Страсти по Фоме. Книга 1 (СИ) - Осипов Сергей (читать книги онлайн без .txt, .fb2) 📗
— Я тебе доверил самое главное здесь! — рыкнул Иезибальд Мартину-старшему, тоже лежащему без единого движения. — Я тебе доверил организацию!..
Но, похоже, гнев его проходил. Тем более, что по его логике, следующим виновным за такую «организацию» досуга Фомы должен был быть он сам.
— Проходи, граф, место освободилось! — с грозной любезностью и одновременно с сарказмом повел король рукой к месту старого Мартина, как более близкому к себе.
Действительно, насколько Фома мог видеть, свободных мест, кроме тех, что освободились таким странным способом, не было.
«Так у них здесь игра такая! — догадался он. — Опоздавшего убивают! Король все равно бы кого-нибудь убил!.. Какой интересный обычай!»
Фома представил себе, что творится во дворце после удара гонга.
— Убрать! — небрежно махнул рукой Иезибальд, и что-то сказал сидевшему слева от него Меркину.
Тела уволокли ногами вперед. Фома не верил самому себе, неужели вот так просто?! Король с лихвой оправдывал все рассказы о себе и что раньше казалось Фоме преувеличением, теперь вызывало внутреннее содрогание: и этот садист стоит во главе короны?..
Поднялся Меркин. Он тоже был в красном, только, как заметил Фома, чем выше положение было у персоны, тем смелее оттенок одежды в ту или иную сторону от обычного красного цвета. Красное и черное, подумал Фома, имея в виду свое одеяние против одежд остальных. Что бы это значило?..
— Господа! — сказал тайный советник глухим голосом и небольшой шум, возникший по поводу Мартинов, стих.
— От имени государя нашего, его величества Иезибальда Четвертого… — далее Меркин долго перечислял все титулы короля, что-то вроде Большая, Малая, Голубая и Розовая Кароссы, — Фома не вникал, так же, наверное, как и все…
— …повелел в изумление и назидание всем народам и временам. Милостью его величества позвольте представить вам нового графа Иеломойского, сэра Томаса!..
Советник хлопнул в ладони. Послышались небольшие аплодисменты. Большого энтузиазма от появления нового графа никто не испытывал. Неожиданно для себя смутившись, Фома криво усмехнулся одновременно всем присутствующим, было несколько неловко после двух трупов по твоей же вине получать какие-то награды и титулы, двусмысленно. Но присутствующие так совсем не считали. Более того, кто-то даже закричал что-то бодрое про короля и его милости. Наверное, не все были вчера на балу или они все новости воспринимают только в присутствии короля, решил Фома.
Советник не успел закончить речь, как король громко добавил к титулам графа:
— Бывшего странствующего рыцаря!
Сквозь затихающие аплодисменты послышался смех, видимо, этого Иезибальд и добивался. Совсем не уважали здесь странствующих рыцарей. И его черное в отличие от всех одеяние, наверное, о чем-то таком и говорило. Впрочем, что оно могло говорить, кроме того, что Фома здесь чужой, и он не особенно по этому поводу расстраивался.
По обеим сторонам от него сидели веселые дамы, которые лихо отплясывали по вечерам и отдавались позже, кому ни попадя, стол был великолепно сервирован, чего еще надо человеку, который и сам толком не знает, зачем он здесь очутился? Все отлично, Док, ты меня неплохо подставил!..
— И сегодняшний обед его величество дает в честь новоиспеченного графа Иеломойского, с этого момента верного слуги короны его величества, короля Иезибальда Великого и Справедливого! — услышал он голос Меркина сквозь общий смех.
— Бывшего странствующего рыцаря! — рявкнул король уже нешуточно, и тяжело зыркнул на своего советника из-под бровей.
— Меркин! — предупреждающе прорычал он.
Похоже, это мой настоящий титул, понял Фома, услышав новый взрыв смеха. Оглядывая свое окружение, он заметил Мэю, сидящую на противоположной стороне стола, почти напротив его. Ее грустное лицо было бледно. Моя дама, может быть жизнь положу, подумал Фома. Она не улыбнулась ему в ответ на его ухмылку и потупила взор. Фома решил было поесть, чтобы показать ей, что все в порядке, но речь, оказывается, еще не кончилась.
