Забавы колдунов. Часть вторая - Кузнецова Вероника (мир книг .txt) 📗
— Иван, мы можем сейчас сделать привал и накормить его? — шепнула девушка своему спутнику. — Предложи ему поесть.
— Мы собирались обедать, — сказал молодой человек. — Присоединяйтесь к нам.
Домовой с сомнением поглядел на Адель.
— Нам самим мало еды, — пробубнил он.
— При случае мы достанем еду, а этот человек явно давно не ел, — ответила девушка.
— Охотно составлю вам компанию, — согласился незнакомец. — Меня зовут Давид. Я иду к родственникам и сильно поиздержался в пути. Какие были деньги, все порастратил. Сейчас иду голодный и нищий, без всякой защиты. Сжальтесь надо мной, добрые люди, примите меня в свою компанию. Бог вас за это вознаградит.
Адель не любила ссылок на Бога, который будет её вознаграждать неизвестно за что. Бога как будто обязывали это сделать. По её мнению, или обещай от своего имени, или ничего не обещай. Но свои мысли она, разумеется, вслух не высказала, а привычно достала сухари и оставшийся от завтрака печёный картофель. Разжигать костёр не стали, хотя вокруг было много сухой травы, которую они использовали как горючий материал.
Давид с отменным аппетитом проглотил свою порцию, и девушку стали мучить сомнения, стоит дать ему ещё сухарей или нет. Если дашь, то может обидеться домовой, а не дать — жестоко, ведь Давид явно остался голодным. С другой стороны, неизвестно, сколько времени их новый спутник не ел. Может, лишний сухарь будет чрезмерной нагрузкой для его желудка. Адель решила переложить всю ответственность на Ивана. Если он предложит накормить голодного получше, она это сделает, а сама не будет ничего предлагать. Но Иван ничего насчёт этого не сказал.
Когда все отдохнули и решили идти дальше, Давид вновь запричитал:
— Возьмите меня с собой, добрые люди. Не оставляйте меня одного, без помощи и поддержки…
— Не оставим, — прервал его излияния Иван. — Иди с нами.
Давид подхватил свой мешок и пошёл вместе со всеми. Глядя на него, Адель подумала, что или он так силён, что со сравнительной лёгкостью несёт мешок, или мешок набит чем-то невесомым. Однако спросить было бы неприлично.
Домовой шёл несколько в стороне и что-то ворчал себе под нос. Давид рассуждал о тяжёлых временах, когда человеку грозит нищета. Иван помалкивал и лишь кратко отвечал на вопросы, предпочитая приглядываться к их истощённому попутчику.
Однако на следующий день Адель уже начала тревожиться, потому что съестные припасы подходили к концу. Если их не пополнить, то придётся голодать.
— Что, есть нечего? — спросил домовой, очень чуткий ко всему, относящемуся к еде.
— На сегодня хватит. Понемногу, но хватит. А вот на завтра уже ничего не останется, — ответила Адель.
Так получилось, что Иван и Давид шли впереди, а Адель и домовой чуть позади. Девушке не хватало общения со своим давним другом, с которым никогда не было скучно, однако ей пришлось бы оказаться и в обществе Давида, а ей этот человек не очень нравился. Слишком однообразны и специфичны были его рассуждения: всё о деньгах да о нищете. Пусть уж идёт с Иваном, если тот его терпит, а она удовлетворится беседами с домовым.
— Пусть теперь Давид выставит угощение, — предложил домовой.
— У него ничего нет. Ты же видишь, какой он голодный.
— Это у нас ничего нет, а у него в мешке есть еда.
— Не выдумывай, пожалуйста, — строго сказала Адель.
— А я и не выдумываю. Я знаю, что он хранит в мешке.
— Откуда? Разве ты заглядывал в его мешок? Он никогда его не развязывает.
— Сам не заглядывал, а всё-таки знаю.
