Избави нас от зла - Холланд Том (читать хорошую книгу полностью .txt, .fb2) 📗
— Конечно. Я приехал в Прагу, чтобы встретиться с его сыном.
На лице раввина промелькнула едва заметная грустная улыбка.
— Значит, вы находитесь в нужном вам месте.
Он взял меня за руку и повел по тропинке, а затем остановился возле могилы, которая была много больше всех других по соседству с ней. Она имела форму ковчега длиной в человеческий рост. Мой спутник склонил голову.
— Это могила раввина Йегуди Льва. А здесь, — он кивнул головой в сторону соседней с ковчегом могилы, — покоится его сын.
Он посмотрел мне в лицо, оценивая степень моего очевидного отчаяния, потом наклонился, словно кланяясь, и собрал пригоршню камней. Он положил по небольшой кучке возле каждой могилы, потом выпрямился и поклонился еще раз.
— Когда, — хрипло пробормотал я, — умер Самуил?
— Одиннадцать лет назад…
— Всего одиннадцать? — воскликнул я. — Значит, это не Хазлер…
Я мгновенно заставил себя прикусить язык.
Наше молчание становилось все более глубоким, оно окутывало нас словно туман. Подняв наконец взгляд на раввина, я увидел, что он снова хмуро разглядывает меня, но теперь в выражении его лица смешались подозрение и озадаченность. Он открыл рот, но, прежде чем заговорил, отвернулся и снова показал на могилу Самуила.
— Видите, — внезапно спросил он, — какая она узкая?
Я посмотрел и согласно кивнул. Могила действительно выглядела узкой, как если бы ее с трудом втиснули между соседними захоронениями.
Раввин прерывисто вздохнул, а когда снова заговорил, его голос прерывался, и он как-то странно заикался.
— У Самуила было одно заветное желание: быть похороненным рядом со своим отцом. Он был уверен, — так сильны были его угрызения совести, — что отрешение от отца ждет его в наказание за предательство, совершенное несколько лет назад. Но когда он умер, могила его отца каким-то чудесным образом сместилась, как раз настолько, чтобы дать место могиле Самуила.
— Трогательная история, — согласился я, бросив взгляд на могилу. — И все же я рад, что этот раввин не был наказан за то, что выдал тайну, завещанную ему отцом. То, что он сделал, не могло быть и не было грехом, потому что его мучители были слугами демона. Этот демон Тадеуш действительно умел смешивать то, что называется жизнью, с тем, что есть смерть.
Раввин ответил не сразу. Над могилами начал дуть леденящий ветер, и он закутался в плащ.
— С какой целью вы здесь? — спросил он наконец тихим голосом.
— Она похоронена, — ответил я и сопроводил свой ответ жестом в сторону узкой могилы Самуила.
— Книга, где она? — неожиданно спросил раввин.
Я повернулся к нему и не смог скрыть удивления.
— Говорите, сэр, — прошептал он. — Речь идет о книге, которую Странник принес раввину Льву.
— Откуда вы знаете, что она у меня?
Раввин схватил меня за руку.
— Потому что я потомок их обоих, — шепотом ответил он, мотнув головой в направлении могил. — Я — Аарон Симон Спира, главный раввин Праги. Я изучил писания раввина Льва. Да-да, он оставил тайные записи. Полный отчет обо всем, что сделал… И еще предостережение… Описание того, что может произойти, и руководство к действию.
— И это руководство?.. — спросил я, даже не пытаясь скрыть внезапно возникший интерес. — О чем в нем говорится?
— О том, что он видел вас.
Раввин еще сильнее сжал мою руку и повел обратно по кладбищенской тропинке.
— Да, вас, чужеземца из далекой страны, которому угрожает опасность гораздо более серьезная, чем он, возможно, подозревает. И все же этот чужеземец принес с собой тайную книгу Странника.
— А вы можете читать ее? — продолжал я свои настойчивые расспросы. — Вы в состоянии понимать ее таинственные знаки?
Раввин помолчал, потом отрицательно покачал головой.
— Но ведь есть кто-то… или какой-нибудь способ… Это должно было быть предусмотрено…
Мой голос стих. Раввин продолжал молча вести меня по тропинке, пока мы не остановились возле узких ворот кладбища. Только здесь он обернулся ко мне.
