Глория (СИ) - Елихова Юлия (читать книги бесплатно полностью .txt) 📗
— Господа, — с наигранно-величественным видом обратился к своим товарищам Макс, — А не соблаговолите ли вы искупнуться в этих природных источниках, дабы отдохнуть и воссоединиться с истоками бытия.
— Да с удовольствием! — почти в один голос воскликнули все.
Сбросив с себя практически всю одежду, но, соблюдая рамки приличия и оставаясь в необходимом белье, путники погрузились в бассейны с горячей, напитанной полезными минералами, водой. Все, кроме Семилы, резвились и бултыхались в воде.
Первым бассейн покинул Илья, в знак солидарности с Семилой. А может быть потому, что не хотел оставлять её одну.
— Почему бы тебе не присоединиться к нам? — спросил он.
— Я не могу, — стеснительно пожала она плечами и опустила глаза вниз. — Мне нельзя снимать платье перед другими мужчинами.
— А если бы их здесь не было, но был бы только я?
— Об этом и спрашивать не надо, — не поднимая глаза, ответила Семила и лицо её залилось багровой краской.
— Тогда я назначаю тебе свидание. Ночью, когда все уснут и нам никто не будет мешать, давай поплаваем в бассейне, под светом Тамирона. Только ты и я.
Семила молча кивнула головой в знак согласия.
— Ох и водичка, просто класс! — обтираясь от солёной воды, которая приятно пощипывала, к ним подошёл Павел. — А чего ты сидишь, к нам не идёшь? Или дочери жреца не с руки купаться с простолюдинами?
— Это ты на счёт себя? — подколол его Илья.
— Не только, — усмехнулся Седой. Он был сегодня в прекрасном настроении и не стал продолжать ёрничать. — Водичка и правда высший класс! Просто, природное джакузи.
— И не говори, — обозвался за его спиной Тигран. — Никогда ещё не доводилось вот так купаться. Я как будто заново родился. Чувствую себя Гуливером в стране лилипутов.
— Это ты кого лилипутами назвал? — шутя, пригрозил ему Павел, — Слышишь, Королёв, нас сейчас лилипутами назвали. Или это только мне шутить не дозволено, а остальные — глумитесь сколько влезет? Так что ли получается?
Пока они дурачились и шутили друг над другом, Алекс и Макс остались наедине, в бассейне.
— Тигр специально ушёл, оставив нас одних? — спросила Алекс.
— Конечно, — ответил Макс. — Но ты не думай. Я его не просил об этом.
— А я и не думаю. Только зря он это сделал. Не вижу в этом никакого смысла.
— Хм. Смысл, говоришь.
— Чего ты усмехаешься? Что? Я сказала что-то смешное?
— Да нет. Просто я вспомнил ту ночь, — и Макс медленно подплыл к Алекс. — Мы так же с тобой плавали в воде. Мы дурачились и нам было весело. А потом…
— А потом я сделала большую глупость, — задумавшись, глядя в сторону, сказала Алекс.
— Нет. Глупости делал я, на Земле. Знаешь, бывает такое, что живешь-живёшь и не знаешь, просто не замечаешь какая красота тебя окружает. А стоит только подняться в небо, посмотреть, оглядеться вокруг и понимаешь, что вокруг тебя всё прекрасно. Вот тогда и начинаешь замечать, понимать и ценить. Это я тебе как лётчик говорю. — Он замолчал. Усмиряя чувства и эмоции, Макс добавил, — Далеко мне пришлось улететь, высоко подняться, чтобы увидеть твою красоту: и внешнюю, и внутреннюю. Чтобы понять и оценить.
— А потом потерять, — закончила его мысль Алекс. — Знаешь, я не буду душой кривить, Макс. Меня и саму захлёстывают воспоминания о той ночи, нашей ночи. Но обида моя на тебя сильна. Она сильна так же, как и страх перед разочарованием и предательством. Может быть и обида, и страхи мои угаснут когда-нибудь. Но я боюсь, что тогда угаснет и моя любовь.
И она покинула бассейн. А Макс нырнул так глубоко, что его не было и видно. Горячий поток воды обжигал его лицо и тело. Но не этот жар не давал ему покоя. Совсем другой, бушующий внутри. Первый раз в жизни ему не хотелось выныривать обратно.
Тёплым молоком проливался свет Тамирона на долину гейзеров и стекал в бассейны с горячей минеральной водой, растворяясь в ней без остатка. Путники, уставшие от дороги, после ужина мирно спали у затухшего костра в крохотной пещере. Не спалось только двоим в эту ночь.
