Исчадие ветров - Ламли Брайан (электронная книга txt) 📗
Некоторое время все ждали… и вот, началось!
Де Мариньи и все остальные услышали, будто из дальнего далека, протяжные причитания, словно заговорили, засетовали ветры, веющие среди миров; эти звуки исходили от начавшего мелко-мелко вибрировать медальона, продолжавшего медленно поворачиваться на золотой цепи перед напряженным белым лицом Армандры. Отдельные шепотки — старейшины изредка все же позволяли себе чуть слышно переговариваться друг с другом — сразу утихли и, будто для того, чтобы не дать воцариться полной тишине, вибрирующий медальон зажужжал громче. А потом…
Де Мариньи показалось, будто по залу промчалась целая стая, поток поющих ветров. Они налетали любопытными вихрями, дергали его и Морин за одежды, играли с их волосами. И ведь все это было иллюзией — факелы горели так же ровно, как и прежде, ни один язычок пламени не шелохнулся! Да, эти стенания ветров, призванных сюда из межзвездных просторов, были иллюзией, такой же, как грохот отдаленного прибоя в раковине, поднесенной к уху; а может быть, и нет?
— Я никак не могу к этому привыкнуть. — Хриплый шепот Хэнка Силберхатта прозвучал в ухе де Мариньи, заставив его вздрогнуть. — Армандра ведь самая настоящая женщина, но ей посильно очень многое из того, что делает ее отец. Впрочем, тебе это объяснять, пожалуй, не нужно!
Действительно, в этом не было никакой необходимости, потому что де Мариньи имел немало возможностей посмотреть на Армандру в действии. Но происходившее сейчас было для него в новинку. Неожиданным — до потрясения — оказался для него и звук ее голоса, высокого и чистого, как звон золотого колокольчика, заглушившего призрачный шелест потусторонних ветров. Когда она заговорила, коротко подстриженные волосы на затылке де Мариньи встали дыбом, ему показалось, что в воздухе резко сгустилось электричество.
— Итаква вернулся на Борею, — произнесла она; ее глаза были все так же закрыты, лицо бело, как свежевыпавший снег. — Он прибыл раньше времени и сейчас смотрит на нас с белой равнины. Я чувствую, как его сознание пытается достичь моего, но на сей раз я надежно закрылась от него!
Старейшины переговариваются встревоженным шепотом. Возвращения Итаквы не ожидали еще по меньшей мере три месяца! Неужели Итаква вернулся так рано? А спрашивать почему, нет никакого смысла, потому что, когда дело касается Шагающего с Ветрами, никаких логичных причин просто не бывает. Но это очень, очень дурное предзнаменование!
Армандра, впрочем, не оставила им времени для рассуждений.
— Вот! — заявила она, чуть заметно кивнув. — Он больше всего на свете хочет вызнать наши тайны, но до них ему не добраться. И теперь я могу поговорить с моими друзьями ветерками, которые гуляют повсюду по звездным просторам. Не с теми могучими вихрями времени и пространства, что рождаются в великих пропастях и переплетениях пространства и времени, а их маленькими родственниками, играющими на бескрайних просторах и заходящими в своих странствиях куда и когда угодно…
Она несколько секунд молчала, лишь тяжело дышала и хмурила брови в глубокой сосредоточенности, но потом ее лицо просветлело, она улыбнулась какой-то необычной улыбкой, подняла правую руку и сделала ею приглашающий жест. — Идите ко мне, ветерки. Поговорите с Армандрой, расскажите ей о своих путешествиях. И расскажите, если пожелаете, где лежит Элизия и какие дороги ведут туда.
Армандра не открывала глаз, но ее огненно-рыжие волосы жутковато зашевелились, как бы по собственной воле, и начали всплывать над ее алебастровыми шеей и плечами. Мех ее жакета встопорщился, как от ветра, а улыбка стала шире, словно ей на ухо прошептали какой-то забавный секрет. А затем…
— Он вернулся от Арктура, — сказала Армандра, — где вокруг замерзшего пустотелого солнца вращаются десять тысяч ледяных планет. И эта огромная замерзшая звезда настолько хрупка, что, когда он забрел внутрь ее и подул на ее сосульки и ледяные сталактиты, все обрушилось и разбилось в осколки и снежную пыль. А когда ледяное солнце погибло, его многочисленные миры разлетелись, как камни из пращи, и устремились в глубины космоса искать себе новые солнца. Так что этот ветерок стал, можно сказать, отцом будущих миров! Это по его словам; ну, а я думаю, что он выдумал эту красивую историю, чтобы развлечь меня. Что касается Элизии… он считает, что это легенда, потому что ему ни разу не доводилось беседовать с ветрами, которые действительно побывали близ нее.
