Лети, мой Свет! (СИ) - Василик Янина (книги онлайн полные версии TXT) 📗
— Так не честно! Ты слишком быстрый, — возмущённо взвыла целительница, пытаясь вырваться из его объятий.
— Ха-ха, — подлый дроу насмешливо закатил глаза, без труда удерживая её запястья одной рукой. — Когда встречу честных и достаточно медлительных для тебя оборотней — направлю их сюда.
Аталь сердито вспыхнула. Кристарн тут же ослабил хватку, позволяя освободиться. Девушка долго смотрела в окно, покусывая губу, и мучительно размышляла. Тёмный старался не мешать, в надежде, что среди потока мыслей окажется хоть одна в пользу его предложения.
Слушал эмоции любимой и мрачнел на глазах. Как он мог забыть о её навязчивой мании — всех спасти и всем помочь? Конечно же, не будет она сидеть в убежище — с её то настырностью и не найти выход! Найдёт и уедет. К дриадам, в Академию, к светлым эльфам, во дворец… да куда угодно. А он будет сидеть в Тёмной Долине и ждать, когда Повелительница разовьёт свой Дар. И тогда уж наверняка рехнётся, представляя, где она, с кем и что с ней…
А единственный способ удержать — быть с ней рядом как, собственно говоря, она и просит. В общем, благородного рыцаря, озабоченного только благом своей прекрасной возлюбленной из него не получится. Потому что дама спасаться категорически отказывается, а рыцарь увяз в дремучем эгоизме. И со строптивой любимой расставаться совершенно не хочет. Разве его колебания стоят предстоящей разлуки?
— Аль, — девушка нехотя обернулась, глядя абсолютно несчастными глазами. — Откуда в тебе это дурацкое стремление помочь всем любой ценой? Это порок врождённый или так некстати приобретённый? — задумчиво спросил Кристарн, уже понимая, что проиграл на всех фронтах. Теперь осталось лишь подороже продать белый флаг капитуляции.
— Отсюда, конечно, — усмехнулась целительница и обвела комнату широким жестом.
Встретив непонимающий взгляд, пожала плечами и уютно скользнула ему под руку.
— Я здесь выросла. Ни в чём отказа не знала. Стоило матери прочитать хоть тень пожелания в моих глазах, как всё требуемое тут же появлялось на блюдечке с золотой каёмочкой. Кроме свободы. Я же до десяти лет за пределы Обители не выходила. Как мама отпустила меня в Школу Магии — до сих пор не знаю — наверное, папа повлиял. Или сама поняла, что от дочки ничего не дождёшься. В смысле, Дар есть, а её Предвидением и не пахнет. Ведь мне даже гадания не удавались. Вот, скрепя сердце, и отправила, в надежде, что хоть чему-то путному господа маги меня научат — Даром-то нужно уметь управлять…
Там меня поначалу все дико невзлюбили. Впрочем, это и неудивительно. Это сейчас быть магом почётно и престижно, а десяток-другой лет назад обнаружить у ребёнка Дар считалось чуть ли не проклятием. В магической Школе учились те, кто не мог заработать себе на жизнь другим путём. Простые люди — рабочие, крестьяне, ремесленники — не хотели тратить время на долгие годы учёбы. Им семьи нужно было кормить, а не десяток лет учиться, а потом ещё столько же отрабатывать, чтобы отдать долг за обучение.
Люди побогаче, вроде купцов, напротив, старались отправить своё чадо в Школу на пару лет (если оно не одно-единственное, разумеется). Только не стремясь развить его Дар, а чтобы получить определённый набор умений и на этом зарабатывать. Ну, и третья, самая распространенная «прослойка» учеников — младшие дети дворянских родов. Очень удобно запихнуть отпрыска, не попадающего в категорию «наследника» в учебное заведение, где тот будет грызть гранит науки долго, нудно, усердно и подальше от дома…
Словом, почти всех учеников, независимо от происхождения, объединяло осознание своей ненужности.
— А потом появилась ты, всех помирила, полюбила и подружила? — заинтересовался Крис, хотя уже чувствовал, что дело было совершенно не так радужно.
