Рассадник добра - Дмитриева Светлана (книги онлайн полные версии бесплатно TXT) 📗
— Он в приемной? — осведомилась Машка, вспомнив вчерашнего бестолкового визитера.
Айшма покачала головой:
— В лаборатории. Имей в виду, мессир сильно устал. Он работал всю ночь. Постарайся не раздражать его. Будь послушной девочкой.
Машка непочтительно фыркнула, представив себя в роли «послушной девочки», и с упреком взглянула на экономку. И как только она могла брякнуть такую глупость? Но Айшма на ее укоряющий взгляд не отреагировала. Неожиданно протянув руку, она заботливо поправила воротник Машкиной рубашки и придирчиво осмотрела результат своих трудов. Машке стало немного не по себе: поведение экономки не вписывалось в привычную картину мира и оттого пугало.
— Что-то случилось? — на всякий случай спросила Машка, поежившись.
— Нет. С чего ты взяла? — удивилась Айшма, тут же сделавшись совершенно нормальной — суховатой и высокомерной.
И Машка успокоилась.
Первое, что бросилось Машке в глаза, как только она вошла в лабораторию, — новый, совсем белый скелет, подбежавший к ней так резво, словно суставы его были щедро смазаны специальным маслом. «Так весь дом на кладбище скоро станет похож», — подумала Машка. Нельзя сказать, что эта тенденция ей не нравилась. Она вообще полагала, что поместью сильно не хватает готического духа: толп привидений, стильного швейцара-вампира и бледной, чахоточной дамы в окне одной из башен. Однако Вилигарк ее взглядов не разделял и предпочитал обитать в нормальном доме. Лишь в приемной и теперь в лаборатории присутствовали явные символы его профессии.
Скелет показался Машке смутно знакомым. В движениях его прослеживались угловатая юношеская резкость и нервность. Хотя рядом с могущественным черным магом кто угодно разнервничается, исключая, конечно, Машку. Даже совершенно не склонная к приступам паники Айшма чувствовала себя порой под его взглядом неуверенно.
Синее стеклянное блюдо с пирожками стояло на разделочном столе, провоцируя Машку всем своим видом. Она сглотнула слюну и поежилась.
— Тебя проще убить, чем накормить, — заметил Вилигарк проницательно.
— Убивать — дурно, — на всякий случай сказала Машка.
Пирожки пахли ужасно соблазнительно. Она прекрасно знала, что там внутри: божественный паштет и сладкий джем, нарубленные в мелкую стружку овощи и выращенная эльфами трава. И еще она хорошо знала, каковы эти пирожки на вкус, — пару она уже стащила на кухне.
— Чье бы пузо бурчало! — проворчал некромант. — Можешь угоститься.
Машка, не дожидаясь повторного приглашения, принялась угощаться, а некромант задумчиво разглядывал суетящийся возле двери скелет.
— Самый дефицитный по нынешним временам товар — не деньги и не сила даже, а радость, — усмехнувшись, изрек Вилигарк, вынимая свое угловатое, несуразное тело из кресла. — Именно радости живым не хватает, а они кувшины воруют, идиоты бессмысленные.
Скелет клацнул зубами, видимо соглашаясь с мессиром некромантом. Вилигарк взглянул на него пренебрежительно, неожиданно подпрыгнул вверх метра на два и щелкнул ногтем большого пальца по гладкой черепушке. Будь он победнее, Машка предложила бы ему выступать на площади с этим цирковым номером, а так просто восхищенно вздохнула. Ей такие фокусы никогда не удавались.
— Ох, — Машка подалась вперед, — за что ж вы его так? Он же вам ничего не сделал.
— Потому и не сделал, — нравоучительно заметил мессир Вилигарк, — что я ему не позволил. Мог бы — и украл бы, и напакостил. Это, знаешь ли, в природе живых. Они разучились радоваться. Им доставляют удовольствие страдания таких же, как они, а радоваться просто так они разучились. Оттого я и общаюсь с мертвыми, что с идиотами общаться у меня желания нет. Мертвые хотя бы умеют молчать. И то хуммус.
— А при чем здесь хуммус? — растерялась Машка. Вкуснющее пойло как-то плохо сочеталось с покойниками, на ее непрофессиональный взгляд. Хотя, конечно, настоящему опытному некроманту виднее, что с чем сочетается в его странной магии.
