Катализатор (СИ) - Демидова Мария (книги без регистрации бесплатно полностью TXT) 📗
Надо возвращаться. Наверное, она просто пошла не в ту сторону. Только за спиной всё не так, как было минуту назад. Минуту ли? Час? День? Год? Отсюда не выбраться. Это не лабиринт — это мышеловка. Всё было продумано с самого начала. Она ничего не сможет сделать. Её заманили в ловушку и теперь не выпустят — как ни кричи, как ни бросайся на стены.
Потолки всё ниже, коридоры всё уже. Бежать тяжело и неудобно, но в мозгу отчаянно бьётся и подгоняет единственная мысль. Ты опаздываешь. Опаздываешь. Опаздываешь.
С размаху врезаться в стекло. Снова не почувствовать боли. Стены — прозрачны. Пол — тоже. Внизу — пустые трибуны. На арене — люди, носилки, белая ткань, чёрный пластик. И никакой суеты.
Страх. Тисками сжимающий виски. Застилающий глаза. Разрывающий горло криком.
Стрелки часов режут пальцы. Если очень постараться, всё можно вернуть. Исправить.
— Не упрямься, Джин. Ты же знаешь, он сам этого хочет. Это его право.
— Я не дам ему умереть. И мне плевать, чего он хочет.
Патриция укоризненно качает головой.
— Ты неправа. Когда любишь, нет ничего важнее его желаний.
— Тогда хорошо, что я его не люблю.
Это даже не преграда. Так, мелочь. Взмах шпаги — и зеркало разлетается осколками. Один царапает щёку. Другой насквозь пронзает грудь. Острая боль парализует. Невозможно дышать. Вкус крови на языке. Перед глазами клочья алого тумана.
Кто-то сильный не даёт упасть. Обнимает. Прижимает к себе, пытаясь унять сотрясающую тело дрожь. От этого должно стать легче. Но у Джин в груди осколок зеркала. И теперь — не только у неё.
Эш совсем близко. У него на щеке — длинный шрам, на губах — кровь, в глазах — пустота.
А чего ты ждала? На что надеялась? Ты давно знаешь правила этой игры, и не тебе их менять.
— Всё хорошо.
Какое, к чёрту, хорошо?!
— Не бойся. — Тихо. Спокойно. Безапелляционно. — Просыпайся, Джин.
Слова звучат. Не воспринимаются напрямую сознанием, а именно звучат. Это очень важно. Это делает мир настоящим.
Мышцы свело судорогой. Кружится голова. Вдох. Вдох. Вдох…
— Тш-ш-ш…
Уверенная ладонь скользит по плечам и спине, снимая напряжение.
— Всё хорошо, Джин. Выдыхай. Медленно. Слушай меня. Вдох. Выдох. Не торопись. Вдох. Выдох…
Голос гипнотизирует. Тело подчиняется автоматически.
Реальность наполняется ощущениями. Чужое сердце размеренно ударяет в висок. Собственное — отплясывает чечётку в горле. Терпкий травяной запах геля для душа. Тёплая спина под онемевшими от напряжения пальцами. Тяжесть в груди. Пересохшие губы. Дрожь, слабость и холодный пот.
— Пока я рядом, не случится ничего плохого, — пообещал Эш. — А я никуда не уйду.
Облегчение. Безопасность. Бессилие и безволие. Кратковременное, сладкое и жуткое в своей абсолютности. Ощущение, несколько лет назад напугавшее Джину настолько, что наутро, второпях собрав вещи, она сделала вторую отчаянную попытку переехать от Эша в общежитие.
Тогда он впервые вытащил её из цепких лап кошмара, который колдунья не смогла сбросить сама, и сидел вот так же на краю кровати, прижимал к груди своего тяжело дышащего донора, шептал что-то успокаивающее, гладил по спине. Тепло чужого тела, уверенные прикосновения гасили панику, расслабляли сведённые мышцы, позволяя отдышаться, заставляя доверчиво обмякнуть в сильных руках. Тогда вместе с облегчением пришли стыд и запоздалое осознание того, что она оказалась в чужом городе, вдали от сколь-нибудь близких друзей, в одной квартире с практически незнакомым мужчиной. Сильным, властным, привыкшим получать желаемое. Что, если он захочет… На подлеца Эш не походил. С другой стороны, Эдвард тоже поначалу не производил впечатления человека, способного закрутить роман со студенткой, чтобы украсть её амулет.
О новой причине её беспокойства Эш догадался через несколько дней, заметив, что Джин опускает глаза при встрече и вздрагивает от случайных прикосновений.
— Ты что, меня боишься?
Колдунья помотала головой, но сжатые пальцы и взгляд, будто приклеившийся к столику кафе, были достаточно красноречивы.
