Вихрь пламени (СИ) - Каменски Макс (электронные книги без регистрации txt) 📗
- Замерзшие боги забрали с собой своих храбрейших чад, - сказал вождь. - Темницу Огненного Рока необходимо защищать день за днем, иначе снова наступят века огня. И для этого Замерзшим богам требуются лучшие из лучших. Снугольд, сын Фрала, и его вязанный брат Хлотарь оказались достойными их внимания. Что ж, нам нужно еще доказать свою силу в грядущих битвах, чтобы и мы смогли занять свое место в Вечной Рати! Хоган, ты знаешь что делать.
Вязанный брат Снугольда кивнул и принялся раздевать мертвого Снугольда, затем Хлотаря. По закону предков, погибшие должны были разделить со своей дружиной все, что было на них и с ними - это входило в общую добычу. Их доля доже поступала всем другим. Сами же они будут возвращены Замерзшим богам силами Хогана в снег. В свою очередь сам Хоган должен будет разделить судьбу своего вязанного брата и отправиться с ним в Вечную Рать.
Спустя полчаса Хоган закончил приготовление - Снугольд и Хлотарь нагими лежали в яме. Оба на спине, на глазах повязки - они понадобятся им, когда они придут к Пылающему Жерлу - темнице Огненного Рока. Ярость плененного Бога настолько велика, что опаляет все вокруг, сгорают в первую очередь глаза. Так говорит Снеди.
Сам же Хоган, передав вождю свой меч и щит, быстро разделся, сам повязал повязку себе на глаза, возлег рядом со своими вязанными братьями. Мы окружили яму. Хоган начал петь. Он всегда хорошо пел: мощным голом он славил Замерзших богов, воспевая их удаль и бесстрашие в борьбе с Огненным Роком, вещал Хоган о вечной битве с демонами Огненного Рока, с которым держит каждый забранными богами воин Снежного края в рядах Вечной Рати. Мы хором подпевали. Все, кроме Хека. Он молчал и как-то странно смотрел на лежавшего Хогана, начавшего синеть от холода. Когда Хоган допел, то дядя Снугольда пронзил сердце Хогана копьем. Удар получился хорошим - Хоган не дергался позорно, не издавал звуков. Умер вязанный брат Снугольда достойно. Все мужчины покивали, признавая достоинство Хогана.
Только Хек покачал головой и тихо сказал мне: "Только зря убили хорошего воина". Я схватил напарника за плечи и встряхнул.
- Ты что такое говоришь? - яростно зашипел я. - Совсем потерял голову?
- Никто из нас её не находил, - жестко фыркнул Хек и отдернул от себя мои руки. Я хотел было набросится на него, но... вспомнил, что он сегодня помог мне. Не спас, а помог. Иначе я бы стал его вязанным по крови братом.
Сплюнув, Хек угрюмо направился помогать некоторым собратьям грузить в тюки новую добычу и готовиться к походу. Будем идти до ночи. Если не будет новых остановок, то достигнем деревни к этому времени.
Я посмотрел вслед своему напарнику, опустившему голову, поникшему плечами. Что-то не то делает с ним девица. Неужели не может знать Хек, что Хоган сейчас отправился вслед за Снугольдом и Хлотарем в Вечную Рать? Сейчас, когда мы уйдем, Замерзшие боги покроют их тела снегом, и затем заберут с собой, проведя через Подземное Царство, где их новые доблестные воины выберут себе великолепную броню и оружие по нраву, потешаться на пирах с другими бравыми вояками и успокоят душу с тысячами доступных, добрых на ласки девицами? Совсем потерял голову Хек, совсем.
***
Вернулись мы уже поздно ночью. Пришлось делать остановку - кого-то из воинов стал изводить кровавый понос. Вождь сначала думал, донести бедолагу до Снеди, но его отговорил Фугольт - старый, умный воин, дядька моей... то есть золокосой Истры. Фугольт сказал, надо оставить больного. Дать ему еды и дров, лук со стрелами. Если выдержит и вылечится - вернется. Если нет, то мы так спасем от заразы деревню. Вождь согласился с мудростью сказанных слов и сделать, как предложил Фугольт.
Мы разожгли костер, завернули больного в двойную шкуру айронскина. Его трясло, он был бледен. Мне даже показалось, что ему... страшно. Но он не молвил ни слова. То был Снори, единственный сын калеки Дамстеда. Моложе меня, едва стукнуло шестнадцать зим. С той поры мы его больше не видели.
Когда я пришел к отчему дому, меня встретила мать. Уткнулась в грудь, заплакала. За ней вышел старик отец, жестко взял мать за плечи, отстранил в сторону.
- Не гоже, баба, слёзы лить, когда сын живой вернулся, - сурово сказал он. Некогда дюжий, мощный воин, сейчас высох и ослаб. Редкие седые волосы спускались с его почти лысой головы. Только разве что густая серая борода дотягивала до груди. Морщинистый лоб был напряжен складками, давившими на густые брови, мясистый красный нос пересекал шрам, полукрюком залезая на щеку. Некогда отец бывал во множестве сражений. У него было шестеро сыновей, но всех еще до меня забрали к себе Замерзшие боги. Мне иногда казалось, что отец стыдиться, что я не присоединился к Вечной рати.
- Мы сожгли их деревню. И устроили на них засаду. Взяли добычи, отец, - сказал я, смотря в суровые колкие глаза моего отца. Фульгор, Холодный Гром. Его боялись за умение быть в ярости при совершенно спокойном внешне состоянии.
Мать плакала навзрыд. Я молча протянул ей тюк с добычей.
- Там шкуры, воск, пенька. Есть мыло и еще много солонины, бобов и пшена, - поведал я своей доли добычи.
- И все? - брови отца сдвинулись к переносице.
Я замялся. Затем взял с пояса черный кожух, развернул. На нем лежала блестящая желтая цепочка с каким-то красным камнем. Бабам нравятся такое. Кажется, люди Загорья и Желтых полей называют их золотом и драгоценностями.
- Хочу подарить это Истре, - решился я снова сказать.
У матери перехватило дыхание, она в миг перестала реветь. Отец смотрел мне прямо в глаза, не на безделушку. Я не отводил взгляд. Неожиданно лицо его потеплело и смягчилось.
- Хоть у одного в голове что-то годное, - проговорил он. - Давай, мать, неси все барахло в хату. А ты, сынку, ложись-ка спать. Завтра с утра будем потчевать тебя олениной. Я вместе с Фралом, отцом Истры, как раз подстрелил оленя. Они придут к нам с утра. Вместе с Истрой.
Надо ли говорить, что я поспешил скорее лечь в постель, даже не раздеваясь, чтобы как можно быстрее наступило завтра.
И спал я так крепко, что на утро матери пришлось меня будить холодной водой в лицо.
