КК. Книга 8 (СИ) - Котова Ирина Владимировна (версия книг txt) 📗
- Я поняла, поняла, - поспешно проговорила Каролинка, подскочила к сестре и крепко обняла ее.
- И кто бы тебе это ни сказал, он просто дурно воспитан, - заключила ее проницательная старшая сестра. - Или нарочно хотел тебя обидеть. Неужели кто-то из Валиных ребятишек? Ты скажешь, кто?
- Нет, - чуть виновато и угрюмо сказала Каролинка.
- Тогда решай свои конфликты сама. Но я бы посоветовала тебе избегать неприятных людей. И помни, что тебя есть кому защитить.
- Угу, - неопределенно промычала младшая и с удовольствием постояла еще, обнимая любимую Ангелину. Теперь ее душа снова была спокойна.
Тафия
Послушник Вей Ши весь день тяжело работал, нет-нет да и поглядывая на оставленные шумной девчонкой художественные принадлежности. Ее охранники разумно бросились за ней, потому что главное уберечь подопечную, а не вещи. Но, кажется, за ними никто возвращаться не собирался.
В храм тек ручеек прихожан, и у каждого были вопросы, просьбы и чаяния. Наследнику императорского трона невыносимо трудно было находиться между простыми людьми с их мечущимся сознанием и беспорядочной энергией. Пусть дед закрыл ему возможность видеть ауру, но он продолжал осязать стихийные токи, и нахождение в толпе будто отравляло кровь, проявляясь горящими щеками и ушами, головной болью, пятнами перед глазами. И это несмотря на то, что на территории храмов эманации Триединого приглушали и гармонизировали всю эту какофонию, оставляя от нее лишь слабое эхо!
Из-за особой чувствительности к несовершенству людей императоры Йеллоувиня ограждались высокими стенами и обширными садами фамильного дворца. Но правителю все равно не скрыться от подданых, поэтому с разрушающим воздействием эмоционального хаоса после публичных мероприятий справлялись медитацией. Если бы она давалась Вей Ши, он бы так легко не впадал в ярость и быстрее бы научился владеть собой. Но… увы. Ему никак не нащупать было точку спокойствия внутри - спасибо красной прабабке с ее беспокойной кровью. С каждой неудачной попыткой он все чаще срывался - потому что организму нужно было освободиться от негативной энергии, а другого способа он не знал. И тем больнее от собственной ущербности и разочарования в глазах родных было наследнику, умеющему видеть красоту мира, ощущать его совершенство в тихие минуты и работать с токами стихий, когда сам он не был переполнен чужими, хаотичными всплесками сил.
К вечеру в голове уже стоял звон. Вей Ши очень проголодался, но в кормильне не осталось еды, и настоятель обители отправил монахов к Владыке Четерии с просьбой помочь продуктами.
- А с завтрашнего дня, - сказал он служителям и послушникам, - начнем разбивать огород за храмом. Посадим картошку, я договорился, нам привезут семена из приграничной обители, что расположена в Йеллоувине. Здесь все должно поспевать очень быстро, а зависеть постоянно от милости Владыки неправильно. Людей будет становиться все больше, только на пожертвования мы их не прокормим.
Настоятель был родом из Тидусса, смуглый, седовласый, чуть горбатый, с проницательными темными глазами. Он по силе своей должен был видеть и понимать, кто такой Вей Ши. Неизвестно, приглядывался ли он к ауре нового послушника, но, в любом случае, ни словом, ни делом особого отношения не выказывал и обращался с тем же благостным спокойствием, что и к другим людям, будь они служителями или посетителями храма.
Вей Ши снова подметал двор, мрачно думая, что вот и ему придется копаться в земле, и презирая себя за мысли о еде и слабость из-за голода. Приблизившись с метлой к входу, он увидел, что рисовая булочка, уже подсохшая, так и лежит на чистой скамейке - никто на храмовой земле не взял бы чужого. И, верно, от голода ему показалось, что он слышит невероятно вкусный запах сливочного масла с топленым сахаром.
Над Тафией собирались грозовые тучи - вот-вот ливанет дождь, и ветер трепал листы бумаги, закрепленные на пюпитре девчонки. Вей Ши мрачно посмотрел туда и продолжил подметать двор. Вот сейчас дометет и возьмет булочку. И съест. Не пропадать же ей.
