Эльфийские камни Шаннары - Брукс Терри (читать книги бесплатно полные версии .txt) 📗
Слезы текли по лицу долинца. Он медленно опустился обратно на подушки — странный стыд охватил его. Горечь ушла, осталась лишь мучительная пустота.
Прошло много времени, прежде чем Вил снова решился взглянуть на Алланона.
— Ладно, теперь все кончено. Ее нет. — Он с трудом сглотнул. — Может быть, ты хотя бы объяснишь почему?
Друид ответил не сразу.
— Что ж, слушай, долинец. Элькрис — удивительное творение, это дерево — живая магия, соединение человеческой жизни с Огнем земли. Ее создали перед Большими Войнами. Демоны были повержены, и эльфийским мудрецам надо было что-то придумать, чтобы предотвратить их возвращение на землю. Ты знаешь, эльфы совсем не воинственны. Их цель — сохранение жизни. Они не стали уничтожать даже таких злых и жестоких тварей, как демоны. Они просто изгнали их с земли. Но нужно было сделать так, чтобы и через тысячи лет Зло не могло бы вернуться. Для этого требовались самое сильное волшебство и самая огромная жертва — добровольный дар жизни.
Соединение энергии жизни с силой земли и создало Элькрис, а с нею — Запрет. — На мгновение он замолчал. — Тебе надо знать, по каким законам живут эльфы, саму сущность их жизни, для того чтобы понять, что такое Элькрис и почему Амбель сделала такой выбор. Эльфы считают, что они в неоплатном долгу перед землей, потому что она создает и кормит все живое. Они верят в то, что, если берешь у земли, надо обязательно дать что-то взамен. Это обычай, своего рода религия. Амбель поняла, что единственный путь к спасению всех лежит через жертву, что семя наполнится жизнью только тогда, когда она примет решение отказаться от себя и стать Элькрис. — Друид остановился и медленно склонился к Вилу. Темная тень упала на долинца. — Ты уже понял, что первая Элькрис тоже была женщиной. Не случайно мы обращаемся к дереву «она». Элькрис всегда должна быть женщиной, потому что лишь женщина способна дарить жизнь. Мудрые выбрали молодую девушку, которая, как мне представляется, была очень похожа на Амбель, и превратили ее в дерево — в Элькрис.
Потом они основали орден Избранников, чтобы было кому заботиться о ней и… чтобы, когда придет время, она могла выбрать ту, которая заменит ее. Однако она избирала мужчин, а не женщин — за тысячи лет лишь несколько женщин были Избранниками, — летописи не говорят почему. Это стало традицией: избирать на служение мужчин. Может, она сама просила об этом. Может быть, эльфам так было удобнее. Я не знаю.
Когда Элькрис выбрала Амбель, она, наверное, уже тогда подозревала, что может умереть. Наверное, и раньше были такие минуты, когда она думала, что смерть уже близко, тогда-то она и избирала девушку, которая, как она полагала, станет ее преемницей.
Эльфы были очень удивлены, когда Элькрис избрала Амбель — первую женщину за последние пятьсот лет. Но тогда еще никто не понимал, какое значение имело избрание Амбель: никто не мог догадаться, что Элькрис смотрела на девушку как на возможную замену себе. Когда я, узнав страшную весть о разрушении Запрета, впервые пришел в Арборлон, я пошел в Сады Жизни и говорил с Элькрис. Она мне сказала, что после избрания Амбель она пыталась укрепить связующие их нити. Потому что чувствовала, как ее разрушает болезнь. Она понимала, что жизнь ее близится к концу; потом в ней завязалось семя — она должна была передать его Амбель. Она умирала. И относилась к Амбель как к своему ребенку, в котором продолжится ее жизнь. Элькрис хотела подготовить к этому Амбель, показать ей хоть часть той красоты и покоя, которыми она насладилась за свою долгую жизнь. Элькрис хотела, чтобы Амбель поняла, что это значит — слиться с землей, стать с ней одним целым, веками следить за развитием жизни и самой испытать все ее изменения. То есть, как я понимаю, она хотела научить тому, что знает мать, но еще не знает дитя.