— Хуммус — кровь земли, — ответил Вилигарк. Лицо у него было умное и торжественное: точь-в-точь профессор на вручении какой-нибудь важной премии.
— Ужас какой, — поразилась Машка, принимаясь за очередной пирожок. Восьмой.
Вилигарк похлопал немного ресницами и возмутился:
— Я сказал, угоститься, а не съесть все, находящееся в пределах досягаемости! Слушай, ты что сюда, завтракать пришла? Между прочим, если ты не в курсе, прислуга ест в нижней столовой. А здесь она работает.
— Я в курсе, — безмятежно отозвалась Машка. — Просто у вас кормят лучше. А я — растущий организм. Мне витамины нужны.
— Пинки тебе нужны, — не согласился упрямый некромант, вряд ли сумевший бы отличить витамины от тараканов, поскольку ни тех, ни других в жизни не видел. — И побольше. Видимо, в детстве тебя слишком избаловали.
— Видимо, — не стала спорить Машка и цапнула еще один пирожок.
Ну не объест же она могущественного мага! Если что, сбегает и принесет следующее блюдо, в кухне этих пирогов навалом. Просто одно дело — клянчить пирожки для себя и совсем другое — для мессира. Ей самой в лучшем случае пару пирожков дадут, а хозяина уж точно не обидят.
— Ладно, — Вилигарк примирительно кивнул, уловив наигранность ее последней реплики, — садись тогда, будем от тебя толку добиваться.
— Это не вредно? — с опаской спросила Машка.
В последний раз именно с этой фразы началось двухчасовое муторное мытье окон в кабинете английского языка, сочетавшееся с тягостной распевкой неправильных глаголов в разном времени. «Бегин! Беган!» — завывала Машка, размахивая мыльной губкой и с тоской глядя на улицу, где цвело что-то пушистое вроде каштанов и ходили свободные российские люди. А англичанка, сидя в учительской с ключом от кабинета, пила чай с вареньем и булочками. С тех пор Машка не любила иностранные языки.
— Ну не то чтобы очень вредно... — расплывчато ответил Вилигарк. — Но со мной спорить не принято! Садись, я сказал!
— А вы на меня не орите, — обиженно сказала Машка, опускаясь тем не менее в кресло некроманта. Мягкое и теплое, оно было удобным и навевало сон. Машка зевнула и добавила: — На подростков вообще орать бесполезно. Это вызывает у них реакцию отторжения.
С грохотом и треском скелет неудачливого воришки рухнул на пол и рассыпался неаккуратной кучкой. Заклинания Вилигарка, кажется, вовсе не обладали той степенью надежности, каковая приписывалась им непросвещенными обитателями северных провинций. Машка лениво приподнялась. Смутное чувство вины дало о себе знать спазмами в районе желудка. Впрочем, очень может быть, что это была нормальная человеческая реакция на разбросанные по полу кости.
— Потом уберешь, — буркнул Вилигарк. — Закрой глаза. Сейчас я буду на тебя орать, а ты возмущайся. Молча. Про себя.
— Нет уж, — ехидно отозвалась Машка, снова с удовольствием умещаясь в кресло. — Возмущаться я буду про вас. Что мне про себя возмущаться — я хорошая и вполне себя устраиваю.
— А я, значит, тебя не устраиваю, — пробормотал Вилигарк, ловко пристегивая Машкины запястья к подлокотникам.
— Это еще зачем? — вяло спросила она.
Сонливость, тяжелая, липкая и соблазнительная, как медовый чак-чак, наваливалась на нее. Спинка кресла оказалась до отвращения удобной, да еще некромант, критически оглядев Машку, достал откуда-то настоящий шерстяной плед и заботливо укутал им Машкины ноги. Теперь даже еле заметный холодок, пробегавший по каменному полу, не отвлекал ее от дремы. Невероятно хотелось спать. Машке казалось, что она не закрывала глаз уже трое суток и все эти трое суток таскала как минимум мешки с сахаром. Спина, ноги и руки приятно, расслабленно ныли, как это бывает после тяжелой работы.
— Так надо, — внушительно сказал Вилигарк и посмотрел на нее солидно, как профессор на студентку.
Машка, правда, ни разу в жизни профессоров не видела, но предполагала, что взгляд у них на экзаменах именно такой: тяжелый и уверенный, с легкой примесью добродушия.
