Тридцать дней (СИ) - Григорьева Юлия (читать книги онлайн регистрации TXT) 📗
Мама появляется с черного хода. Она озирается по сторонам, и я поднимаюсь на ноги.
— Прячься, — шипит мама. — Сейчас же!
Она тут же отворачивается и спешит прочь от дома. Следом появляется Вайторис.
— Элиа, — зовет он.
Мама прибавляет шаг, она уводит за собой огневика.
— Элиа!
Он останавливается, но я успеваю снова упасть за кусты.
— Ирис! — кричит мама. Осторожно раздвигаю ветви и вижу, как она машет рукой туда, где меня нет. — Беги, Ирис! Убегай!
Вайторис тут же срывается с места и бежит за мамой.
— Беги!!! — изо всех сил кричит мама, продолжая махать руками в ту сторону, где меня нет.
Мама уводит огневика всё дальше, и я, наконец, могу выбраться из кустов и убежать в противоположную сторону, но… Не выдерживаю. Огибаю дом с другой стороны, выглядываю из-за угла и вижу, как в маму летит огненная плеть, обвивает ее горло и рывком откидывает назад.
— Не пущу! — вскрикивает мама, стремительно поднимаясь на ноги. Она сбивает с себя огонь и вскидывает руки. Волна чистой энергии земной стихии сметает Вайториса с ног.
Земля трясется, трава высыхает в мгновение ока, змеятся трещины. Они разрастаются, и огневик едва успевает перекатиться, чтобы не попасть в ловушку, из которой уже лезут корни деревьев, чтобы опутать его. Мама выплескивает всё, что было скоплено в ней. Несколько мгновений она еще стоит на ногах, покачивается, но держится. Даже с расстояния мне заметна ее бледность.
Вайторис поднимается на ноги. Корни деревьев, извивающиеся рядом, вспыхивают ярким пламенем. Огневик приближается к маме. Я вижу, как она вытаскивает из кармана передника нож и выставляет перед собой. Руки ее слабы, и нож выпадает из пальцев, а следом падает и мама. Вайторис склоняется над ней…
— Нет!
Огневик стремительно оборачивается. Я выхожу из-за угла. Под натиском ярости, охватившей меня, отступает страх перед убийцей. То, что я сейчас чувствую, не должно руководить Созидающем. Это уничтожает дар, но остановиться я уже не в силах. Призываю стихию, и она откликается, закружив вокруг меня ласковым зверем. У моих ног и вправду уже лежат два зверя. Они призрачны, всего лишь сгустки силы, но они послушны моей воле, и я спускаю их.
Две бесплотные сущности срываются с места. Они почти с меня ростом, не похожие обликом ни на одно существующее животное. Звери мчатся огромными скачками, и следом за ними начинается клубиться пыль. Земля вновь содрогается, трещины разрастаются. Мои посланцы перепрыгивают их, продолжая свой стремительный бег. Их пасти оскалены. В пыльном облаке особенно хорошо видны контуры их могучих тел. Навстречу им устремляются огненные змеи, перекрывая путь к огневику.
— У котенка прорезались зубки?! — весело кричит Вайторис.
Подвластные мне, пыльные облака сворачиваются в вихрь, налетают на «змей», сталкивают в ширящиеся трещины, и звери уже рядом с убийцей. Он смеется. Забавляется. Я для Вайториса такая же соринка, как миллионы других, кружащиеся вокруг. Он даже позволяет моим порождениям приблизиться, а затем вспыхивает пламя, и за моей спиной раздается:
— И все-таки еще котенок.
Я разворачиваюсь. Вайторис стоит за моей спиной. Он с интересом разглядывает меня, а у меня нет сил сдвинуться с места, я пришпилена к месту этим взглядом. Огневик поднимает руку, проводит кончиками пальцев по моему лицу, затем опускает ладонь к шее.
— Прости, так нужно, — тихо говорит он, и пальцы сжимают мое горло.
— Твое обоснование… — сипло выдавливаю я, цепляюсь за руку убийцы, пытаясь отодрать ее от своего горла, но мне не тягаться с ним.
И когда сил на борьбу не остается, Вайториса отрывает меня невидимая сила, а затем яростная волна захлестывает огневика. Вода собирается вокруг него плотным коконом, заключая в свою прозрачную темницу. Я падаю на землю, со свистом втягивая воздух. Надо мной склоняется папа.
— Там мама, — сиплю я.
