не знала. Так что беседа останется между нами.
“Покушение может повториться”.
— Обязательно, но что мне сделать? Арестовать его? — невесело усмехнулся Доктоний.
“Было бы неплохо”.
— А дальше часть Сената, которая его поддерживает? Стратег… — в голосе Доктоний слышалась усталость. — Вы же должны понимать, что оно так не работает.
Ага. Работает оно все по-другому. Через известное место.
— Подобные проблемы нужно решать политически. — продолжал рассуждать венатор. — Или… Сами его прибейте, только как нибудь тихо. Без горящих городов и пробуждения темных божеств. Многие вам в Империи скажут спасибо. Но Сандис это человек крайне талантливый и очень опытный по части доставления проблем. Советую сначала попробовать политическое решение. Да и не выйдет у вас без горящих городов, уважаемый Михаир. Знаем. Проходили неоднократно.
Венатор опять поморщился. Пальцы на его левой руке сводили странные судороги. Доктоний еще не отошел после встречи с архонтом демонов. В бой с нами он не пойдет. А кто пойдет?
В моем распоряжение было тринадцать сводных когорт, составленных из осколков самых разных подразделений. Чудовища Франкенштейна, оживленные моим желанием продолжать войну и сшитые дисциплиной легионов. Почти восемь тысяч пехоты. Две когорты по тысяча двести и одиннадцать стандартных по пятьсот. Две усиленные состояли из немногочисленных остатков антесигнанов и армигери дефенсорес в качестве первых рядов, которых дополнили ветеранами обычных легионерских когорт. Затем имелись еще четыре легионерские когорты по пять сотен, когорта превенторов, которую объеденили с центурией, немного дополнили обычными легионерами и даже парой десятков уцелевших авантюристов, когда-то перешедших к нам от Эламы. Причем в когорте превенторов первые ряды займут именно легионеры. Так как они лучше обучены строевому бую и отражению натиска кавалерии. Остальных превенторов обязательно вооружат копьями. Причем некоторые из задних рядов возьмут трофейные контосы, длинные кавалерийские копья шаддинцев. Также у нас было две когорты маттиариев из Шестнадцатого, которые не сильно пострадали, и четыре сводные копейные когорты, куда включили еще и остатки ауксилии, в том числе цестинцев Аркетара. Смешивать ауксилию с легионерами это, конечно, нонсенс за пределами приличий, однако после всего пережитого здеца нам было не до формальностей. Итого примерно 7900-8000 тысяч пехоты. Выскребли всех, кого только было можно.
Кавалерия. В моем распоряжении была примерно тысяча бронированных и готовых к прямому столкновению всадников. Остатки ал легионов и цестинской наемной конницы. Плюс 362 конных лучника: остатки сагиттариев вместе с сэйфами. После смерти Ангре, я решил придать степных союзников к уцелевшим турмам сагиттариев. Опять же временная мера и все понимали насколько у нас тяжелая ситуация. Никто не роптал. Среди выживших сэйфов мы распределили трофейное снаряжение. Так что все там стали бронированной конницей хотя бы на уровне кольчуг. Еще была ала конной ауксилии Венелов и легкие всадник Тайбров. Те, которых мне когда-то выдал Аланиус Церт. Среди них тоже раздали трофейную броню, полученную с вражеской пехоты, но выучка у них все равно не для жесткого ближнего боя.
Итого: 1034 кавалерии ближнего боя, 362 бронированных конных лучников, 410 чуть бронированных конных застрельщиков. Кроме того мы возьмем с собой в поле 55 наиболее мощных, но мобильных скорпионов и столько же стационарных арбалетов. Не самое великое войско, однако после тяжелых потерь у обеих сторон конфликта мы всё ещё боеспособны и можем сыграть важную роль на поле решающего сражения.
При этом на защите лагеря у нас оставались какие-то жалкие крохи. Раненые, пешие стрелки разбитых вспомогательных центурий, пращники и так далее. Надежда на то, что у шаддинцев нет сейчас свободных сил и времени для штурма. В нашем случае лучшая защита — нападение.
Я наблюдал, как посреди руин лагеря строятся когорты. Вокруг нас уже не ровные ряды палаток, сторожевые башни, частоколы, наблюдательные посты. Всё это было уничтожено врагом или разобрано нами, чтобы соорудить хоть какие-то укрепления по периметру. Каструм разрушен, но легионы выстояли. Среди обломков и навесов с ранеными строились мои последние когорты. Воины, прошедшие вместе со мной через адское пекло, и которых я сейчас снова поведу туда. Если честно, несмотря на предстоящие опасности, мне этого даже хотелось. Завершить, наконец, резню в Бер-Шадде, которая, казалось, длится уже не одну вечность. Великое сражение, где тысячи умирали и убивали во мраке ночи и во мраке дьявольского затмения.
"Легионеры и просто воины". — начал я. — "Мы находимся у последней черты, за которой нас ждет разгром или величие. Всё решится сегодня. Сегодня мы пойдём по узкой тропе, ведущей в будущее. Обычно оно у каждого своё. Но наши судьбы сплетены между собой клятвами, товариществом и этой войной. Каждый в ответе за каждого. Давайте вместе шагнём за последнюю черту и пойдём навстречу будущему. Заберем свою победу. Я буду с вами. Среди рядов когорт под аквилами легионов. Мы выстоим, мы пройдем этот путь до самого конца и поставим последнюю точку. От такого врага как шаддинцы нельзя просто уйти. Нужно именно победить. Значит так тому и быть. Мужайтесь".
Ряды людей подняли оружие, но криков практически не послышалось. Мрачное напряжение повисло над легионами. Время бравад закончилось. Ушло в землю вместе с кровью раненых и убитых. Наступало время сосредоточения, последнего напряжения усилий, последней жертвы.
"Не спешите". — передал мне Карр. — "Пусть вымотают коней. Я отдам сигнал".
Спешить мы и не собирались. Я дал людям возможность отдохнуть под навесами. Поле уже начавшегося боя находилось совсем недалеко. Перед тем как выйти из лагеря мы могли оценить ситуацию, чтобы найти лучший момент для вмешательства. Среди людей Карра был мой гонец, который давал немного обзора. Кроме того я приказал гибриду-дриаде запустить ещё птицу. Думаю, врагам уже не до соколиной охоты. А даже если собьют, то оценить ситуацию успею.
Вскоре перед моим взором стратега предстала картина масштабнейшего полевого побоища, которое я когда либо видел. Сухая, лишенная лесистых участков степь Бер-Шадда стала практически идеальной ареной для подобного сражения. Она позволяла развернуть огромные силы. Это была не первая битва. И легионы Карра, и шаддинцы уже выходили друг против друга. Принято говорить уже скрещивали мечи, но в наших условиях больше действовали копья, дротики, стрелы и снаряды. Однако даже несмотря на схватки предыдущих дней обе стороны ещё обладали огромной боевой мощью. Абсолютно уверен, что если любую из этих армий перенести в прошлое на Север, заменив ими мои легионы, то небольшое численное превосходство не помогло бы Геору. Не понадобилось бы маневров, войны на истощение и обороны Кринторна. Северян разгромили бы в одном решающем сражении. Раскатали бы как асфальтоукладчик кукольный домик.
