Ларец - Чудинова Елена В. (читаем книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
– Так делать покуда нечего, – засмеялся отец Модест, отрываясь от трубы, коей в свой черед завладел. Ее тут же перехватил Роскоф, которому, Нелли приметила, давно уж было невтерпеж.
– И со стен было видно, что, когда они ели человечину, ненасытные птицы-стервятники брезгуют клевать за ними с костей остатки плоти, – задумчиво проговорил он, жмуря невооруженный глаз. – Мог ли я думать, с неохотою одолевая страницы великого хрониста аглицкого Матфея Парижского…
Только Филипп и может так опростоволоситься. Нелли хихикнула втихаря: аглицкий хронист из Парижа!
– В каком изданьи? – поинтересовался отец Модест таким тоном, словно вел светскую беседу в столичной гостиной, а не стоял на свежем ветру над готовящейся к нападению ордой.
Решил, верно, не конфузить Роскофа его ошибкою, решила Нелли.
– Цюрихском одна тысяча шестьсот шестого году, – Роскоф все вглядывался. – Мог ли я помыслить тогда, что скушный урок обернется явью? Воистину непостижны уму ветры, что гонят по морю житейскому утлый челн судьбы!
– Бывают растенья, коим бури надобны для произрастания. Знал бы родитель Ваш, что в свое время всплывут с неохотою приобретенные знанья… А вить они всплывают, Филипп, не первую уж неделю всплывают… Однако ж медлят они выстроиться для приступа.
– Некого гнать на стены вперед себя по трусливой их манере, – недобро усмехнулся княсь Андрей. – Ойроты-то, чаю, рассыпались во все стороны. Надобно самим лезть, а неохота.
– Как это вперед себя? – заинтересовалась Нелли.
– Ордынцы никогда не любили идти на приступ сами. Гнали они вперед плененное населенье, понуждая драться. Человек слаб – в бою есть шанс выжить, отказ же от боя был смертью неминуемой. – Давши Нелли сие разъяснение, княсь Андрей повернулся к отцу Модесту. – Не то удивляет меня, отче, что впервой за столетие они напали. Мы вить живем подобно тем, кто селится близ Везувия. Странно другое – любят они пускаться в поход осенью, когда лошади в хорошем теле.
Нелли, соскучась, отошла к ближней башне. Высокий человек, сидевший на настиле, привлек ее взгляд. Собственно, и не сам он, но объемистая фляга, из крышечки коей он пил.
– Не вода ли в Вашей фляге, сударь? – спросила она, облизывая губы.
– Вода, – отвечал тот, не глядя на Нелли. Немолодой, годов сорока, показался он странен: худ, как Кощей, с бородою и спутавшимися из-за собственной длины волосами: ничем не собранные, доходили они едва не до пояса, словно он никогда не стриг их. Кроме того, Нелли думала доселе, что уж всех обитателей Крепости знает в лицо. Сего ж видела впервые, небось такого лешего не забудешь.
– Как славно, я умираю от жажды! – засмеялась она. – Не поделитесь ли со мною?
– Нет, – отвечал волосатый, угрюмо отводя взгляд.
Хорош политес! Нелли состроила оскорбленную мину, но поскольку волосатый на нее по-прежнему не смотрел (глядел он теперь на флягу, которую завинтил и повесил на бок…), демонстрация вышла напрасной. Оставалось только повернуться спиною и отойти, что Нелли и сделала.
– Нелли!! – Отец Модест махал ей рукою. – Немедля спускайся вниз да ступай к себе! Приступ начинается!
Глава XXIV
Пришлось вправду спуститься, рачительно выражая притом неудовольствие. Над каждою ступенькой Нелли раздумывала, прежде чем опустить ногу, и отец Модест наверху начал уж терять терпение.
– Дитя, я зряшно трачу время, за тобой надзирая! – воскликнул наконец он. – Будь же разумна, ступай к себе без понуждения. Попросил бы я тебя пойти в церковь молиться за защитников христианской твердыни, да не твоя вина, что молитве ты толком не обучена.
– Да уж ухожу, – буркнула Нелли, спускаясь чуть быстрее. Еще с родителями сей фокус был отшлифован. Коли вперед поупираться как следует, увидевши, что ты наконец поддаешься, человек с таким облегченьем вздохнет, что уж проверять не станет.
А стена вокруг Крепости велика, и в общей сумятице на нее вниманья не обратят. Ну еще из одного места прогонят, экое огорчение.