Он домел до ворот, выглянул наружу - в лицо дул тяжелый предгрозовой ветер. Город-на-реке стал свинцовым, река подернулась рябью, на улицах почти никого не осталось - все прятались от стихии, а вот по дороге к храму тяжело поднимался какой-то мужчина, ведя за руку женщину. Женщина остановилась, повисла на мужчине - он с трудом удерживал равновесие: ветер сбивал с ног.
«Глупцы. И зачем в такую погоду в храм подниматься?» - поморщился Вей Ши, отворачиваясь. Опять беженцы, наверное.
Беженцы приходили постоянно, рассказывали страшные вещи о войне, и Вей Ши иногда мечтал, что убежит в Рудлог или Блакорию, вступит в отряд добровольцев и совершит подвиги, да такие, что сам Четери пожалеет, что сослал его, и выразит свое восхищение. Останавливало наследника только понимание, что он единственный внук, и, случись что, прямая линия наследования прервется. Да и перерос он уже почти подростковые порывы. Во всяком случае, он был уверен, что перерос.
Глаза снова наткнулись на вещи шумной утренней девчонки, и он нехотя собрал их, отнес под крышу, то и дело поглядывая на сладко пахнущий подарок. Затем помыл руки, налил себе в чашку из фонтана холодной воды, сел на скамью и, наконец, взял булочку, отщипнул кусочек и сунул в рот. И почти зажмурился - так вкусно было и так похоже на то, что он ел на родине. Сразу меньше стала звенеть голова и отступили мрачные мысли. За спиной зашлепали по брусчатке первые тяжелые капли, и вдруг разом ударил ливень, загудел, расходясь все сильнее и сильнее, хлеща город полосами ветра и воды.
Вей Ши отломил еще кусочек, глянул за ворота, в пелену дождя. Женщина лежала на дороге, а мужчина старался приподнять ее. Они были совсем недалеко, шагах в двадцати, но их силуэты едва-едва можно было разглядеть. Послушник поколебался, оглянулся - во дворе кроме него никого не было. Положил булочку обратно на лавку и со вздохом шагнул из-под защиты храмовой кровли.
Мощный ледяной ливень вышиб дыхание, пригнул к земле, оглушил, заставив на миг потерять ориентацию. Вей Ши подбежал к паре - молодая женщина, беременная, тяжело дышала, глядя перед собой расширенными глазами, а мужчина лет сорока все пытался подхватить ее под мышки, подтянуть вверх.
- Жена. Рожает! - крикнул он в панике по-блакорийски, видимо, даже не задумываясь, откуда йеллоувиньскому послушнику знать язык. Но тут и без знания все было понятно. Вей Ши опустился на корточки, тоже попытался поднять женщину - и тут ее дыхание сорвалось, тело напряглось, и она закричала.
- Не трогайте меня. Больно! Я умру, умру, - она стонала, выдыхая воздух со свистом и цепляясь за мужа.
Вей Ши отстранился, прикрыл глаза. Ее боль, страх и бессилие воспринимались так, будто ему на глазные яблоки и виски изо всех сил давили. И воздействовать он никак не мог, чтобы успокоить - спасибо деду. Хотя…
Знания-то никуда не делись. И он нащупал на ее запястьях точки спокойствия, надавил изо всех сил и дунул в лицо. Женщина вдруг затихла, и он молча подхватил ее под руки - с другой стороны присоединился муж, и они под проливным дождем потащили ее в храм.
У входа блакорийка снова начала кричать и виснуть у них на руках.
- Ребенок! Ребенок идет! Дайте мне лечь!!!
Ее поспешно уложили на лавку, муж с огромными глазами задрал ей мокрую юбку, снял белье.
- Я не знаю, что дальше делать, - причитал он, тряся головой, - не знаю!
- Ноги, - стонала женщина, - подержите мне ноги!
- Помогите! - крикнул Вей Ши в сторону храма. - Кто-нибудь. Нужна помощь!
- Боольнооо, - плакала женщина и била рукой по скамье. Муж раскачивался из стороны в сторону, и Вей Ши схватил его за грудки, тряхнул, шлепнул по лицу и глаза у мужика приняли осмысленное выражение.
- Ребенка лови, - выплюнул наследник и взял женщину за ноги, отвернувшись, - роженица напрягалась, рычала сквозь зубы, или начинала плакать и спрашивать - «уже видно? видно?» и у него самого кружилась голова и казалось, что вот-вот свалится без чувств.