Вил кивнул. Он думал о том видении, что явилось им с Амбель на берегу, когда Король Серебряной реки спас их от демонов. Там, в этом сне, они искали друг друга: он — в прекрасном саду, столь необыкновенном в своей красоте, что Вилу хотелось плакать; она — в темноте. Там она звала его, но он не ответил. Тогда они оба не поняли, что предвещал этот сон. Они не поняли, что Король Серебряной реки дал им возможность ненадолго заглянуть в будущее.
— Замыслы Элькрис были прекрасны, — продолжал друид, — и все же она несколько поторопилась. Она испугала Амбель своим проникновением в ее душу, материнской заботой, слиянием с личностью девушки. Эльфийка была еще не готова к тем изменениям, которых ждала от нее Элькрис. Амбель испугалась, потом рассердилась и покинула Арборлон. Элькрис все ждала, что Амбель вернется. Когда же болезнь стала явной, и семя созрело, Элькрис позвала к себе Избранников.
— Но не Амбель? — Теперь уже Вил слушал внимательно.
— Нет, не Амбель. Понимаешь, Элькрис думала, что, когда Амбель узнает о ее болезни, она придет сама. К несчастью, у нее оставалось мало времени — меньше, чем она думала. Запрет уже стал разрушаться, и она больше не могла поддерживать его.
Несколько демонов уже выбрались в мир; они убили Избранников — всех, кроме Амбель. Когда я пришел, Элькрис была в отчаянии. Она сказала мне, что надо найти Амбель. И я отправился на поиски. Тень безысходного горя легла на лицо долинца.
— И тогда, в Надежном Приюте, ты уже знал, что Элькрис все еще считает Амбель Избранником?
— Знал.
— И ты знал, что она даст Амбель свое семя?
— Я знал все. Летописи в Параноре открыли мне правду о том, как родилась Элькрис, и о том, как может возродиться. Я хочу, чтобы ты понял, долинец. Мне тоже не безразлична эта девушка. Я не хотел ее обмануть, если ты называешь мое молчание обманом. Но так было нужно: чтобы Амбель узнала всю правду о себе сама, а не от меня или кого-то другого. Я просто показал ей направление, в котором надо идти, но не дал ей карту, где указаны все дороги и повороты. Она сама должна была сделать выбор. Ни я, ни кто-то другой не имели права решать за нее.
— Но может быть, было бы лучше, если бы она с самого начала знала, чем закончится этот путь, который ты ей указал? — Он медленно покачал головой. — Странно. Я думал, что мне как-то поможет, если я буду знать правду обо всем, что случилось. Но нет. Мне это не помогло. В любом случае я не могу обвинять тебя в том, что произошло. Ты поступал лишь так, как должен был поступать, — я знаю. Я знаю, что Амбель сама сделала этот выбор. Я все знаю. Но потерять ее так — слишком тяжело… — Запнувшись, он замолчал.
Друид кивнул:
— Мне очень жаль, долинец. Он собрался подняться, но Вил внезапно заговорил:
— Для чего ты разбудил меня, друид? Чтобы сказать мне это?
Маг выпрямился, черный капюшон скрывал его лицо.
— Сказать тебе это и попрощаться, Вил Омсворд.
Долинец уставился на него:
— Попрощаться?!
— До новых времен, долинец.
— Но… куда ты уходишь?
Алланон ничего не ответил. Вдруг Вила охватила сонливость: маг возвращал его в сон, от которого пробудил. Вил упрямо боролся с дремотой. Ему еще многое надо было сказать. Алланон не может просто так оставить его, пропасть в ночи столь же внезапно, как и появился, закутанный в темный плащ с надвинутым капюшоном, как вор, который боится показать свое лицо…
Внезапная мысль пронзила сознание Вила, он протянул руку и схватился за край плаща друида.
— Алланон!
Комната погрузилась в тишину.
Он подумал, что друид не слышит его. Маг стоял неподвижно, глядя на него из тени капюшона. Вил ждал. Потом друид поднял руки и медленно откинул капюшон.
— Алланон! — только и смог выдохнуть долинец. Волосы и борода друида, прежде угольно-черные, были теперь прорезаны прядями седины.
— Если используешь волшебство, за это надо платить, — насмешливо и горько улыбнулся маг. — Цена велика. Магия вытянула из меня больше сил, чем я хотел бы отдать. — Он пожал плечами. — Каждый живет ровно столько, сколько ему положено. Не больше.
— Алланон, — отчаянно шептал Вил, — Алланон, прости меня. Не уходи, не надо.