— Сэр Томас, бывший странствующий рыцарь, совершил подвиг и этим оказал услугу его величеству. Услугу, за которую полагается награда…
— У тебя остается не так уж много времени, малыш, чтобы получить ее! — неожиданно перебил король Меркина, осаживая того взглядом. — Всего два дня. Ибо послезавтра ты отправишься защищать свои родные земли от нашествия нашего злейшего врага. За тебя и твои земли, сэр бывший странствующий рыцарь! — поднял он бокал, хохоча.
Королевская шутка пользовалась неизменным успехом. Страх заставлял людей корчиться от смеха, чтобы не загибаться от чего другого. В зале поднялся необыкновенный шум, смех, возгласы, к Фоме тянулись чокаться, но так, как тянутся к шуту, чтобы дернуть за колокольчик на дурацком колпаке.
Выпив, Фома почувствовал необыкновенную, пьянящую легкость вина, подаваемого за столом. Захотелось смеяться со всеми. Вино здесь, как и все, что принимается вовнутрь, отменное, из чего его делают, подивился он, чувствуя в голове приятное облако неопределенности. Меркина уже никто не слушал, и он, сказав еще что-то в общем шуме, сел. Что-то подмешивают? Думать об этом не хотелось. Хотелось смеяться и любить.
— Как тебе твое новое поприще, Томас? — хохотал Иезибальд, перекрывая общий гул.
— Я счастлив, ваше величество! Иного и не ожидал! — ослепительно улыбнулся Фома, и тоже поднял бокал.
— Здоровье его величества! — провозгласил он громко, зная безотказность этого тоста.
Но произошло обратное, тишина наступила, как будто внезапно выключили свет.
— Что ты имеешь в виду? — спросил король в тяжелой паузе. — Какое здоровье?
«Он же бессмертный, Танер же предупреждал! — пронеслось в голове у Фомы. — Что я в самом деле?!»
— Обыкновенное, ваше величество! — брякнул он. — Ведь вечное-то у вас есть!..
Король усмехнулся — шутка прошла, проскользнула… Что тут началось!
— Виват королю!..
— За справедливейшего! — неслось с разных концов стола.
— За всемилостивейшего!..
— За всемогущего!..
Началось безумие, наперебой и взахлеб перечисляли атрибуты богов. Каждый стремился выдумать что-то новое и прокричать так, чтобы услышал король. Иезибальд довольно улыбался, впрочем, с грозой…
Загремела музыка, началось настоящее веселье. Тосты продолжались один за одним и все за величие его величества, так что Фома едва успевал закусить, полагалось пить каждый тост. Правда, за здоровье его величества больше никто выпить не предлагал, понимая, что такие шутки два раза не проходят.
Веселье было в полном разгаре, когда музыка внезапно смолкла, беззвучно отворились двери и в зал внесли голову Джофраила. Реакция присутствующих была, наверное, сродни той, что испытали Иродовы гости, когда на пир внесли голову Иоанна Крестителя. Но природа этой реакции была совсем иной — не благоговейной…
Даже отдельно от туловища эта часть тела Джофраила потрясла воображение присутствующих размерами и особенно своим свирепым выражением. Страх и невольное уважение к обрубку прочитал Фома на лицах собрания. Тишина стояла полная и исчерпывающая. Злодеев боятся почему-то и после смерти, а уж в таком виде!
Голову водрузили на специально приготовленный кол у стены, под единственным в этом зале портретом Иезибальда, и она повисла на нем, склонившись повинно, словно в последнем «прости» перед своим монархом.
— Как ты это сделал, Томас? — спросил со своего места король.
Похоже, его тоже поразила голова разбойника, хотя он и скрывал это хохотком.
— Надо спросить у нее, ваше величество! Я думаю, она лучше знает! — развязно сказал Фома; веселое вино гуляло в его голове шаловливыми водоворотами.
— Да? — грозно удивился король. — Ну спроси тогда ее и если она тебе не ответит, ты дорого заплатишь за свою шутку, рыцарь!..
Фома посмотрел на мертвую голову: «ну что, Джо, вот ты мне и отомстил! Сказал бы что-нибудь по этому поводу. Что-нибудь вроде: «Язык твой — враг твой!..»