— Я никогда не причиню тебе вреда, Джин, — заверил Эш. — И я никогда не воспользуюсь твоей слабостью. Я просто пытаюсь помочь.
Она кивнула.
— Я справлюсь. Правда, я сама с этим справлюсь.
Она не справилась. Присутствие Эша до сих пор было единственным надёжным лекарством от паники. Впрочем, со временем их отношения так прочно закрепились между позициями «врач-пациент» и «спасатель-утопающий», что стыд, подозрения и опасения стали казаться попросту нелепыми.
Вот только сейчас, за две недели до злополучной дуэли, ей никак нельзя терять волю. Ни на минуту. Слишком многое поставлено на карту.
— Я никогда не воспользуюсь твоей слабостью. Даже ради твоего блага.
Иногда Джин готова была поверить, что Эш может читать её мысли.
— Обещаешь?
Вопрос расцарапал пересохшее горло, и колдунья закашлялась.
— Обещаю. Принести тебе воды?
Пальцы против воли судорожно вцепились в его спину.
— Хорошо. Не бойся, я буду здесь столько, сколько нужно.
— Спасибо. — Она медленно глубоко вздохнула и разжала руки. — Извини. Когда-нибудь это закончится, честное слово.
— Надеюсь, ты не будешь слишком торопиться, — неожиданно устало ответил Эш. — Я бы хотел вернуться к этому разговору недели через три, не раньше.
Джин осторожно отстранилась, высвобождаясь из уютных и безопасных объятий.
— Вода — это хорошая идея, — тихо произнесла она. — Если можно…
Эш поднялся и двинулся к двери.
— Если ты меня обманешь, я умру, — буднично сообщила Джин ему в спину. — Я просто спать не смогу. Совсем. И в итоге хватану-таки слишком много снотворного. Возможно, даже случайно.
— Я понял, — серьёзно кивнул Эш. — Я только не понял, кто из нас теперь главный манипулятор.
Колдунья слабо улыбнулась.
— Я не манипулирую. Я расписываюсь в собственной беспомощности.
«Прекрасно зная, что в случае с тобой это одно и то же…»
Когда он вернулся, Джин натягивала свитер. Эш удивлённо замер на пороге.
— Я пойду прогуляюсь немного, — объяснила колдунья, закрывая шкаф. — Сон пропал совсем.
— Пойти с тобой? Ночь всё-таки.
Он отдал ей стакан, Джина сделала несколько глотков и покачала головой.
— Нет, не надо. Не волнуйся, я не буду уходить далеко. Ложись спать, ладно? Я ненадолго.
Ночь была тёплой, но ветреной. На улице глаза тут же заслезились, и колдунья была рада, что это можно списать на погоду. Хотя кому нужны объяснения, если вокруг — ни души?
Джину бил нервный озноб. Каждый вдох иглой вонзался под рёбра. Она надеялась, что на улице станет легче, но нет, ничего подобного: панике было наплевать, где глодать свою жертву. В висках пульсировал страх. Отдавался ударами кувалды в груди. Заполнял всё существо, лишал воли. Вздох получился нервным, судорожным.
Она не справится. Если сейчас вернётся домой, расплачется, сломается, рассыплется. И ничего не сможет противопоставить сочувственным аргументам самоотверженного оружейника, который не упустит случая уберечь её от опасности, пусть даже принятой добровольно.
«Увы, Эш. Мы оба знаем цену твоим обещаниям».
Значит, возвращаться домой рано. Сначала нужно успокоиться. Чего бы это ни стоило.
Ноги сами несли вперёд, и Джина не представляла, куда.
Или представляла?
Она достала из кармана плаща телефон. Едва не выронила его из дрожащих пальцев.
«Это не вариант. Конечно, это не вариант».
Джин набрала номер.
«Нельзя. Нельзя ни в коем случае!»
Вызов.
«Это опасно, в конце концов!»
Длинный гудок. Ещё один. Отклик.
«Не смей, дура!»
— Мне нужна твоя помощь.
«Четыре часа утра. Пошли меня к чёрту. Пожалуйста, пошли меня к чёрту!»
— Джин? Ты не дома? Куда мне приехать?
От своей соперницы Виктор был в восторге. За две недели он в неё практически влюбился, несмотря на то, что виделись они за это время всего дважды — на подписании дополнительного соглашения о запрете магии во время дуэли и на пресс-конференции, собравшей журналистов со всего центрального региона Содружества. Перед прессой Джина держалась превосходно. Её спокойной уверенности завидовал даже сам Виктор, которого откровенные и провокационные вопросы коллег несколько раз едва не выбили из колеи. Колдунья же вела себя так, будто ей вовсе не знакомы ни волнение, ни страх.