— Записи оканчивались, — заговорил он шепотом, — описанием чужеземца, стоявшего посреди кладбища. Но дальше, между двумя пустыми страницами было что-то еще.
Он сделал паузу и посмотрел мне в глаза.
— Засохший давным-давно цветок.
Я нахмурил брови и спросил:
— И что это означало?
Раввин грустно улыбнулся.
— Я надеялся, сэр, что об этом мне расскажете вы.
Я глубоко вздохнул и окинул взглядом могилы.
— Значит, все потеряно.
— И все же, как говорится, — с расстановкой возразил раввин, — даже в самом крохотном, самом невзрачном цветке можно обнаружить величайшие таинства и секреты.
— Выражайтесь яснее, сэр, — попросил я его, сузив глаза. — Какой смысл может таиться за этими словами?
— У вас есть эта книга?
— Да, но она не при мне.
— Тогда сходите за ней и принесите ко мне в синагогу. Я подожду вас там.
— И все же, — крикнул я ему вслед, — на что вы надеетесь?
Но он уже был далеко, пропал в темноте. Я позволил ему уйти, хотя еще слышал его шаги. Еще несколько мгновений я не мог оторвать взгляд от могил. Наконец я взял себя в руки и отправился в обратный путь.
Но когда я вернулся в нанятое нами жилище, книги не оказалось. Я смотрел на то место, где она лежала, и чувствовал, отказываясь верить собственным ощущениям, как немеют мои конечности, словно меня накормили болиголовом. Миледи… Где Миледи? Еще не вернулась. Я стал дико кричать, звать ее. Потом я обшарил каждый угол наших комнат, хотя знал, яростно переворачивая все вверх дном, что не найду книгу, что Миледи или кто-то другой унес ее с собой. В конце концов я снова вышел на улицу. Я занялся поисками Миледи, посетил самые отдаленные уголки Праги, побывал во всех местах, куда имела обыкновение наведываться Миледи. Но так и не нашел ее. Один раз, когда я выкрикнул ее имя, две шедшие впереди меня фигуры приостановились, затем обернулись. Их глаза горели, казалось, так же, как горят глаза вампиров. Они сразу же отвернулись и исчезли в темноте. Я помчался следом, но не смог отыскать их. Вскоре я заблудился среди особняков Малой Страны и побрел наугад, пока не оказался на берегу реки. На востоке загорался рассвет. Охота за Миледи продолжалась всю ночь. Внезапно я снова ощутил тяжесть во всех конечностях, а боль в животе стала отдаваться тяжелыми пульсирующими ударами по всему телу. Я повернул назад, к своему пустому жилищу…
Однако оно уже не было пустым. Миледи сидела на краю своей кровати. В руках у нее была книга.
Я подошел к ней. К моему негодованию прибавилось подозрение.
— Где вы были? — обратился я к ней очень холодно.
— Занималась делом, — ответила она не поднимая глаз.
— Делом? — переспросил я, и мой голос прозвучал недоверчиво.
— Я размышляла, — пробормотала она, по-прежнему не отрывая взгляда от книги, — спорила сама с собой всю эту долгую ночь, должна я или не должна уничтожить эту вещь. Уничтожить окончательно, Ловелас, уничтожить так, чтобы ничего не осталось. Потому что чем больше я надеюсь на нее, тем сильнее меня одолевает страх.
Она оторвала наконец глаза от книги и посмотрела на меня. Мой гнев растаял от одного взгляда на ее лицо. Оно показалось мне непостижимо нежным и хрупким, взгляд был пустым и мутным, и было заметно, что Миледи явно нервничала. Я взял ее за руку и очень осторожно поцеловал ее, потом наклонился и шепнул на ухо:
— Мы должны сейчас же идти в синагогу.
Я почувствовал, как она встрепенулась, а когда отступил на шаг, чтобы еще раз посмотреть ей в глаза, увидел, что они загорелись прежним блеском.
— Вам удалось что-то выяснить? — спросила она.
— Возможно.
— Что?
Я пожал плечами.
— Скажите мне! — внезапно закричала она.
Ее глаза вспыхнули, бледное лицо утратило прежнее спокойствие, непрестанно искажаясь какой-то незнакомой мне ненасытной страстью.
— Что вам удалось обнаружить?
— Мы ничего не узнаем, — холодно ответил я, — пока, как я уже сказал, не отправимся в синагогу.
