Обитель Варн - Витич Райдо (книги без регистрации бесплатно полностью TXT) 📗
— Закрыть дело за невменяемостью совершившего преступление. Отправить Лису на
принудительное лечение в госпиталь. Чтобы через три-четыре месяца ее можно было
списать и отпустить домой.
— С клеймом шизофреника? Удобно. Одним взмахом три точки: на агенте, на
свидетеле преступления офицера, на неприятностях. Хотите лишить Лесс голоса? И
забыть про дела Гнездевского.
— Есть еще два варианта: расстрел за содеянное или долгая, долгая служба в
дисбате где-нибудь в песках и прериях, где из живности, кроме Лисы, сотня
отмороженных головорезов, — и добавил, видя, как закаменело лицо Рицу. — Мне
лично первый вариант больше понравился. Именно потому, что делишки Гнездевского
я без внимания оставлять не собираюсь. Мне и как человеку противно, и как
офицеру, тем более. Мундиром подлости прикрывать, черня своих товарищей, честных
ребят, я никому не дам.
Бэф недоверчиво посверлил полковника взглядом, подумал и рискнул:
— Три месяца, полковник. Только три.
— Трудно, но… хорошо.
— Документы по Гнездевскому будут у вас через час, как Лесс окажется на свободе.
И учтите…
— Знаю, знаю: вы умеете защищать своих женщин. Я не Гнездевский, уважаемый граф.
Хотя, хочу заметить, вы своими действиями наживаете весьма серьезных врагов. К
чему вам неприятности получать, лезть в дебри из-за женщин? Мало их,
беспроблемных, что ли? Не молоды ведь вы уже. Авантюры подобного рода больше
юнцам под стать, живучим да прыгучим, а нам, старикам, покой полезен. Тишь,
гладь, размеренность и юная чаровница под боком.
— Я не привык обсуждать свои пристрастия, привычки и планы с кем бы то ни было.
— Конечно. Это так, философское размышление. А нельзя получить документы раньше?
Мы в принципе уже немало знаем и работаем, но дознание шло бы быстрее при вашей
помощи. Не хочется мне упускать сообщников Гнездевского. Боюсь некоторых к
ответу не призвать.
— Хорошо, чем смогу, помогу, но лишь в случае убедительных доказательств о
терпимости по отношению к Лесс.
— Ее сегодня же переведут в полковой госпиталь, в тридцати километрах отсюда.
Ущелье Карапас. Сможете забрать ее через три месяца.
— Я не знаю, что будет через три месяца, как и вы. Но прослежу обязательно.
Разумно — кивнул полковник:
— Что ж, будем считать, договорились? — протянул ладонь для пожатия. Бэф не
без колебания пожал:
— Будем.
— Приятно иметь с вами дело, граф. Через час вас доставят, куда скажете.
— Надеюсь, больше не увидимся.
— Кто знает, граф, кто знает? При вашем-то темпераменте и любви к приключениям
зарекаться от свидания? — вставая, заметил Горловский. Улыбнулся Рицу по
отечески тепло. — И все-таки примите совет: держитесь подальше от сомнительных
связей. Тогда мы точно не встретимся.
Глава 22
Лесс лежала на кровати в одноместной, вполне комфортабельной палате, если б не
ее стеклянные стены. Удобно лишь служащему составу — десять палат — один пост, с
которого видно каждого пациента.
Алиса чувствовала себя мышкой, попавшей в аквариум. Осталось наглотаться воды —
лекарств, что заставляют пить по четыре раза в день под бдительным присмотром
медсестры и дежурного бойца, и пойти на дно — вглубь собственного сознания. Во
тьму мыслей, воспоминаний. А ей совсем не хочется туда. Потому что там горько,
холодно и больно. Там грязь пройденных лет, ошибок, убитые за пустую банкноту
люди, амбиции капитана, разбитые надежды, пепел, оставшийся от веры в свет и
добро. Там мама и Бэф, весь клан ставших ей братьями и сестрами свободных и
вечно пьяных от этой свободы Варн. Иных существ и все же более близких и
понятных, чем любой человек. А еще там живет сожаление о том, что сделано и что
не сделано. И никак ей не понять, о чем жалеет больше.
Месяц, два барахтается она в трясине собственной памяти и бродит кругами от
первого звонка в лицее до последнего трупа в доме `Ромео'. Ее напичкали
транквилизаторами, просканировали, простерилизовали мозг, до полной апатии свели
все физические ощущения. А память, как самое вредное, назойливое насекомое,
живет и здравствует, ширит свои директории, захватывая, словно прожорливый вирус,
не только нервные клетки, но и всю плоскость бытия.
И Лесс знала причину данных метаморфоз, понимала, что нужно сделать, чтоб
избавиться от угнетающего чувства тоски — убить причину дискомфорта, постоянного
третирования любой плоскости ее личности — любовь к Бэф. Но легко подумать, а
как сделать? Ее из сердца, она — в душу, ее из души гонишь, она проникает в мозг
свербит и ноет плачем глупой идеалистки. Давишь ее огромным списком аргументов,
а она на все выдает один контраргумент, перечеркивая разом реестр объективных
фактов субъективным, обиженно-возмущенным — плевать!
Шаг за шагом из угла в угол палаты бродит печаль и считывает тени прожитых лет,
разъедает, растворяет тело Алисы, сжигает душу и стирает озорной блеск в глазах.
Осунувшееся лицо, тяжелый взгляд, угрюмая замкнутость сжатых губ, скудость фраз
и лениво-заторможенные движения — такой Сталеску предстала перед врачебной
комиссией. Получила документы о демобилизации в связи с тяжелым психическим
заболеванием, предписные листы, подъемные и корочки инвалида — лейтенанта запаса.
Ее отвели в раздевалку и кинули пакет с вещами.
Сталеску долго рассматривала сложенную амуницию: брюки, рубашку, армейские
ботинки, личный жетон на цепочке. Медленно оделась, сунула в нагрудный карман
документы, сложила свое нехитрое имущество в вещмешок, попросила сигаретку у
дежурного и вышла на крыльцо.
Зима белыми пятнами снега расписалась на территории военного городка. Серые
стены — ограда периметра, седые вершины гор в окружности, куда ни кинь взгляд. И
солнце, словно в насмешку мрачному настроению, слепящее, яркое.
— Куртку забыла, — вырос за спиной девушки лейтенант, протянул с каменной
физиономией. Лесс взяла.
— Я буду сопровождать тебя на аэродром, на чартер до дома.
Девушка опять кивнула, не поворачиваясь к мужчине.
— Пойдем? Машина ждет.
Лесс кинула куртку на ступени, тяжело опустилась на нее и, неумело закурив,
бросила:
— Покурю и поедем.
Лейтенант не стал перечить. Молча застыл за спиной демобилизованной, зорко
оглядывая окрестности.
Почти весь клан собрался на крыше высотного здания, с которого прекрасно
просматривалась местность. Высокий забор, низкие строения госпитальных корпусов,
КП, ворота, лента дороги, ведущая прочь из низины меж скалами. Пропустить Лесс