Прошед немного улицею вглубь, Нелли свернула в переулок. Вскоре она вновь оказалась у стены, только шагов за сотню от своих опекунов. Тут ее даже и прогонять не стали, Соломония с непонятным прозваньем Чага, девица годов шестнадцати, что подбрасывала дрова под булькающий черным варевом котел, напротив, велела принести из пристройки ковшей.
Ковши на длинных ручках, что Нелли приволокла охапкою, были темно-зелеными, словно мхом поросли, так окислилась старая медь.
– Ничего, не варенье варить, – недобро улыбнулась девушка. – Я чаю, дорогие гости не отравятся угощеньем. Спроси поди Аринушку, скоро ль подавать.
– Арина там? – обрадовалась Нелли, запрыгивая на лесенку.
– Нет, в горнице сидит, рушники крестиком вышивает, – Соломония сунула в котел длинную палку и принялась вращать ею, будто кипятила белье.
Сей ответ Нелли восприняла как положительный и не ошиблась. Княжна сидела наверху, налаживая странное оружье: было это нечто вроде наборного из рога лука на палке, палка же казалась длиною не менее трех локтей.
– Война-то у нас вперемешку, и старая, и новая, – Арина накручивала что-то наподобие ручки музыкального варганчика. Кабы Нелли не знала, что война пришла впервые за сто лет, она подумала бы, что для княжны привычна она не меньше, чем охота. – Арбалет сие называется. По мне, так лучше ружья. Церковный запрет был в доружейны времена – противу христиан его пользовать. А на неверных разрешалось. И поделом.
– Соломония спрашивала, когда смолу снимать.
– Погодим покуда. Хотя уж скоро, вишь подтягиваются.
Нелли свесилась через перилы. Гладкие мощные бревна сизо-серебристого цвета возвышались над пустой землей, что лежала меж частоколом и гигантским хороводом голубоватых валунов, показавшихся Нелли чем-то наподобие яиц сказочной птицы Рох. Только были эти великаньи яйца полуврыты в землю. Сколько раз Нелли весело скакала мимо! И только сейчас задумалась она о нерадостном их предназначении.
– Отчего отсюда, со стен, далеко видать, а стен из-за валунов не видно? – спросила она, указывая на мечущиеся туда-сюда синие фигурки.
– Строили с умом, – княжна повернула какой-то рычажок. – Хорошая штука, спусковой-то крючок. Император Максимилиан его придумал, когда его самого чуть не зашибло ошибкою.
– Бросила б ты свою игрушку, княжна! – крикнул широкоплечий отрок, стоявший с ружьем шагах в десяти. Кажется, звали его Сергием.
– Еще чего! – певуче откликнулась Арина. – А ты, Ленушка, примечай. С валунами-то с этими сам царевич придумал. Таран противу них бессилен, это тебе не стена. Их можно только подкопать да откатить, так вить сколько на то времени надобно. И стены деревянные от огня защищены. Да и к стенам-то у нас дома вплотную стоят, а после камней пусто. Хоть и переберешься через них, а будешь как в мышеловке. У греков такая пустота называлась перибол, полоса смерти. Только у них между двух стен крепости.
– А мост въездной?
– Деревянный он. Наши уж его сожгли, чуешь гарью слева доносит? Теперь там только яма глубоченная промеж двух валунов.
– Княжна, а там на стене человек такой, – Нелли нахмурилась, вдруг вспомнив невежу. – Раньше я его не видала. Водою меня не угостил из фляжки своей. Тощий телом, с лохмами до пояса.
– Так это Нифонт.
Если по мненью Арины имя жадобы-грубияна и являлось исчерпывающим объясненьем, то Нелли с тем не была согласна. Ну Нифонт, а не Степан или Ермил. Так и что с того, дамам грубить? Однако ж ничего прибавить к сказанному княжна, очевидно, не намеревалась.
– Идут! – весело воскликнула она, раздувая тонкие ноздри, словно нюхая опасность. – Ленушка, кубарем вниз, Соломке скажи, чтоб снимала котел, да кликни Евсея с Владимиром, они в амбаре шахматами баловаться затеяли, скажи – пора!
На взгляд Нелли, никаких изменений не проистекло. Визги, сделавшиеся настолько привычны, что она перестала их слышать, не стали громче, длинные хвосты шапок метались по-прежнему за всадниками, мелькали цветные шелка на длинных шестах.