Ее улыбка чуть померкла, но она медленно наклонила голову, чтобы позволить крохотному ветерку, словно котенку, прижаться на несколько мгновений к впадинке между ее ключицей и шеей. Эфирное дуновение, хоть и невидимое, пригладило встопорщившийся мех на ее воротнике, подкинуло волной ореол ее медных волос.
— А этот печален, потому что лишился своих братьев, попавших в утробу черной дыры: они неосторожно подошли слишком близко к краю. Наверняка их выбросило из дыры в каком-то очень дальнем краю пространства, и он боится, что ему никогда больше не придется играть с ними среди знакомых звезд. Он считает, что они вполне могли добраться и до Элизии, — он слышал поговорку, что туда все ветры попутные, — но, увы, он понятия не имеет о том, где находится это место.
Так продолжалось довольно долго: эфирные ветерки прилетали на зов Армандры и улетали, свистели и шипели, пыхтели и вздыхали, шуршали и стрекотали у ее уха. Она беседовала и с обжигающе холодными ветрами из неимоверных глубин космоса, и с другими, согретыми дыханием солнц, возле которых они резвились. Ее навестили ветры, возникшие благоухающими вечерами в горах зеленых миров, и дети уже умерших миров, которые их порождения все еще продолжали оплакивать. Здесь побывали и совсем юные ветерки, и умудренные, старые, почти как само время, и каждому из них было что рассказать.
Де Мариньи в конце концов решил, что так и не услышит ничего полезного, но вдруг…
— Ах! — громко вздохнула Армандра и, крепче стиснув подлокотники трона, еще сильнее выпрямилась в своей царственной позе. — Вот это очень редкий ветер, да к тому же еще и перепуганный!
Хэнк Силберхатт стиснул де Мариньи, как бы напоминая ему о том, что все происходящее не мерещится и не снится ему.
— Возможно, это как раз то, что ты ищешь, — прошептал бывший техасец, подумав про себя, что Армандра уже начала было уставать, но тут сразу взбодрилась, — смотри!..
Де Мариньи поднял голову. На бледных щеках Армандры проглянул легкий румянец, словно ее что-то внезапно взволновало. Нечто невидимое — может быть, лишь панический всхлип воздуха — нырнуло в широкий рукав ее жакета, отчего тот на мгновение раздулся колоколом, затем выскочило наружу и, несомненно, в страхе принялось метаться вокруг ее головы, пока не прозвучало:
— Остановись, маленький! Успокойся! Тебе здесь ничего не грозит. Кто бы ни гнался за тобой — здесь тебя не достанут.
Де Мариньи так и подмывало придвинуться к Армандре, чтобы получше понять, что происходит.
— Он, — сказала Армандра, и в ее голосе прозвучала чуть ли не триумфальная нотка, — вот этот ветерок, совсем выбился из сил! Ему встретилось нечто ужасное, он далеко и долго бежал и сам не знает, как уцелел. За ним самим не гнались, нет, но он слышал, как возле Красной Медузы Гончие Тиндалоса преследовали газообразное разумное существо!
Де Мариньи затаил дыхание; по его коже пробежали холодные мурашки, ему самому стало страшно, однако он знал, что должен выслушать все до конца.
— Да, облачко газа, — продолжала Армандра, — мчалось в пространстве лишь вдвое медленнее света, и его преследовали Гончие. У этого существа было имя, звучавшее, как простое шипение — Ссссс! Хотя, может, это было и не имя, но так оно думало о себе. А этот ветерок уверен, что существо на бегу взывало к Великим Богам Древних на Элизии и умоляло их помочь ему! А потом он увидел, как Гончие пожирали оторванные клочья газообразного существа, разглядел, насколько ужасны эти звери, и тоже убежал. И пришел сюда, чтобы прийти в себя и восстановить силы…