Аталь фыркнула и подняла на него смеющиеся глаза:
— А потом появилась я — в белом платьице и с бантами, усыпанными бриллиантами. За ручку с прекрасной мамой, которая ослепляет всех своей безудержной красотой, вычитывает Магистра за плохую охрану Школы и быстренько устанавливает необходимую, на её взгляд, защиту, которую, к слову, не осилил снять даже Реинир. Ах, да, ещё меня переводят сразу на третий курс, потому что многое из теории я, благодаря маме, уже знала. Да и остальные знания схватывались на лету… Да меня не просто невзлюбили — возненавидели.
— Не может быть, — ухмыльнулся Крис, представив маленькую серьёзную девочку. — чтобы вот прямо все.
— Скажем так, первые полгода мне казалось, что хуже быть не может. А потом в Школе появился долговязый худенький мальчик с грустными карими глазами. И я поняла, что такое по-настоящему плохо. Это не когда тебя не принимают в свой круг и считают выскочкой, только потому, что у тебя есть всё, о чём другие только мечтают. Это когда у тебя вообще ничего нет. Ни родительской любви, ни друзей, ни здоровья, ни способностей… и самое страшное — никакой надежды, что всё это когда-нибудь появится. Потому что неоткуда. Потому что вся твоя жизнь — несколько оставшихся лет до совершеннолетия, когда Дар окрепнет настолько, что его можно будет использовать. И эти несколько лет ты безвыходно проведешь здесь, в Школе магии, где для всех будешь не только сыном короля, а и олицетворением безжалостного кошмара. Потому что дома у тебя нет. А в том, что заменяет дом, ты никому не нужен…
— Понятно. Никому кроме девочки в бантиках.
Целительница смешно сморщила носик и честно призналась:
— Да девочке в бантиках, по большому счёту, было не до пессимистичных настроев молодого короля — ей было просто любопытно. Она ведь никогда не видела королей или хотя бы принцев. Но точно знала, что и тем и другим положено ездить на белом коне, быть прекрасными, умными, добрыми, с «лёгкой, ироничной улыбкой», и взглядом «пронизывающим до самого сердца». А тут принцем называют зашуганного чумазого мальчишку, злобно огрызающегося на каждое слово. Непорядок!
— Что, в библиотеке Обители так много женских романов?
— Как ты догадался?
— Н-да, пожалуй, Лаэлия здесь надолго задержится…
— Я уже все перечитала, — бодро отрапортовала Аталь. — И если ты меня здесь оставишь, торжественно обещаю потом каждый день устраивать литературные вечера и подробненько пересказывать сюжет каждой книжки. Так и знай. С детальным описанием белокурых прекрасных дев и гадких, но милых, злодеев-обольстителей! Кстати, они практически через одного темноволосы и зеленоглазы. И тщательно скрывают своё королевское происхождение. Тебе обязательно понравится.
— О, нет! Только не говори, что ты в меня влюбилась, начитавшись романов, — содрогнулся Кристарн.
— Разве тебе не нравится быть воплощением моих романтических фантазий? — сделала удивлённые глаза Аталь и расхохоталась, глядя как опасливо отодвигается от неё тёмный.
— Боюсь не соответствовать столь высоким критериям.
— Не волнуйся, — обнадёжила его девушка, — по основным ты как раз проходишь: зелёные глаза, прекрасная фигура, красивое лицо и — самое главное — ты нагло утаивал от меня свою повелительскую сущность!
— То есть, если тебя поцеловать, ты, по законам жанра, упадёшь в обморок от счастья, и можно, пользуясь твоим состоянием, потихонечку сбежать? — понадеялся Кристарн, выразительно глядя в сторону двери.
— Ну что ты, романтичным героям совсем не так положено реагировать на беспомощное состояние юных дев.
— Аль, я потом прореагирую, — Крис легонько поцеловал смеющиеся губы и с сожалением констатировал: — Надо же, никакого обморока. Продолжай рассказывать. Мне твоё сопливое детство гораздо интереснее, чем кошмарные литературные предпочтения. А я пока так и не узнал, почему ты решила посвятить жизнь спасению сирых, убогих, несчастных и принцев.
— Да ничего никому я не посвящала. Просто достала своим любопытством бедолагу Анрэя, что он хотя бы во мне перестал видеть врага.
— О, в это я охотно верю!
— Будешь перебивать — вернёмся к разговору о романтичных героях. В общем, я не отцеплялась от этого неправильного принца, и мы как-то совершенно незаметно подружились. Он даже признался в страшном секрете: оказалось потому, что Реинир ждал совершеннолетия, чтобы на нём испытать изобретённый ритуал бессмертия. Нет, деталей я не знаю.