Домовой напустил на себя таинственный вид, помолчал, но не выдержал и объяснил:
— Ночью я встретил луговую мышь. Сначала, слово за слово, мы чуть не поругались, но потом её разобрало любопытство и она согласилась слазить в мешок. Я бы и сам мог это сделать, ведь я умею делаться маленьким, но я решил положиться на мышь. Она обследовала содержимое мешка, вылезла и подробно всё перечислила. Ты ей верь, потому что это не какой-нибудь шкодливый мышонок, а весьма респектабельная мышь среднего возраста. Так вот у него в мешке три больших кошеля с золотом, два мешочка с серебром, шкатулка с драгоценностями, богатая одежда и еда. Мышь сказала, что там очень вкусный сыр, сухари, сушёное мясо и кое-что ещё. Она сказала, что всего этого очень много, и даже привела свою семью полюбоваться на припасы и определить их качество. А этот жадина ест нашу еду, а свой мешок перетряхнуть не хочет. Положим, сыра он там уже не найдёт, но остальное должно уцелеть… Пока.
— Мы не можем заставить его нас угощать, раз он не желает. Если бы хотел, давно бы выложил к обеду хоть что-нибудь, — сказала Адель.
— Но это нечестно! — не унимался домовой.
— Мы сами предложили ему еду, — напомнила Адель. — Мы не рассчитывали, что он нам отплатит тем же. Если бы ты не подбил любопытную мышь влезть в мешок, мы бы до сих пор думали, что он нищий, так что успокойся и забудь о его мешке. И ещё прошу тебя не лазить в мешок самому и не посылать туда знакомых.
Домовой остался очень недоволен решением девушки.
— Надо же быть таким скупым! — ворчал он.
На привале, грызя свою долю сухарей, он не выдержал и обратился к Давиду.
— Сейчас бы сыру сюда. У тебя нет сыра?
Скупой вздрогнул, словно у него просили жизнь, и опасливо поглядел на маленькое, но, оказывается, очень вредное существо.
— Какой сыр? Откуда у меня может быть сыр? Глупости говоришь. Или, может быть, ты посмеяться вздумал над нищим?
Девушке было стыдно за Давида, неприятно наблюдать эту тяжёлую сцену, и она дёрнула домового за рукав расшитой рубахи.
— Перестань! — шепнула она.
Иван с интересом разглядывал героев разыгрывающейся у него на глазах драмы и, кажется, всё понял. Он и сам подозревал, что их новый спутник лишь жалуется на нищету, а на деле просто неумеренно жаден.
— Что-то мне стали вспоминаться жёлтые обезьяны, — сообщил он.
— Какие ещё обезьяны? — насторожился Давид.
— Обыкновенные обезьяны, но жёлтого цвета. Так и стоят в глазах. Не знаю уж, к чему бы это?
Адель еле сдерживала смех, глядя на озадаченные лица Давида и домового.
Чуть позже Давид тихо спросил у девушки:
— Скажи мне откровенно, Адель, этот Иван в своём уме? Он не заговаривается временами?
— Нет, Давид, не заговаривается. Просто недавно нам пришлось отражать наступление жёлтых обезьян, поэтому Иван про них и вспомнил.
— Ты сняла камень у меня с души! — обрадовался Давид.
Домовой оказался смышлёнее скупого.
— Адель, что это за жёлтые обезьяны? Иван хотел тебе что-то по секрету сказать? — спросил он.
— Это означало, что надо прекратить разговор про сыр, иначе может произойти ссора, — объяснила девушка. — Больше не говори о тех вещах, которые есть у Давида.
— Особенно о сыре, которого у него уже нет, — подхватил домовой.
Вечером путешественники услышали скрип и стук, словно ехала какая-то повозка. Прятаться было негде, но всё-таки они залегли в выжженную солнцем траву и ждали, что будет дальше.
Оказалось, что по степи неторопливо вышагивает вол, везя большую гружёную телегу, а на телеге сидит баба в цветастой юбке, белой расшитой кофте и красном платке, повязанном каким-то странным, незнакомым Адели образом, так что концы платка торчали надо лбом. Это могла быть приятнейшая женщина, а могла быть страшная ведьма. Путешественники лежали, не зная, на что решиться, при этом Давид трясся от страха всем телом. Тем временем у телеги соскочило колесо, и обрадованный вол сразу же остановился.
— Батюшки! — всплеснула руками баба. — Что ж мне теперь делать?!
И она зарыдала в голос.
Иван встал, заставив её в испуге умолкнуть.
— Что случилось, мать? — спросил он. — Нужна помощь?
Баба отступила к телеге.
— Всё бери, ничего не жалко, — заговорила она, загораживая от Ивана телегу. — Только жизнь мне оставь.
Молодой человек хотел взглянуть на поломку, но баба вновь встала у него на дороге, преграждая подход к своему имуществу.
