Повелители Небес - Уэллс Энгус (книга регистрации TXT) 📗

Я слышал, как Алланин буркнула:

— Времени жаль.

Урт сказал:

— Предлагаю вам посмотреть, как мы будем восстанавливать память Тездала, а затем принять решение и сотрудничать с нами, в противном случае…

— Я возьму ее к себе в служанки, — сказала Алланин. Шутка эта вызвала бурное одобрение со стороны сторонников «кошки».

Больше я молчать не мог и повернулся к Рвиан.

— Рвиан, ради Бога! Ради меня! Согласись хотя бы на это.

Моя возлюбленная посмотрела на меня так, точно не понимала, что я сказал.

— Ты просишь, чтобы я предала саму себя? — спросила она.

У меня как у рыбины не осталось выбора — или сеть, или крюк. Мне нужна была она живой и здоровой, но если бы я продолжал настаивать, она прокляла бы меня. Со стоном я завертел головой в разные стороны.

— Нет же, нет! — выкрикнул я. — Почему бы не согласиться на предложение Урта: пускай они продемонстрируют свои возможности, а потом ты примешь решение.

Она какое-то время смотрела в мое искаженное тревогой лицо, а потом, повернувшись к собравшимся, сказала:

— Пусть будет так. Покажите мне, что вы можете.

Геран улыбнулся, точно восхищаясь ее смелостью:

— Тогда ступайте; когда все будет готово, вас позовут.

Высокий Измененный с худым лицом коснулся моего локтя, делая знак, чтобы я следовал за ним. Семеро одаренных сопровождали нас. Обернувшись, я поймал в толпе взгляд Урта, наши глаза встретились, но выражение его лица мне ни о чем не говорило. Я заметил, что у Урта золотого обруча нет.

Во взглядах, которыми провожали нас собравшиеся, сквозило любопытство, смешанное с враждебностью. На некоторых лицах я видел жалость, на одном нескрываемую ненависть, и, хотя я до сих пор не имел возможности разглядеть ее, я знал, что это наш неумолимый враг — Алланин.

Если бы не злобный огонь, пылавший в ее раскосых глазах, я мог бы назвать эту женщину красивой. Каштановые волосы, свободно ниспадавшие на плечи, обрамляли узкое лицо, главными на котором были огромные глаза. Тонкие и подвижные губы скривились в улыбке, с которой «кошка» разглядывала меня. Желтое свободное платье не могло скрыть благородного изящества хищника, присущего ее фигуре, как и улыбка враждебности — лицу. Я бы не удивился, если бы увидел, как Алланин выпускает когти. Золотой ободок у нее на голове был.

Непринужденно, точно и вовсе не боялась, Рвиан сказала:

— По-моему, она нас не любит.

— Следите за тем, что говорите, госпожа, — сказал тихо и не без некоторой доли симпатии тонколицый Измененный. — Алланин — одна из сильнейших здесь, и она не любит Истинных.

Рвиан кивнула и, точно узнала нечто очень приятное, о чем прежде не догадывалась, одарила Измененного веселой улыбкой.

Глава 28

Нас вели коридором без единого окна, в котором, судя по всему, должно было быть темно. Однако бледноватое свечение исходило откуда-то, возможно, даже прямо из каменных стен пола и потолка. Ничего похожего я никогда не видел, а вот Рвиан, похоже, находила, что ничего диковинного тут нет. Лицо ее выражало какую-то внутреннюю уверенность, когда я хотел спросить ее, что все это значит, моя возлюбленная лишь покачала головой, давая понять, чтобы я не открывал рта.

Я подчинился, похоже, Рвиан знала, что делала. Меня уже то только радовало, что она спокойна, в то время как сам я чувствовал лишь возраставшее беспокойство.

Мы достигли двери, вырезанной, по всей видимости, из целой каменной плиты. Измененный толкнул ее, жестом предлагая нам войти. Когда дверь захлопнулась, я огляделся вокруг.

Мы оказались в квадратной комнате, которую нельзя было назвать камерой, однако на помещение для отдыха гостей она тоже не слишком-то походила. Стены, пол и потолок — ровный, уже привычный нам белый камень, без каких-либо украшений. Свет падал из окошка, освещая скупую обстановку: два кресла черного дерева. Ни ручка, ни щеколда не нарушали ровной поверхности двери, которая, однако, когда я попробовал толкнуть ее, оказалась запертой.

Рвиан сказала:

— Это бесполезно, Давиот. Ничего не поделаешь, придется ждать.