Отец срывается с места. Он спешит к маме, а я сижу на земле и смотрю, как красноволосый мужчина сражается с водной стихией. Он не может разорвать кокон, как не старается. Поворачиваю голову, и мой взгляд упирается в Региниса. Водник совсем не похож на себя обычного. Его лицо искажено бешенством, глаза сияют бликами света, грудь тяжело вздымается. Даже взгляд… Исподлобья, с примесью ненависти. Такой Регин меня пугает, но я сижу тихой мышкой, опасаясь отвлечь его, и пропускаю момент, когда Вайторис освобождается.
Водяной кокон исходит паром, огневик вскипятил его, и пар пропустил пленника. Но отдышаться он не успевает, Регинис снова атакует. Вайторис вспыхивает, но не успевает исчезнуть, водник блокирует ему отход. У меня не хватает ни сил, ни смелости смотреть на их драку. Я отворачиваюсь и вижу, как отец прижимает к себе маму. Она свисает с его рук безжизненной куклой. Осознание приходит сразу — мамы больше нет. Это как удар под дых. Воздух в одно мгновение покидает мои легкие. Слезы текут по щекам, и я даже не понимаю, что кричу, бесконечно повторяя:
— Мамочка!
Мой крик отвлекает Регина, она пропускает удар огневика. Оборачиваюсь, водник оплетен огненными жгутами. Регинис на глазах превращается в человека, состоящего их воды. Его тело исчезает в траве, но огненные силки вынуждают вновь проявиться.
— Регин, — с ужасом шепчу я, и мои звери, растаявшие, когда я почти умерла в руках огневика, вновь рядом.
Они набрасываются на Вайториса, валят с ног…
— Уходи, — папин голос подобен удару плети. Сухой, резкий.
Он выступает вперед, закрывая меня собой.
— Регин, уводи ее, — всё также сухо велит отец.
— Ты один не справишься, — водник уже на ногах.
— Уводи! — голос отца гремит громовым раскатом. — Я знаю, что делать. Драка ни к чему не приведет.
— Тер…
— Спаси мою дочь! И сына… Они всё, что у меня осталось.
— Не пойду, — я мотаю головой. — Никуда…
Договорить не успеваю. Регинис рывком поднимает меня с земли и привлекает к себе. Я пытаюсь вырваться, но водник прижимается к моим губам, и всё меняется, Зеленый холм исчезает. Там остаются только Вайторис и мой отец…
Кажется, я кричала. Сказать сложно, потому что очнулась от хлесткой пощечины. Задохнувшись, я уставилась в сияющие бликами света глаза Скайрена Аквея. Я по-прежнему сидела на полу, он стоял на коленях напротив и держал меня за плечи. Заметив, что я очнулась, Скай прижал меня к себе, его ладонь накрыла мне затылок, но вскоре уже скользила по спине. Движения водника были нервными, дерганными. Он ничего не говорил, только гладил, и сердце его билось в груди так быстро, словно Аквей только что остановил долгий и стремительный бег.
— Бедная моя, — наконец произнес он, вновь зарываясь пальцами в волосы. — Бедная…
Голос водника подрагивал, похоже, он не просто просмотрел со мной воспоминания, он пережил и весь мой ужас. Я высвободилась из объятий и заглянула в глаза Ская. Мы некоторое время смотрели друг на друга, и Аквей вновь привлек меня к себе.
— Больно? — спросил он.
— Да, — сипло ответила я.
— Прости…
За что он извинялся? За то ли, что не мог защитить от воспоминаний, или еще за что, я не уточняла. Винить Аквея мне точно было не за что. Только себя… За то, что я столько времени прожила с убийцей бок о бок. Была влюблена в него, делила ложе, боготворила и послушно исполняла все его желания. «Мой Господин»… Бесконечный Хаос! Он же был для меня центром Мироздания! Я же умерла бы, если бы он сказал мне — умри! Мой воздух, мой глоток воды, мой теплый отсвет огня — Вайторис был для меня всем этим! А что же оказалось истинной? Все догадки и подозрения о том, что случилось в мои далекие семнадцать лет, наконец, обрели плоть. Он и вправду уничтожил всех, кто мне был дорог…
Моя мама. Она ведь знала, чем обернется для нее использование силы. Знала, что не протянет долго без помощи, но сделала всё, чтобы отвлечь от меня Вайтора. Моя милая добрая мама… Перед глазами вновь встала тарелка с пряничными человечками. Я так ясно услышала ее смешок, и на мгновение показалось, что это ее пальцы ворошат мне волосы. Мама… Она отдала за меня свою жизнь, не задумавшись ни на один миг.