— Теперь здесь нет посторонних, и ты можешь, не стесняясь, поплавать со мной, — сказал Илья. И Семила, не говоря лишних слов, сбросил с себя верхнее платье, оставшись в нательной длинной рубашке, сделанной из тончайшего шёлка. Без страха и волнения она вошла в воду и, пройдя до самого центра бассейна, остановилась. Она оглянулась назад. Илья стоял неподвижно, любуясь неземной красотой глорианки. В свете ночного Тамирона глаза её были ещё чище и светлее, а волосы… Волосы светлыми, серебряными локонами струились по её шее и спускались на плечи и спину. Кожа её блестела, словно шёлк, сливаясь с рубашкой. Её чистота и скромность, сдержанность во всём пленили Илью. И он чувствовал себя рабом, заложником её красоты. Он не смел нарушать эту, непревзойдённую ничем по своей красоте, картину. Но бесконечно надеялся и ждал разрешения, ждал, что она позовёт его.
— Что же ты стоишь, — робко спросила его Семила, — Чего не идёшь купаться?
Её вопрос будто разбудил Илью. Он даже встряхнул головой и быстро, в одно движение скинул с себя одежду. Осторожно, словно боясь вспугнуть свою мечту, Картелёв опустился в бассейн. Подойдя к Семиле, Илья робко обнял её и поцеловал в губу. Его намерения, пусть и такие неловкие, нерешительные, были ясны Семиле. Она сказала:
— То, что ты желаешь я не могу тебе дать.
— Почему, — словно ожидая этих слов, спросил Илья.
— Чтобы быть твоей, я должна получить благословение своего отца. Без этого наш с тобой союз не будет считаться действителен. Нас не поймут и не примут.
— Мне не нужно этого. Я не собираюсь никому ничего доказывать и предъявлять. Разве, чтобы быть счастливыми, нам нужно мнение общества? Твоего народа и царя?
— Но мой отец не одобрил бы…
— Жрец отпустил тебя с нами, а значит, одобрил нашу дружбу. Правда, мне кажется… Да нет, теперь я твёрдо уверен, что она переросла в нечто большее.
И он снова поцеловал Семилу, только теперь с большей уверенностью и, даже, с какой-то силой.
— Но мы же с тобой из разных миров. Я никогда не смогу стать такой же, как вы.
— Я тебя умоляю, не становись такой же, как мы. — Илья нежно подобрал влажный локон с её плеча и отбросил его на спину. — Я полюбил глорианку и прошу тебя, оставайся ею навсегда.
Тело его наполнила какая-то не знакомая до этого дня сила и уверенность. Всегда робкий и нерешительный с девушками, Илья вдруг почувствовал себя мужчиной, знающим, чего он хочет и как этого добиться. Что-то изменилось в нём, сильно и навсегда. Осторожно и, в то же время решительно, он снял с Семилы рубашку, и она предстала перед ним совершенно нагая. Он прижал её ещё крепче и стал целовать, без остановки, добавляя всё больше страсти и жара.
Этой ночью случилось то, что ещё никогда, за всю историю существования двух планет, не происходило и не было. Под покровом ночи два мира слились воедино. И только, вечно бодрствующий Тамирон, был тому свидетелем.
Утром путешественники двинулись вперёд. Солнце только-только рассталось с верхушками остропиких гор и скользнуло вверх, к лёгким и пушистым, как перья, облакам. Басаргин и его товарищи уже покинули долину гейзеров, тщательно убрав всяческие следы своего пребывания на этой земле, и отправились в путь.
Макс и Картелёв шли рядом. Басаргин нарочно замедлил ход. Немного отстав от своих товарищей, идущих впереди, он усмехнулся:
— Ты чего, капитан? — спросил Илья.
— Да так, вспомнил одну беседу.
— Ну-у-у. Сказал «А»…
— Помнишь тот, наш разговор в моей комнате учебного корпуса. Ты сказал мне: «Успех нашего дела зависит от разумного подхода, не затуманенного всякими любовными делами».
— И к чему ты это вспомнил? — насторожился Картелёв
— Да так, — лукаво улыбнулся Макс и посмотрел на Илью.
— Послушай, капитан, — Илья остановил друга. Он не хотел, чтобы его слышали друзья, которые были уже далеко впереди. — Я сейчас понимаю, что ты чувствовал, когда я тебе это говорил.