Я зарычал и подошел к прямоугольному застекленному глухому окну. Интересно, как же попадает в комнату воздух? Не привели ли нас сюда, чтобы просто умертвить удушением? Ярость, граничившая с паникой, всколыхнулась во мне, я размахнулся и ударил по стеклу. Это ничего не дало, я только ушиб кулак.

Рвиан положила мне на плечо руку и сказала:

— Тебе не разбить его, милый. Нас продержат здесь ровно столько, сколько захотят.

Я спросил:

— А твое колдовство?

Рвиан покачала головой:

— Оно здесь бессильно. Разве ты не чувствуешь?

Настала моя очередь развести руками. Она показала на стены.

— Сильнейшее волшебство окружает нас, я чувствую кожей его присутствие. Здесь повсюду вмурованные в камень кристаллы, они нейтрализуют мою силу.

— А твое зрение? — спросил я.

— Это все, что они мне оставляют, — сказала она, — больше ничего. Их воздействие куда более сильно, чем можно себе представить.

— Тогда почему, — спросил я, — все здесь не сходят с ума?

Рвиан пожала плечами и сказала:

— Мы ведь об этом уже говорили, правда? Эти дикие Измененные — другие… А сумасшествие? Ты полагаешь, Алланин нормальна?

Я вспомнил, с какой буйной ненавистью смотрели на меня раскосые глаза «кошки», и кивнул снова. Рвиан положила мне голову на плечо, обхватив руками мою талию.

— Последуй своему собственному совету, — сказала Рвиан, — будь терпелив. Мне надо узнать полнее меру их возможностей, прежде чем… я решу, что можно сделать. Я не могу по доброй воле пойти на сотрудничество с ними.

— Если ты откажешься, они сделают то, что собираются, и…

Я тяжело вздохнул и заключил Рвиан в свои объятия, пряча свое лицо в ее волосах.

Голос ее звучал спокойно:

— И лишат меня разума. Я не хочу этого.

Я воскликнул:

— Как и я!

Рвиан высвободилась из моих крепких объятий и слегка запрокинула голову, «глядя» прямо мне в лицо:

— Здесь я не могу ничего сделать, слишком сильна их власть, чтобы я могла надеяться одолеть их.

— Тогда все, что ты можешь, — подчиниться.

— Нет! — Рвиан схватила ладонями мои щеки и, крепко держа мою голову и глядя мне прямо в глаза, сказала. — Но ты…

Я удивился:

— Я? Но что я могу?

Она возразила:

— То, чему обучили тебя в твоей школе.

Я горько усмехнулся:

— Ладно, расскажу им какую-нибудь сказочку, чтобы они передумали.

— Это здесь ни при чем. — Рвиан не сводила с меня взгляда. — Тебя в Дюрбрехте учили не только этому.

Я не хотел этого слышать, потому что знал, что не смогу отказать ей.

— Не проси меня об этом, Рвиан.

— Я должна, а ты должен согласиться.

Я застонал. Спазм сдавил мое горло, я думал, что задохнусь или же меня вывернет на этот проклятый волшебный белый пол.

Однако, точно откуда-то издалека, раздался голос Рвиан:

— Они относятся к тебе с меньшим вниманием. У тебя есть браслет, знак того, что ты их друг, и твое мастерство.

Я покачал головой и пробормотал:

— Нет.

Она спросила:

— Ты предпочитаешь, чтобы они опустошили мой мозг? Превратили мою голову в пустую черепушку?

Я закрыл глаза, покачал головой и сквозь сжатые зубы произнес:

— Нет.

Рвиан сказала:

— Когда не останется выбора, тебе придется убить меня.

Я открыл глаза и секунду-другую стоял молча, точно ослепленный и оглушенный, не в силах пошевелить языком. Это было отвратительно, но то, что сказала Рвиан, заключало в себе логику и проклятие в обоих случаях, соглашусь я или откажусь.

— Нет. Я не могу.

Рвиан выкрикнула:

— Ты должен! Если они подвергнут меня обработке кристаллами, я предам Дарбек, предам саму себя. Добровольно я не соглашусь на это, позволить превратить себя в безмозглую куклу тоже не могу. Лучше смерть!

Я моргнул, глаза мои увлажнились. Комната точно поплыла вокруг меня. Сжимавшие мои щеки руки Рвиан обжигали меня. Я любил эту женщину и мог лишь восхищаться ее храбростью и ненавидеть ее твердость. Я повторил: